Нике понравилось это занятие, на котором она, как одна из плохо рисующих (да-да, рисовала она, конечно, так себе), успела изобразить довольно милое деревце в той технике, которая всегда легче всего давалась любым ученикам, тем не менее прекрасно тренируя руку. Ника вместе с другими детьми в конце занятия прошлась по кабинету и поглядела на работу своих однорегривцев. Она заметила, что лиравийка необычайно точно подобрала для каждого ребёнка тот стиль, который может получиться действительно хорошо, именно поэтому ни одну работу нельзя было назвать безвкусной, ведь в каждую была вложена частичка автора, которому было приятно видеть, как всё получается.

Ника подошла и к Патрисии, которая сначала несколько боязливо среагировала, однако спустя минуту обе уже со смехом обсуждали картины друг друга, а когда нера Цинь добавила, что эти работы вывесят в кабинетах, и вовсе не могли остановиться. Конечно, до великих художников им было ещё очень далеко, поэтому их и забавляла сама мысль о том, что их творения кто-то будет видеть.

Мелодия, тихая и спокойная, постепенно заполнила помещения УВУО, давая понять детям, что занятия кончились и началась перемена, наполнившая округу заливистыми детскими голосами.

Снаружи вовсю светила звезда, согревая кожу наполнивших игровые площадки регривцев, одежда которых так и пестрила, давая понять, что дети играют не только со своими. 1И, весь в тёмно-синем, рассеялся среди многоцветной толпы, задумчиво разглядывая резвившихся вокруг. Вот пробежала регривка 2Z, а здесь пробегает ситро из 4И. Конечно, вскоре почти все первогодки присоединились к всеобщей игре, однако Ника, Ирсин, Жаэрина и Граем всё продолжали сидеть на прутьях гимнастического комплекса, разговаривая о своём.

— Как перелесть через эту высокую стену? — заинтересованно спросил Граем, подобрав с земли упавший лист, прилетевший из леса, который местами высился над стеной.

Дети задумчиво взглянули на стену, на которую в эту минуту приела крига — маленькая да шустрая птичка с длинным клювом, котроым она вытягивает нектар из цветов, распространяющих дурманящий аромат.

— Там, позади учебного здания, есть сад с фруктовыми деревьями. Можно поучиться ползать по ним, — предложила Жаэрина, качнув рыжими кудряшками.

— Ничего не выйдет. Кончится учебный год, тогда и отправитесь домой, — ехидно заключила Ника, спрыгнув и направившись в сторону учебного здания.

— Ты куда? — вслед крикнула ей Ирсин, оправив плессированную юбку.

— Нисси! — слез и Граем, отправившись за ирависой в тот самый момент, когда повсюду вновь заиграла довольно бойкая мелодия, предвещавшая начало второго занятия.

Ника проворно вбежала в учебное здание, сменила обувь и подошла к расписанию, которое было распечатано и вывешено в общем холле на первом этаже, сразу после раздевалок.

— Ух! — догнал иравису Граем, — у нас музыка, а у наших соседей пение. Пошли на второй этаж?

— Иди один, кому нужна эта музыка, — недовольным тоном ответила Ника, собираясь пойти назад, чтобы пройти по двору и отдохнуть от вечного шума зесвимовских учреждений, однако будто из неоткуда возник Рикьем.

— Отлично, Киль, нам в одну сторону. Это твой однорегривец? — спросил Рикьем, желая проводить сестру до кабинета.

— Да, а вы её брат? Так похожи! — изумился Граем, направившись вслед за немного подобревшим Рикьемом и молчаливой Никой к лестнице, ведущей на второй этаж. — Скажите, Евгения скоро начнёт посещать зесвим?

— Не думаю, что она когда-либо захочет тратить своё время на посещение подобных мест.

— Но почему? Не вижу в посещении зесвима ничего плохого. Вы увидитесь с ней в неделю выходных? — продолжал выспрашивать Граем, удивив своей речью Рикьема.

— Я обязательно передам ей, что у неё появился поклонник, — с долей усмешки сказал Рикьем, развернувшись и направившись в сторону своего кабинета.

Граем от смущения покраснел, однако, заметив, что их подвели к самой двери кабинета по музыке, в порыве эмоций взял Нику под руку и завёл внутрь, где тут же и отпустил.

— Граем! — возмущённо вскрикнула ирависа, зло взглянув на посмевшего её задеть. — Я тебя сейчас убью, гадкий ситро! — высказала она и тут же побежала за ним.

— Эй! Ты чего? Ой, Нисса! — испуганно заговорил Граем, заметив, что цвет глаз ирависы стал чернее, пустившись наутёк.

Ника никак не могла догнать Граема, тем более что вскоре помехой для ловли стали не только предметы мебели, но и вошедшие регривцы, которых приятно удивил сей кабинет.

— Дети! — призвала к порядку эннер своих детишек.

Все сразу расселись, даже бегающие до этой минуты Граем с Никой. Правда, эти двое заняли места в разных уголках помещения. Ирсин тут же прошла к брату, даы узнать у него, что случилось между ним и ирависой, но Граем лишь пожал плечами, не желая говорить о том, что ему очень хотелось бы увидеть Евгению, которая, судя по словам Рикьема, здесь никогда не появится. Хотя…

— Ирсин, — шёпотом начал черноволосый ситро, — надомники посещают зесвим?

— Не знаю, зачем тебе это? — также шёпотом ответила его сестра-близнец, задумавшись на мгновение и добавив, — Наверняка они с нами учатся весь последний месяц, ведь там сплошные проверки изученного.

В кабинет тем временем вошла нера музыки, представившись Фийхой Фрид и разрешив детям разобрать небольшие по размеру инструменты, что дети и поспешили выполнить, уже давно жадно разглядывая эти необычные творения искусных мастеров.

Ника, поразившись тем, что один из инструментов занимал стену этого кабинета-зала, сразу пробралась к нему, присев и нажав на одну из клавиш. Раздался необычный звук, на который среагировали все.

— Аниссия, ты что, не успела сесть и расстроила инструмент? — сострил Люциан, выбрав губную гармонику.

Ирсин с Граемом взяли по флейте, Эдарт взял бубен, Патрисия сначала взялась за скрипку, но после перешла к пианино, Жаэрина взялась за барабаны. Все дети по возможности расселись удобно там, где захотели. Они попробовали свои инструменты в деле, наполнив помещение какофонией разнообразных звуков.

— Теперь давайте пробовать совместную игру. Так, Явалета, Ярил, Люциан, подойдите ко мне, смотрите, как надо играть на флейтах и губных гармониках, — подозвала к себе ребят она, помогая им разобраться в азах.

Затем она стала подзывать каждого или подходить к регривцам, показывая основные приёмы работы с инструментами. Когда Фийха подошла к Нике, камми попробовала сразу взять несколько нот для пробы, однако допустила ошибки и по настоянию Фийхи выбрала другой инструмент, так как для хорошей игры необходимо было стать повыше. Ника присоединилась к Эдарту, взяв бубен.

Первые двадцать минут детям показывали, как сыграть одну незатейливую мелодию, а также показывали, что в этот момент делает дирижёр. Следующие двадцать минут дети учились играть слаженно, чего не вышло даже к концу занятия. Но успехи были, хоть и небольшие. Также под музыку дети разучивали весёлую песенку. Некоторые регривцы даже пытались танцевать под столь задорную мелодию, подвевая.

— Эссира! — подбежала Ника к иравии с густыми шоколадного цвета волосами, подчёркивающими природную бледность кожи этой камми, на фоне которой довольно отчётливо выделялись миндалевидные тёмно-синие глаза.

— Аниссия! Расказывай, как прошло занятие, чем вас потчевали? — весьма дружелюбно задала вопросы Эссира, взяв Нику под руку и удаляясь с ней в один из пустых коридоров.

— У нас была музыка. Нера Фийха показала нам, как правильно обращаться с некоторыми музыкальными инструментами. Мы учились слаженно играть, но ничего не вышло. Люциан особенно глух к музыке, у него ничего не получалось, поэтому Фийха попросила его посидеть и посмотреть. Ему повезло, — начала рассказ Ника.

— У нас было пение, тоже некоторым будто гхравин на ухо наступил, — рассмеялась Эссира. — Нера Файа сказала мне в конце занятия, что я могу ходить к ней, брать дополнительные уроки. Что у вас вообще интересного?