— Там есть несколько огромных залов. Мне понравился зал для танцев. Он оборудован так, чтобы можно было изучить все виды танцев! Огромные зеркала в нём покрывают всю стену, а не менее большие окна, от пола до потолка, освещают естественным светом чуть ли не каждую щель! — поделилась впечатлением рыженькая Жаэрина.

— Здорово! — воскликнула Ирсин.

— Что в зале для занятий самозащитой? — заинтересовался Граем, заметив в этот момент изучающий взгляд Ники, довольно тяжело воспринимаемый не только ситро, но и всеми, кто замечал подобное; ярко-тёмно-синий с вкраплениями чёрного пигмента, которого становилось то больше, то меньше.

— В том зале есть даже новейшее оружие, закрытое вполне надёжно в одном из шкафов, а также то, что по сравнению с ним баловство: лук и стрелы, мечи, кинжалы и прочее, — ответила Эссира, поднявшись со скамьи и начав собирать грязную посуду на поднос, чтобы отнести на стол, с которого забирает их посудомойщица.

— Скорее бы самозащиту! — с надеждой произнёс Граем.

— Бассейн, правда, был закрыт, — отметила Ника, начав помогать Эссире.

— Зачем тебе он? — спросила Ирсин.

— Как зачем, — шутливо начала Ника, продолжив уже серьёзно, — чтобы утопиться. Мы будем ежедневно бегать по утрам?

Дети задумались, выходя вместе из столовой, поднимаясь по лестнице в библиотеку. Дело в том, что вся компания в один из моментов направилась на стадион, попав как раз на время пробежки. По овальному стадиону в спокойном темпе бежали ави различных возрастов, тем не менее не младше пятого регрива. Всего их было не более двадцати, и дети, под уговоры Граема и Жаэрины, присоединились к забегу, по окончании которого нер, контролирующий регривцев, пригласил вновь прибывших на утренние пробежки, добавив, что они полезны для здоровья.

— Так каков вердикт? — повторила вопрос Ника, заходя в просторную двухэтажную библиотеку, случайно задевая по пути стоявшую на стойке красивую вазу, наверняка древнюю, однако упасть ценному реквизиту не дала подоспевшая Эссира, ловко подхватив вазу и аккуратно поставив её на место; Нике показалось, что двойня и Жаэрина выдохнули, вспоминая наверняка прошлые подобные случаи, закончившиеся не так славно.

— Думаю, там, где ирависы, нельзя оставлять что-либо хрупкое, — высказалась Ирсин, проходя вглубь стеллажей.

— Как ты умудрилась в столовой ничего не разбить? — поразилась Жаэрина, направившись к столику с библиотекарем, выдававшем книги.

— Меня больше всего удивляет, что мы полдня не замечали эту недолгую аномалию во взаимоотношениях Нисси и окружающего мира, — заметил Граем.

*

Тем временем в герцогстве Вирас Евгения, сидя на подоконнике открытого окна самой высокой башни, размышляла, как возможно не скомпрометировать себя при отсутствии Ники. Решений дельных не приходило в юную головку, Евгения свесила ноги из окна, махая ими и наблюдая за пробуждающимися садовниками, порхающими вокруг кустарников и деревьев, за чистильщиками бассейнов, за детьми экер, носящимися по саду, вбегающими в лабиринт, пути которого запутывали их, не давая выбраться хотя бы к центру.

— Что ты здесь делаешь? — появился позади Евгении Тай, зевая и, спустив с подоконника Евгению, закрыл створки окна на щеколду.

— Думаю, как сделать так, чтобы быть собой, но оставаться невиновной в глазах окружающих… так, а что ты тут делаешь? — поинтересовалась Евгения, уперев руки в бока.

Тай, положив свою руку Евгении на плечи, вместе с ней спускался вниз. Ситуация казалась ему практически неразрешимой, однако он размышлял о возможных вариантах исхода. Да, в данную минуту он должен был находиться в зесвиме по мнению окружающих, однако Тай не выносил слишком долгих изоляций, выходя время от времени из башни и шастая по всему замку, заглядывая в самые малопосещаемые места.

— Занятия начнутся только через семь дней, поэтому я подумал, что эти дни было бы неплохо провести дома, — ответил Тай, выходя в коридор, направившись в сторону галереи.

— Где же тогда Ника? — задала вопрос скорее себе, чем брату, Евгения, знавшая, что сестра наверняка захотела бы поступить также, побыв с Евгенией, а не с кучей незнакомых ави.

— Я её пока не видел. Да и первые регривы не отпускают в первую неделю, чтобы они смогли привыкнуть к жизни в зесвиме.

— Хочу тоже в зесвим! Как туда попасть? — грозно взглянула Евгения на брата, зайдя в галерею и плюхнувшись в кресло.

— Надо, чтобы тебе исполнилось пять лет.

— Я младше Ники всего лишь на пять месяцев!

— И регривы там все уже заполнены. Более десяти детей не берут.

— Что за глупость?

— Евгения, учись жить самостоятельно, не прикрывая свои пакости Ниссией. Ты же даже герцогством другим будешь управлять.

— Ты не понимаешь. Был бы у тебя брат-близнец, а так… У тебя ведь нет брата-близнеца? — вдруг спросила Евгения, посмотрев Таю в глаза, она не знала о существовании второго, ведь даже тогда, в обед (когда собрались в башне близнецов Рикьем, Ника и Евгения), Тай не позволил себе выйти из комнаты, запершись на всякий случай изнутри и слушая разговоры, доносящиеся извне.

Ситро подошёл к стеллажу с книгами, пройдясь взглядом по названиям, так он будто невзначай оказался спиной к сидящей в кресле сестре. Протягивая руку к великим трудам одного из известных писателей планеты Гордн, он ответил:

— Нет, ты же знаешь, что он умер практически сразу после моего рождения.

— Я пойду к отцу, может он напишет в Совет и меня примут, ещё ведь не поздно, целая неделя до занятий, — поделилась своими мыслями Евгения, поднявшись и направившись к выходу из галереи, даже не взглянув в сторону брата, чего тот неосознанно побаивался в эту минуту: глаза могли выдать его.

— Не думаю, что из этого что-то выйдет, — заметил Тай, присев в своё любимое кресло, раскрыв книгу и уйдя в чтение.

Евгения и не подумала слушать Тая, быстро достигнув зала собраний, в конце которого за плотной шторой находилась дверь, ведущая в кабинет Ондора, который за весь этот день только единожды покидал это место, занявшись документами.

— Отец! — с порога позвала его Евгения, прикрыв за собою дверь, видно было, что настроена она решительно. — Я хочу вместе с Никой учиться!

Ондор от неожиданности даже потерял на мгновение дар речи, оторвавшись от важных бумаг, воззрившись на пришедшую камми, уже садившуюся в кресло и не собирающуюся отступать.

— Это невозможно, — как можно строже сказал Ондор, пожурив дочь. — Разве ты забыла, как следует начинать разговор и как озвучивать свои просьбы? С таким подходом никакое УВУО тебе не светит.

— Здравствуй, организуй, пожалуйста, моё поступление в регрив Ники, — недовольным голоском попросила Евгения, посмотрев на отца почти уничтожающе.

— Это невозможно, — повторил Ондор, добавив, — иди к литте Зире и позанимайся чем-нибудь полезным, раз тебе нечего делать.

— Возможно, — упёрто возмутилась Евгения, — ещё как возможно! Мне скоро пять лет!

— Евгения!

— И не надо так быстро делать выводы, следовало сначала подумать, попробовать, а не сразу отказывать мне! — громче заговорила Евгения, поднявшись с кресла. — По какому праву меня не спросили, чего я хочу, когда отправляли всех в зесвим?

— Ты не выказывала желания, если не помнишь. Веди себя потише и присядь.

— А сейчас хочу!

— Так если у тебя семь пятниц на неделе, то ты потом захочешь уйти из зесвима. Зачем же тогда в него поступать?

— Ты будешь зря тратить время на разговоры или всё же попытаешься что-то сделать с моей просьбой?

— Евгения! Немедленно выйди вон и больше сюда не заходи!

— И не зайду! — бросила зло Евгения, выйдя стремительно из кабинета, пройдясь до выхода из замка, где её остановили воины.

— Флэрри Кайр, вам запрещено покидать замок.

— Почему?

— Так приказано.

Евгения, не став спорить с воином, вышла из замка через другой выход прямо в сад, пробежавшись до высокой каменной изгороди, выйдя в поле, поросшее травой, через калитку, закрыв её за собой. Камми решила, что ей больше не место в доме отца, и направилась в сторону того места, которое принадлежало ей по праву наследования: в герцогство Зэрн. Но путь туда был отнюдь не близок, к вечеру камми очень сильно устала, достигнув наконец начало широколиственного леса, где и решила заночевать, забравшись подальше вглубь, найдя небольшую пещерку, скрытую корнями деревьев, кустами.