— Так ты говоришь, тебя засадили в Подземелье Ужасов просто так, ни за что? — нарочито небрежным голосом осведомился я.

— Ага, — жизнерадостно согласилась девушка, а потом, хихикнув, добавила: — Ну, эльфийских князей я уж точно не убивала.

Я криво усмехнулся в ответ и тяжело вздохнул. Да, в этот раз мы с Элем влипли по-настоящему, и на спасение не было никакой надежды. Из Подземелья Ужасов — самой охраняемой тюрьмы Лагарика еще никогда и никому не удавалось сбежать. И насчет нашей дальнейшей участи я тоже не питал никаких иллюзий. Убив официального представителя великого князя эльфов в Лагароне, мы совершили тягчайшее преступление против короны.

Так что, сначала нас ожидают долгие и болезненные разговоры с королевскими палачами, а потом пыточный стол где-нибудь в Эвиленде.

В моей душе разрасталось отчаяние.

Глава 8. Надежда

— Чего приуныл, Эрик-Изгой? — тишину каземата вновь нарушил глубокий, грудной голос Дидры.

— Думаю…

— Хм, полезное занятие, ничего не скажешь, — усмехнулась девушка. — Жалко мне вас, ребята…

— Да что ты говоришь? — я неловко пошевелился, и голова тут же отозвалась немилосердной болью. Сдавив виски руками, я глухо застонал, пережидая пока огненная буря, разразившаяся в моем черепе, наконец, утихнет.

— Зная дурной нрав эльфов и их нездоровую тягу к пыткам, вам не позавидуешь… — девушка покачала головой, давая понять, что считает наше положение безнадежным. Что ж, Эвиленд она не открыла — я и сам был примерно такого же мнения.

Но все же я нашел в себе силы ответить:

— Забавно это слышать от полу эльфийки.

Девушка усмехнулась, показывая, что она оценила шпильку в свой адрес.

— Ну, да… И как тебе тут? — спросила она, заметив, что я оглядываю камеру.

— Миленько… — снова попытался пошутить я.

— Только не привыкай, — ухмыльнулась девушка. — А что это твой приятель все время молчит? — Дидра склонила голову и с интересом уставилась на Эля.

— Я говорю лишь тогда, когда мне есть, что сказать, — с достоинством откликнулся мой побратим. — А пустое сотрясение воздуха — глупое и бесполезное занятие.

— Бесполезно лишь то, что не приносит денег, — девушка обнажила красивые, голубоватые зубы в язвительной ухмылке.

Я встрепенулся. Эта фраза была мне очень хорошо знакома.

Увидев изумление на моем лице, Дидра пояснила:

— Так любит выражаться мой папочка.

— Ты — дочь Алориэля? — черные брови Эля взлетели едва ли ни к самой границе волос.

Фраза «бесполезно лишь то, что не приносит денег» в самом деле была любимой приговоркой главы гильдии воров. Девушка пожала плечами.

— Да, и что?

— Странно, что Алориэль допустил, чтобы его дочку закрыли в Подземелье Ужасов, — невольно вырвалось у меня.

— Так из-за него, можно сказать, я здесь и оказалась, — снова раздвинула в улыбке пухлые губки Дидра. — Орикс решил надавить на папочку и приказал своим прихлебателям из числа городского суда посадить меня в самую гадкую камеру из всех имеющихся.

Вот уж не думал, что у Алориэля есть дети, тем более, от человеческой женщины.

— Как думаешь, тебе еще долго придется тут торчать?

Девушка беззаботно пожала плечами:

— А хрен архижреца пролезет в бублик?

— Я… не знаю, — сбито с толку ответил я на неожиданный вопрос.

— Вот и я не знаю, — хмыкнула изгойка. — Пока папочка меня не вытащит.

В этот момент у меня мелькнула отчаянная мысль, что Дидра, точнее ее отец, может помочь нам отсюда выбраться. Это было маловероятно, но все же попытаться стоило.

— А скажи мне, Дидра… — начал вкрадчиво говорить я. — Ты можешь как-нибудь связаться с почтенным эрлом[16] Алориэлем?

— Хм…а что?

— Я думаю, мы могли бы заключить взаимовыгодную сделку. Если твой отец поможет нам выбраться отсюда, мы в свою очередь, окажем ему в будущем парочку услуг. Я знаю, что уважаемый Алориэль имеет в этом городе ничуть не меньшую власть, чем Орикс. И он вполне мог бы попытаться устроить нам побег.

Я импровизировал на ходу. Прекрасно сознавая, что нам нечего предложить Алориэлю взамен на свое спасение, я надеялся напустить побольше тумана и заставить Дидру поверить в нашу значимость. В конце концов, она сама сказала, что в городе только о нас и говорят.

Девушка усмехнулась.

— Предложение, конечно, заманчивое…

— Эрик, не надо, — мне на плечо легла рука побратима. — Ты не знаешь, что такое быть должником эльфа.

— …но, увы, я не вправе принимать такое решение за папочку. Да и устраивать побег королевским изменникам — далеко не самая лучшая затея. Не говоря уже о том, что вы убили эльфа, а значит, нанесли оскорбление всему нашему роду, в том числе и моему отцу. К тому же твой друг прав. Связывать себя обязательством с эльфом все равно, что повесить на шею камень и прыгнуть с ним с моста в воду, — с плутоватой улыбкой заметила Дидра.

Я уважал мнение своего названого брата, но лучше уж быть должником эльфа, чем корчиться на пыточном столе его собратьев. Дидра — наша единственная надежда. А она явно врет, когда говорит, что не может нам ничем помочь. Я чувствовал по ее тону, что девушка колеблется.

Улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой, я возобновил натиск:

— Милая Дидра! Неужели у столь очаровательной девушки в ее хорошенькой головке не найдется ни одной идеи, как помочь двум попавшим в беду хиттокири?

Что ж, я всегда мечтал стать наемников, вот и стал… пусть только и в народной молве.

— Не трудись, — фыркнула девушка. — Ты не в моем вкусе. А как вас вообще угораздило попасться? Я слышала, Эрик-Изгой и однорукий Эль неуловимы!

Девушка ехидно рассмеялась. Само собой, увидев нас, она явно поняла, что заполонившие Лагарик слухи действительно не более чем слухи. Ну не годились мы на роль крутых хиттокири, с какой стороны ни посмотри!.. Впрочем, когда эльфийские или королевские палачи с нами закончат, это вряд ли будет заметно.

Еще вчера во всем Лагарике не набралось бы и трех десятков людей, которые знали бы Эрика — Изгоя и однорукого Эля, а сегодня о нас говорил весь город! Более того, с каждым оборотом наши биографии обрастали все более и более невероятными подробностями, вскорости грозясь заочно превратить нас в самых крутых хиттокири, которые когда либо пересекали границу Лагарона. Что ж, распустившего эти сплетни человека можно было понять — подставив нас, он должен был убедиться, что никто не станет сомневаться в нашей виновности.

— Кстати, а почему тебя зовут Изгоем? На вид ты — самый обычный человек… — прищурившись и окинув меня внимательным взглядом, с интересом спросила девушка.

Я фыркнул и оскорблено отвернулся.

— Да ладно, я все понимаю, — неожиданно серьезно проговорила Дидра, и всякая веселость исчезла из ее голоса. — Кто-то очень круто вас подставил, ребятки. Кому-то нужно было убрать князя Альвильона и свалить убийство на архижреца Вартока, а вы просто оказались в ненужное время в ненужном месте, потому что кому-то нужны были кабалы отпущения.

Я уныло вздохнул.

— Впрочем, в этом есть и один плюс — если вы переживете всю эту историю, отныне в Лагарике, а может и во всем Лагароне, у вас будет репутация самых крутых хиттокири, — вновь усмехнулась девушка и задумчиво добавила: — Пешки сдвинуты, ладья упала, и королю объявлен шах. Только защищаться король, похоже, будет тоже вами, пешками, ребята.

— Мы не разменные фигуры! — взвился я и со злостью ударил кулаком по решетке.

— Ого! Какая экспрессия! — не то искренне, не то иронично заметила Дидра. — Только по всему выходит, что это так.

— Так ты сможешь нам помочь? — положил конец разгоравшемуся спору мой побратим.

— Смогу, — все-таки решилась Дидра. — Как только выберусь отсюда. Точнее, я передам ваше предложение отцу. Может, он и поможет вам. Если успеет до того, как вас казнят. И если решит, что вашу вновь обретенную репутацию можно как-то использовать.