На четвертом году она нашла в библиотеке кипу документов, сумела их прочитать. И вот, ночью, одна среди пыльных книг, она сидела пораженная и смотрела, как светится зеленым кончик указательного пальца и без боли затягиваются порезы, кое-как процарапанные булавкой.

Внезапно пришло понимание: от нее теперь зависит судьба Принамкского края. И вспомнились далекие мамины слова: «Ты родилась для того, чтобы принести счастье. Всем людям на свете…»

Клима улеглась ничком на пол и горько, беззвучно заплакала. Первый раз искренне после маминой смерти. Вместе со слезами выходило старое горе, а его место занимала сила. Сила на то, чтобы прекратить войну. Чтобы люди жили счастливо.

***

- Мама, мама… - Клима поняла, что говорит вслух, и проснулась.

Она лежала на чердаке, бок неудобно подпирали мешки. Было светло – утро или середина дня. Немного кружилась голова, но сонливость отступила, и когда Клима попыталась сесть, ей это удалось без усилий. Рядом тут же оказалась Ристинка.

- Очнулась! И двух дней не прошло.

- Я спала двое суток?

- Нет, меньше. Прошлый день, ночь и половину сегодняшнего утра.

- Где Тенька? – Клима быстро огляделась по сторонам.

- Там, - Ристя неопределенно махнула рукой. – По Институту рыскает.

- Выля и Гера на занятиях?

- Вряд ли. Сейчас много уроков поотменяли. Тут такое бы-ыло…

- Кто-то из моих попался?

- Выля с утра забегала, говорила, что нет. Сейчас не знаю. Но твои прихлебатели такую бурю устроили, ведским отродьям и не снилось!

- Что они натворили? – обда уже стояла на ногах. Одернула одежду, пятерней пригладила волосы.

- Понаписали на стенах всякой чуши. Якобы Принамкский край един, его истинная правительница вернулась и тому подобное.

- Чья идея? – голос Климы не предвещал ничего хорошего.

- Откуда я знаю? – свысока бросила Ристинка. – Мне не докладывают.

- Надеюсь, личность «истинной правительницы» не обнародовали?

- А смерч их разберет, - бывшая благородная госпожа демонстративно отвернулась к окну.

Клима процедила сквозь зубы что-то нехорошее и быстрым деловитым шагом покинула чердак.

Первым делом она забежала в туалетную комнату и тщательно оглядела себя в зеркало. Зрелище выходило неутешительным. Под глазами круги, одежда мятая, волосы торчком, на щеке отпечаталась грубая ткань мешка. Клима умылась и поспешила в спальню за запасным комплектом формы. Она старалась избегать людных мест, благо сейчас шел очередной урок. Но, несмотря на это, в коридорах шлялся неприкаянный народ - в основном старшегодки, хотя попадалась и малышня. Несколько раз Клима прошла мимо провокационных надписей в том духе, что описывала Ристинка. Некоторые, судя по размашистым подтекам, пытались стереть, но сильно не преуспели - кое-где поверх разводов пестрели подновленные буквы. Институт давно и прочно стоял на ушах.

В спальне сидело несколько девочек, из посвященных в тайну обды - ни одной.

- Где ты была? - тут же спросила неугомонная Гулька. Она жевала пышную булку, явно свистнутую в столовой. Новостей навалилось столько, что сплетница не успевала нормально пообедать.

- С дровами упражнялась, - почти не думая, солгала Клима. - Случай удобный представился: занятий-то нет. Целые сутки убила!

- И как?

- Не летают, - обда подумала, что и правда не мешало бы заняться скверной доской, ведь контрольная на носу. - Что у нас творится, ласточки?

- А ты ничего не знаешь? - вытаращила глаза Гулька. - Тут та-акое! Такое! Половина наставников пропала, включая директора и все руководство!

- Ну, это я слышала.

- А знаешь, кто виноват? Во, не знаешь! Это все обда!

- Какая еще обда? - Клима села напротив Гульки.

- Это самая-самая страшная ведская колдунья, которая правила Принамкским краем во времена черного беззакония! - выпалила сплетница. - Теперь она вернулась, и она среди нас!

- Что же теперь будет?

- Э, высшие силы его знают, а вот что бы-ыло! Знамя-то так и не сняли! Оно и понятно: если стену откроют - надпись покажется…

- Какая надпись?

- Так ты и это пропустила?

- Говорю же, с доской заработалась.

- Да в холле весь Институт собрался! Ладно, сейчас расскажу, - Гулька откусила сразу полбулки, затолкала недожеванный комок за щеку и малость шепеляво, но вкрадчиво заговорила: - Все началось с того, что в холле перед главной лестницей на стене таинственным образом появилась надпись. Мол, обда возвращается. Кто такая обда? Куда уходила? Никто пока не знал. Но наставники переполоши-ились! Тут мне Финька с политического и рассказала! Обда, говорит, герой большей части ведских сказок. Самая умная, самая хитрая и самая главная. До войны только обда всеми правила, отчего царило темное беззаконие. Правда, Финька в это не шибко верит. Говорит, Орден просто бесится, что уже пятьсот лет не может ведов до Западных гор погнать, а обда-то весь наш край в кулаке держала, включая упомянутые горы! И сильфы тогда сидели смирнехонько на Холмах, пикнуть не смели, не то что в нашем небе без спросу летать. О чем это я…

- О надписи, - напомнила Клима.

- А! Ну, вот. Ни вывести, ни замазать - явно колдовство постаралось. И тут кто-то предложил занавесить стену большим флагом из актового зала, который над сценой раньше висел. Сказано - сделано, вместо стены - триколор. А потом наставница полетов (она у нас пока за главную) организовала в холле большое собрание, на котором призывала обду сдаться. И в самый ответственный момент флаг - хлоп! И пеплом осыпался. А вместо него во всю стену - золотое знамя с пурпурными черточками. Вот тогда главный беспредел и начался. Говорят, обда собрала огромное тайное общество прямо здесь, в Институте, и хочет с его помощью свергнуть самого наиблагороднейшего!

- Но ей же не удастся? - Клима сделала вид, что очень испугана.

- Как знать! - Гулька поцокала языком. - Я слышала, обда уже штурмует Мавин-Тэлэй. А другие люди говорили, мол, она в Фирондо удрала, чтобы помочь ведам снова взять Гарлей. Ходят слухи, что раньше Гарлей был ее столицей, и теперь она рыщет по миру в поисках городских ключей, которые первый наиблагороднейший закопал на фамильном кладбище в безымянной могиле!

Клима посмеялась бы, не будь она так рассержена и встревожена.

- А уроков все нет?

- Так кому вести-то? Наши наставники руководство замещают, только младшегодки кое-как занимаются. В Кивитэ за подмогой послали, сегодня к вечеру должна прибыть, если обда там еще ничего не захватила. Институт оцепили, теперь отсюда не выйти, хотя никто и не пытался - больно надо оно, в неизвестность…

- Может, и контрольной по полетам сегодня не будет? - почти искренне вздохнула Клима.

- Будет, на последнем уроке, - развеяла все надежды Гулька. - Когда это у нас контрольные отменяли, тем более по полетам? Да даже если эта обда прямо сейчас в спальню войдет, все равно будем фигуры пилотажа крутить. Наша наставница еще и обду сдавать заставит!

- И ведь правда заставит, - скучным голосом согласилась Клима. - А остальные наши ласточки где?

- Да по-разному. Кто в оцеплении помогает, кто на обед пошел, некоторые уроки у малышни ведут… Тебе кого-то надо?

- Нет, я просто так спросила. Пойду тоже что ли помогу. Нехорошо наставников в беде бросать.

Клима переодела штаны и рубашку на горчично-желтое платье с прямой юбкой выше щиколоток и длинными узкими рукавами. Эту часть формы летчицы надевали редко, в особо торжественных случаях или как сейчас, когда вся прочая одежда приходила в негодность. Позаимствованным у словоохотливой Гульки гребнем Клима расчесала волосы и стянула их сзади темным шнурком. Пара жидких коротеньких прядок тут же упала на глаза.

Обда выбежала в коридор и остановилась. Она совершенно не представляла, куда теперь идти. Не в самом же деле помогать наставникам! Слишком все изменилось за тот срок, пока Клима спала дурным усталым сном. Потерялись в мешанине событий привычные ниточки управления. Требовалось искать новые, но для этого обда должна была узнать куда больше, чем несуразные Гулькины сплетни.