- Это трудно, – призналась Клима. – Меня все время тянуло на него рявкнуть. Но злиться неправильно, я не могу себе позволить такую роскошь.

- Ага. Ты б видела, до чего ты довела Ристю своим новым поведением! Бедняжка отчаялась разобраться, где спрятан подвох.

- Мне вконец надоело с ней возиться, – призналась Клима. – Если Амадиму эта злючка чем-то мила, пусть сам с ней и разбирается. Мое дело – предоставить возможность и отойти в сторону.

- Да, чего-то такое я Ристе и сказал, – фыркнул Тенька. – Ее успокоило. Но ты хоть табличку вешай, дорогая обда. Или не меняй так резко линию поведения. А то все, кто знал тебя прежде, теперь во главе с Герой косяком идут ко мне и всевозможными путями пытаются выспросить, чего с тобой стало, и какой крокозябры от тебя еще ждать.

- Я понимаю, друг мой, как тебе нелегко, – кротко произнесла Клима.

- Так, а вот сейчас я сам хочу прийти к себе и спросить, чего с тобой творится!

Обда расхохоталась, но странным образом стала куда больше похожа на себя прежнюю.

- Хватит ныть, мне нет дела, кто тебя донимает. Так привычнее?

- О, да, – кивнул Тенька. – Значительно лучше. Гора с плеч!

Клима отложила очередную стопку бумаг (несмотря на трех секретарей, документов меньше не становилось), налила себе холодный ромашковый отвар из кувшина и взяла с блюда на подоконнике свежую творожную булочку.

- Меня гораздо больше устраивало прежнее положение дел, – призналась она. – Стоит проявить к любому человеку минимум доброты и понимания, он тут же норовит сесть на шею.

- Привыкай, – ухмыльнулся Тенька. – Никуда не денешься. Передай-ка булочку!

Клима навскидку оценила прожорливость своего главного колдуна и переставила на стол все блюдо.

- Показывай, с чем пришел.

Тенька выудил из-за пазухи стопку мятых листов.

- Во, составил сегодня ночью. Проект особого фейерверка на твою коронацию. Интересненько это получится!

- Гарлей уцелеет?

- Обижаешь, я ж теперь почти профессионал! Гляди, как складно получается!

Клима с глубокомысленным видом изучила мелкие нечитаемые каракули. Повторять несостоявшийся подвиг сильфийских разведчиков было выше ее сил.

- Рассказывай вслух, потом надиктуешь секретарям, чтобы переписали набело.

Тенька облизал перемазанные творогом пальцы и с готовностью начал:

- Значит, взрывчатку заложим здесь и здесь…

Тенькина комната в Гарлейском дворце была временной – в течение полугода колдун собирался переехать в Институт, где под отделение прикладного колдовства отводили целое крыло и высокую башню. Поэтому толковую лабораторию здесь Тенька оборудовать не стал, и комната даже производила впечатление нормальной в общепринятом смысле. Подумаешь, зеркало здоровенное стоит, а рядом три ведра воды. И две стопки книг под потолок. И прожженная дыра на покрывале. А еще пара ромашковых веников на стене, стол завален пробирками, а из вазы на подоконнике вместо букета цветов торчит чей-то подозрительный лиловый хвост в чешуе. Зато на окнах обычные занавески, пол чисто вымыт, люстра не шатается и стены свежевыкрашенные (еще более свежие пятна не в счет).

Словом, Тенька считал гарлейскую комнату вполне пристойной для того, чтобы приглашать даже самых взыскательных гостей. Но вот визита нынешней гостьи никак не ожидал.

Она сидела на покрывале, в задумчивости ковыряя ярко-зеленым ногтем ту самую прожженную дырку и поджав под себя босую ногу. Громоздкие туфли на умопомрачительном каблуке чинно стояли около зеркала – какая же приличная девушка не разуется на пороге чужого дома? Даже если этот порог лежит меж двух миров. Лучи солнца играли на розово-сиреневых волосах, скрывавших опущенное лицо, а кофточка точь в точь такая же, как в день их знакомства…

Несмотря на всю экзотичность, девушка казалась задумчивой и грустной, что было на нее совсем не похоже.

- Айлаша, – позвал Тенька.

Девушка подняла голову и недовольно надула губы.

- Я ждать тебя весь день!

- Но ведь я об этом не знал, – Тенька сел рядом на покрывало и запустил пальцы в ее волосы. Айлаша с фырканьем отодвинулась, словно кошка. Значит, еще дуется. Но все равно пришла. Почему?..

- Ты не знал никогда! – проворчала Айлаша, но уже без прежнего пыла. Ее густо подведенные глаза пытливо прищурились. – Ты скучал без меня?

- Скучал, – согласился Тенька. – Каждый день и особенно ночь. Люблю, жду, хафал-фе и хай-ла. А ты пришла и фыркаешь. Разбиваешь мне сердце.

- Ой-ой, – скептически отозвалась Айлаша, накручивая на палец разноцветную прядь. А потом вдруг призналась обвиняющим тоном: – Я скучать тоже.

- Тогда давай я тебя обниму и поцелую.

- Файла, мудых! – отказалась Айлаша и пихнула его. Правда, не сильно. – Я пришла по делу! Хра! Благодари дело, иначе я не хотеть видеть тебя никогда. И не быть твой девушка!

- А теперь быть и хотеть? – улыбнулся Тенька.

- Теперь я думать над этим, – сурово известила Айлаша и снова взялась накручивать прядь.

- Мы оба любим и скучаем, – Тенька все-таки обнял ее со спины. – Давай начнем все с начала.

- А ты снова не будешь меня понимать!

- А я попробую научиться. Хие-л-ля, фра-фра-фра…

- Шу-ша! – Айлаша дала ему подзатыльник, но уже совсем символический. – Сперва дело!

- Внимательно слушаю.

- Я быть на вокзал, – обстоятельно начала девушка. – Ехать на межзвездный лайнер к нашей даче. Понимать? Хей-са. Я увидеть дарегас-хе-ше. Как это… иной… иностранец! Но знакомый. Откуда, что, я не понять, мы не понять. Но все мы знать тебя!

- Ты встретила иностранца, который тоже меня знает? – изумился Тенька.

- О, нет! – расстроилась Айлаша. – Не совсем. Я все сказать не так! Я уйду от тебя сейчас.

- Снова?! Да что я тебе успел сделать?

- Дурак, хушака! Я уйду от тебя, а скоро вернусь и приведу дарегас-хе-ше, и ты сразу все понять!

Тенька сомневался в таком счастливом исходе, но Айлаша была одной из немногих людей, кого он был не в состоянии переспорить.

- Ну, хорошо. Ты уйдешь, а потом вернешься. Но давай я сперва тебя поцелую…

…Спустя полчаса Айлаша благосклонно заявила, что непременно вернется, с иностранцем или без него. И будет согласна терпеть даже латунные краники.

Теньку это вполне устраивало.

- Как все прошло? – спросила Риша, пока Костэн и Юрген отстегивали крепления и размещали доски на подставке у крыльца.

- Это был смерчев день взаимных унижений, – высказался Костэн.

- Сперва я при всех официально передал Валейке саблю, – поведал Юра. – Риша, видела бы ты его лицо! Оно стоило всех моих весенних приключений разом! – он глянул на бывшего начальника и посерьезнел. – А потом этот Валейка, тоже официально, вручил нашему Липке бумагу, где написано, что Костэн Лэй является прямым потомком предыдущей обды Принамкского края и родственником нынешней. Со всеми полагающимися документами, включая портретик его прабабки, показания свидетелей и личную записку от Климы, где она зовет дорогого родича погостить и искренне выражает ему свое расположение.

Риша ахнула.

- Костя, у тебя теперь будут неприятности на службе?

- Меня не уволят, ведь я теперь говорю с ветрами, – бравый агент все равно был мрачнее тучи. – Но какие пойдут сплетни, у-у-у!.. Каждая зараза в тайной канцелярии теперь сочтет своим долгом явиться поглазеть на потомка обды! А как надо мной глава корпуса зубоскалил во время неофициальной части приема! Да лучше бы Климэн меня перевербовала!..

- Он всю дорогу сокрушается, – объяснил Юра Рише. – Иди, поставь укропник. Есть что-нибудь на ужин? Мы ужасно голодные.

- Мы с дедом как раз недавно приготовили, – кивнула Риша, но уходить в дом пока не спешила. – Костя, у меня есть новость для тебя. Надеюсь, она развеет твои неприятности.

Агент лишь посмотрел в ее лицо, на руки, сложенные у живота, и все понял.

- Риша! Давно ли?

Она только улыбнулась. Костэн обнял ее за плечи, целуя куда-то в висок, где над кончиком заостренного уха выбивался пушистый кудрявый локон. Юрген деликатно проскользнул мимо, сообразив, что заваривать укропник придется все же ему.