Когда Алекс взглянула на Патрика, тот не произнес ни слова. Просто пристально посмотрел ей в глаза, наклонился и припал поцелуем к ее губам. Легкое давление, мгновение утешительной сердечности, а потом он выпрямился в своем кресле, ожидая, что скажет она сама.

– Нам не удалось выпить шампанского, – вяло произнесла Алекс.

– Оно охлаждается во льду, – улыбнувшись, ответил Патрик.

– Лед, должно быть, давно растаял. И этикетка отмокла.

– Его вкус все так же хорош. Или я могу купить другую бутылку.

Их пальцы переплелись, и пациентка мягко сжала руку Патрика.

– Как там моя мать?

– Вероятно, размышляет, придем ли мы с тобой к ланчу. Отчаянно хочет обсудить заключительные приготовления к вашей исторической семейной свадьбе.

Алекс насмешливо скривилась. В истории еще не бывало так долго планируемой свадьбы. Ее сестра Памела наконец-то определилась с выбором места проведения, нарядов, фотографа, цветов – и единственной подружки невесты. Алекс предоставила выбор платья последней на усмотрение своей сестры. После множества примерок самых разных очаровательных платьев и выслушивания от Памелы неизменно сомнительных охов и ахов, она отказалась от участия в выборе. Ведь ей приходилось тратить на походы по магазинам основную часть своих выходных.

– Я имела в виду, как она восприняла эту историю?

Патрик высвободился из ее рук и сложил пальцы домиком.

– Она пока не знает. Мне подумалось, что лучше тебе самой рассказать ей обо всем. Спокойно, при свете нового дня. В общем…

Алекс выпрямилась. Ее пристальный взгляд замечал малейшие изменения в выражении лица Форда.

– Что «в общем», Патрик?

– Просто сегодня твои мысли могут измениться. Может появиться иной взгляд на вчерашнее. Знаешь, дорогая, вчера ночью тебе удалось по-настоящему напугать меня. И я не испытывал большего облегчения в жизни, когда мы все-таки нашли тебя. Погода стояла ужасная. Тебя могла сбить какая-то машина. Ты могла умереть там без помощи.

Вновь началась знакомая уже дрожь. Теперь Алекс знала, чем она вызвана. Паникой. Не из-за того, что с ней случилось, а из-за того, что ей не верят. Она сжала кулаки, вдавив в ладони пальцы с недавно обстриженными ногтями, и приказала себе успокоиться.

– Где меня нашли?

– На парковке.

– Я имею в виду, где именно на парковке?

– Наверное, сразу за ней. Мы с охранником нашли тебя лежащей на траве под деревьями. Рядом валялась пара больших веток, и мы подумали, что одна из них треснула тебя по голове.

– Вот как… Значит, именно так ты и думаешь?

– Нет, – немного помедлив, произнес Патрик. – Вернее, да, возможно, ветка и ударила тебя по голове, но это вовсе не значит, что я не верю в остальные несчастья, случившиеся с тобой. Послушай, Кэролайн Коуэн записала тебя на компьютерную томографию. И, по-моему, это отличная идея. Мы же не знаем, в сущности, насколько сильный удар ты получила. По нашим подсчетам, ты провалялась без сознания больше трех часов. Это на редкость долгий обморок.

– Патрик, а что там говорят остальные? Чем занимаются полицейские?

– Ищут его, но пока безуспешно, никаких следов. Честно говоря, милая, по-моему, они больше разговаривали с твоими коллегами, чем суетились с поисками этого типа. Не думаю, что они поверили в достоверность твоего рассказа. Все беспокоятся, разумеется. Но, по-моему, полицейские не верят тебе.

Он умолк, не оставив Алекс и тени сомнения в том, что подразумевали его слова. Либо она получила мозговую травму, либо помешалась.

– А ты? Ты веришь мне?

Патрик встал с кресла и присел на край матраса, чтобы иметь возможность обнять свою подругу.

– Разумеется, верю, – прошептал он ей на ухо.

Потом немного отстранился, чтобы видеть ее лицо, и она заметила, что сомнение, таившееся раньше в его глазах, исчезло.

– У меня нет причин не верить тебе, – добавил Патрик. – Разве ты когда-нибудь обманывала меня?

Алекс вновь успокоенно прижалась к его груди. Она привыкла чувствовать себя в безопасности с этим мужчиной. Он интересовал и озадачивал ее в равной мере. Его увлеченная преданность ветеринарии вполне согласовалась с ее собственной приверженностью человеческой медицине. Патрик выделялся честолюбием и целеустремленностью – эффективное сочетание для мужчины, который к тому же выглядит как манекенщик. Они познакомились благодаря его увлеченности регби. В разгар какой-то игры его доставили к ним в больницу с подозрением на перелом лодыжки. Алекс не воспылала к нему любовью с первого взгляда. На самом деле поначалу она сочла его занудой. Патрик знал медицину не хуже ее и начал подробно диктовать ей, как надо его лечить, пока Алекс не поставила его место, заявив, что здесь она – врач и сама будет решать, нужны ему костыли или нет. На следующий день в ее кабинет доставили не слишком оригинальный букет цветов, а следом появился и сам Патрик, пригласив ее куда-нибудь выпить…

Обнимая его, Алекс опять исполнилась тревоги. Она перенесла кошмарную травму и никогда в жизни еще не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной. Мысль о том, что ей не поверили, казалась почти невыносимой. Особенно недоверие полицейских. Рядом с ней покачивался воздушный шарик, надутый гелием, а приклеенный к его веревочке стикер гласил: «Скорее поправляйся!» – и она с нежностью подумала, что Фиона, наверное, стащила его у какого-то уснувшего пациента. Хотя от чего ей надо поправляться? От ошеломившего ее удара? От последствий трудного рабочего дня? Неужели все действительно думают, что у нее разыгралось воображение?

Отстранившись от Патрика, она взглянула ему в глаза и прямо заявила:

– На свободе гуляет убийца. Не просто насильник. Тот тип – чокнутый садист. Ты должен поверить, что все случившееся прошлой ночью не является плодом моего больного воображения или результатом мозговой травмы. Я лежала связанная по рукам и ногам, Патрик, и только мысли о тебе удерживали меня от безумия. Несомненно, что я не пролежала на парковке несколько часов. Я находилась во власти такого жуткого выродка, какого ты и представить не можешь. И знаешь, что больше всего меня расстраивает? То, что полицейские не собираются нормально расследовать это преступление. Они не способны поверить, что такое могло случиться. Но я сделаю томографию, и тогда мы сможем опровергнуть самое примитивное заключение – о том, что я потеряла треклятый разум.

Патрик настоял на своем присутствии в кабинете компьютерной томографии. Защищенный освинцованным фартуком, он улыбнулся, когда Алекс исчезла в камере установки.

Форд донимал рентгенолога бесконечными вопросами, заявляя, что недавняя травма мозга могла не проявиться так быстро после несчастного случая. Он утверждал, что повреждения сосудов мозга можно не заметить, если не случилось явного кровоизлияния. Предположил, что через несколько дней, наверное, обязательно нужно будет провести повторное сканирование. Рентгенолог терпеливо слушал и отвечал на все его вопросы, а в заключение сказал, что ее мозг не только совершенно нормален, но и что томограмма не выявила даже легкий ушиб. Алекс хотелось рассмеяться, увидев, какое разочарование отразилось на лице Патрика. Ему явно хотелось обнаружить иное объяснение реально случившегося похищения. И кто мог бы обвинить его? Гораздо легче было бы смириться с больным воображением.

Форд стоял в такой напряженной позе, что рентгенолог быстро сообразил, что именно его беспокоит. Алекс обожала Эдварда Даунинга и очень жалела, что в конце этого года он уйдет на пенсию. Даунинг был профессионалом старой школы и обаятельным мужчиной, неизменно вежливым и приветливым, и, вероятно, одним из лучших рентгенологов страны. Добродушно рассмеявшись, он подмигнул Алекс.

– Разумеется, это не исключает некоторых странностей.

– Верно, не исключает, – с готовностью согласился Патрик, пока не заметил смятения своей подруги. – Ну, я же всего лишь пошутил.

Алекс с благодарностью сжала его руку, боясь, что голос подведет ее. Она преодолеет это злоключение. У нее есть Патрик и Фиона, а еще Кэролайн, конечно. Она не осталась наедине с тем ночным кошмаром.