Застрекотали пулеметы. Взревели двигатели. Потрепанная колонна начала медленно пятиться назад, оставляя за собой сотни убитых. Единственное, на что Александр надеялся, – это то, что потери были не напрасными. Что цель достигнута. Хотя ощущение было прямо противоположным. Даже несмотря на падение ретранслятора, они опоздали. Зараженные пробудились, и от мысли, что сейчас творилось под Малой Сахалинской Стеной, построенной китайцами, у Сухова вставали волосы на спине. Они отступали…

– Держать периметр! Докладывать каждые полчаса! – распорядился Древнев, временно заменяющий генерала. Дозорные без разговоров исполнили приказания, и они остались в кабинете втроем. – Сухов, твои предложения?

– А какие есть варианты? – устало спросил Саша. Последние восемь часов он только и делал, что метался между сторожевыми пунктами, отстреливая внезапно проснувшихся зараженных. Даже те, которые были не особо активны до войны, сейчас представляли серьезную угрозу. И хорошо, что они хоть стремились в Центр, уходя от Порта. Но надолго ли? – Нужно дальше патрулировать. Ставить доты, окапывать технику, которая уже непригодна. Благо у нас ее немало набирается.

– Благо? – ехидно переспросил майор, но истребитель только отмахнулся. Сейчас было не до тонкостей русского языка.

– Вы меня поняли. В общем, нет у меня рабочих предположений. Лучше скажите, что за фигня произошла с имплантатами?

– Если коротко, они заработали, – угрюмо ответил коренастый ветеринар Лобов. Главный врач второго корпуса пришел по первому зову. – За последние шесть часов я с ассистентами извлек почти двести УДИ. Никогда не работал с такой скоростью. Но на удаление всех уйдет не меньше недели.

– Так может и не надо? – осторожно спросил Саша. – У меня вот работает, и ничего.

– Нельзя так рисковать. У тебя в организме наномашин не осталось, их пожрали биоройды, переработали в топливо для собственного строительства. А у обычных людей за два месяца вывелось из организма хорошо если половина. После перезагрузки единственное, что нас спасает – отсутствие полноценной связи, иначе могла бы повториться трагедия Последнего Теракта.

– Только если мы оставим рабочими модули связи. Я же выжил во многом благодаря тому, что УДИ неисправен. Разве нельзя так же повредить другие, не извлекая?

– Вопрос конечно интересный, – задумчиво почесал подбородок доктор.

– Нет, так рисковать мы не можем, – отрезал Древнев, закрывая дискуссию. – Оставим нейроинтерфейсы только Оркам. Остальным они без надобности. В первую очередь извлекайте у женщин и детей. Они наше будущее. Даже если останется один мужчина на сотню женщин – всех обрюхатит. А вот наоборот не сработает.

– Понял, – кивнул Лобов. – Позвольте поблагодарить за доставленный образец. Изучить одного из контролеров – само по себе удача. А живого и столь быстро регенерирующего… – продолжил он восхищаться. В принципе, было чем. Каким-то чудом один из отступающих отрядов умудрился во время перестрелки захватить одного из разумных зараженных. Ее тут же изолировали, сковав по рукам и ногам, но беспокоясь за надежность, решено было подопытную заморозить.

– Если никто не против, я хотел бы вздремнуть пару часиков, – сказал Александр, отходя к двери, – и перекусить. А то бок, хоть и затянулся, но свежие раны ноют.

– Против, – угрюмо сказал майор, и Саша со вздохом вернулся к столу. – Извини, но раз стоишь на ногах, то и поспать можешь на них же. У нас экстренная ситуация. Нужны все до единого. Вон, сядь в кресло, пока Малой не пришел с отчетом. Кроме зомби нам теперь еще и эти твари угрожают. Есть предположение, что это такое?

– Боюсь, что нет, – ответил врач, – никогда не занимался выведением химер.

– То есть это существо не естественного происхождения?

– Абсолютно верно. С уверенностью говорить не могу, но среди животных я подобного не встречал. Природе же на такое понадобились бы десятки миллионов лет. И радиация тут тоже ни при чем.

– Потрясающе. Подкинули вы нам подлянку. Ничего не скажешь. И какие будут предложения? Нужно же перемещаться как-то между домами. Припасы распределять.

– Хочу отметить, что это хищники и крайне агрессивные. Досконально не зная, что это, говорить ни о методах размножения, ни о численности популяции не возьмусь. Хвост, который мне передали на изучение, крайне странный. Ни органов пищеварения, ни репродуктивных. Хотя странного хватает, начиная от тех же шипов. Жуткая вещь, явно не роговые наросты, а полноценные костяные жала, идут от самого позвоночника. Ядовитые железы в подкожном пространстве. Нервнопаралитический яд. Не знаю, кто и зачем такое вырастил, но получился практически идеальный морской хищник.

– А как Влад? – оживился Саша. – Если с ядом понятно, значит, смогли вылечить?

– Боюсь, что нет, но нам удалось его стабилизировать. Вещество постепенно выходит из организма, и до сердца оно не дошло. Но на скорое выздоровление я бы на вашем месте не рассчитывал. Когда придет в сознание, я вам обязательно сообщу.

– Спасибо. Извините, что прервал.

– Ничего страшного. Так вот, по поводу способа добраться. Это морские существа, я бы сравнил их с муренами. Вряд ли они способны подниматься по твердой структуре. Да и кости, хоть и мягкие, но имеют объем, значит, в узкие щели они не пролезут. Думаю, если укрепить ходы арматурой и железными листами, этого будет достаточно, чтобы защититься. Ну и небольшое пространство между проходом и окружающим снегом как-то обеспечить. Как в наших куполах.

– Долго, но предложение принято. Значит, пока будем перемещать команды на БТРах. К счастью, экскаваторы у нас есть, Федор их воскресил. Так что вырыть можем, что угодно. Со строительством и защитой от холода будет тяжелее.

Из коридора раздались торопливые шаги, и в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в кабинет влетел Малой, запыхавшийся и мрачный.

– Разрешите доложить?

– Разрешаю, чего так долго?

– Проводил инвентаризацию, – буркнул Артем, садясь на стул и доставая из-под полы куртки здоровенную бухгалтерскую книгу, исписанную от руки, – ситуация, в общем, близка к критической. Хотя можно выразиться и короче. У нас полная жопа.

– Это и без тебя видно, апокалипсис на дворе. Ядерная зима.

– Э нет, это все цветочки. До вчерашнего дня все было терпимо. Относительно. Но за битву в Сахалинске мы потеряли треть оставшегося боезапаса. По распоряжению генерала я выдал всем полновесный комплект. Ушло почти два миллиона патронов. Десять тысяч гранат. Четыре с половиной тысячи автоматов и пистолетов. Двести снайперских винтовок. Все бронежилеты и спецсредства. Все пошло на этот рывок. А вернулось, как вы знаете, меньше трех тысяч человек, и почти все пустые. Второй такой битвы мы не потянем. У нас просто не хватит пуль.

– Дьявол, – майор выругался и прикрыл ладонью глаза, массируя виски, – говори прямо, сколько осталось? Чего не хватает?

– С оружием пока полный порядок. А вот бронежилетов осталась всего тысяча. Даже если мы займемся починкой, будет две максимум. Хуже всего с припасами. Патронов осталось около миллиона. При расчете по пять магазинов на человека этого хватит на три дня интенсивных боев, если никуда лезть не будем, а только защищать Порт.

– Значит, нужно срочно придумать, как его восполнить. Рабочие руки у тебя есть. Оборудование тебе Саша нашел. Нужно организовать экспедиции за станками.

– Да, и создать сборочные мощности. Повезло еще, что интерфейсы заработали. Не придется искать химиков-самоучек.

– Прости, но от греха подальше мы решили их все извлечь. Хирургическим путем.

– Ну нет. Вам шашечки или ехать? У меня снова все производство встанет, если их удалить! Рамзес только взялся за крупный проект, обещает восстановить командирский боевой доспех и построить на его основе глушилку. Так что вы как хотите, а мне они нужны позарез!

– Я бы тоже оставил, – вновь вступился Лобов, – у меня сейчас медперсонал начал работать почти так же эффективно как до теракта. Операции без проблем идут, симптоматика выявляется на ура. Я все же против. Давайте попробуем последовать совету Истребителя и извлекать только модуль связи? Это и потенциальный вред снизит и пользу оставит. А данными, в крайнем случае, можно будет по старинке распоряжаться.