Вечером, 27-я эйра была особенно разговорчива и ласкова с подругами и наставницами. Она обняла перед сном каждую. Все привыкли к тому, что 27-я была слишком свободной и не всегда следовала правилам. Отец и братья баловали ее, но никогда не учили хорошим манерам и этикету. Несмотря на то, что эликсир стер эти воспоминания из памяти Найа, ее натуру не смогли изменить и 2000 лет, проведенных в Обители. Она могла и обнять, и первая заговорить со старшими или рассмеяться в присутствии главной валькирии. Но, при этом ямочки на щеках и искрящиеся, живые глаза были такими милыми, что все мгновенно попадали под чары ее обаяния, и наставницы никогда не относились к ней с положенной строгостью. Эйры любили 27-ю сестру, за то, что она была мастерица развлечь веселой болтовнёй или разными забавами. Но также и была ко всем добра, могла и утешить, и посочувствовать.
Итак, Найа закрыла дверь комнаты, легла в кровать и сложила нарисованные на кусочках пергамента руны у себя на груди, как делала это уже много ночей подряд. Через полчаса после того, как все расходились по комнатам, наставница заглядывала в комнату к каждой эйре, с помощью магии насылая сон. Руны защищали от этого воздействия, и она могла бодрствовать всю ночь, не боясь, что кто-то помешает. Наставница привычно толкнула дверь и быстро пробормотав заклинание, закрыла келью 27-й на засов. Девушка тут же вскочила с кровати и принялась складывать руны, боясь ошибиться в темноте. Она наклонила голову к рунической надписи и дотронулась пальцем до венца, тут же почувствовав, что он потерял свои магические способности, став мягким как сырая глина и без труда соскользнул с головы. Несколько секунд она наслаждалась прекрасным чувством, когда в тело возвращается духовная сила, как будто подул легкий ,теплый ветер в холодной и довольно сырой келье.
Так, силы восстановила, но пользоваться ими нельзя, сразу же заметят. - сама себе прошептала Найа и принялась составлять следующее заклинание, которое перенесло ее к стене.
Мелкий дождь превратился уже в настоящий ливень. Дрожа от холода и страха, эйра последний раз оглянулась на Обитель. «Лучше рискнуть, чем прожить тут еще не одну тысячу лет». Она решительно и быстро написала заклинание на мокрой земле и приняв свою истинную форму ринулась вперед изо всех сил. Камень действительно стал мягким, но сама стена была очень толстая. С трудом чёрно-бурая лиса пробиралась вперед сквозь вязкую жижу, считая секунды. Вот уже высвободилась голова, плечи, передние лапы, она оттолкнулась от земли и в последний момент почувствовала, как что что-то больно дернуло ее за хвост. Но теперь это не имело никакого значения. Она выбралась, она была свободна. Найа неслась вперед, так быстро, как могла, к горам, что темным силуэтом возвышались над лесом.
С помощью рун она могла продвигаться вперед довольно быстро, но все же, переместиться на большие расстояния с этой примитивной магией было нельзя. Когда она оказалась по ту сторону гор, уже была зима. Черно-бурой лисе были не страшны морозы. Единственное, что волновало ее — это следы, которые она заметала хвостом и это было довольно утомительно. Наконец, она подошла к магической границе между мирами и пошла вдоль нее, точно зная, что где-то есть лазейки, по которым низшие альвы переходили границу. Они часто заходили в царство Ветров, чтобы торговать там своими поделками.
Перебравшись за границу своего мира, почти полгода Найа бродила по лесу на границе миров в своей истинной форме- чернобурой лисицы, прислушиваясь и присматриваясь к жителям царства Ветров. Она изучила их обычаи и язык и только после этого решилась на трансформацию. Вскоре, в поселении, что рядом с лесом, прошел слух о странном серебристом звере, который в сумерках подкрадывается к домам и заглядывает в окна. В конце концов духи стали бояться выходить вечерами. Они даже позвали заклинателя. Потому что решили, что это оборотень из Северных земель. Всякая нечисть время от времени переходит границу между мирами. И Найа поняла, что время пришло. Она уже достаточно знает об этом мире и сможет легко смешаться с толпой духов и прожить время до избавления от проклятия эйры на свободе. В этот же день, быстрые лисьи ноги несли ее прочь от границы миров, в центр царства Ветров.
Она неслась все дальше от границы и побывала во многих поселениях возле бескрайнего леса. Пока не остановилась неподалеку от крохотной деревушки воздушных духов. Рядом с деревушкой протекала река и это пробудило в Найа какие-то воспоминания. Она сразу почувствовала, что-то знакомое и родное И решила, что это и будет ее новым домом, где она сможет переждать эти 8000 лет. Теперь оставалось самое трудное. Две недели в лесу она пыталась как можно сильнее изменить свою внешность, сидя у небольшого озерца и поминутно заглядывая в него, чтобы оценить плоды своих усилий. Пол духа менялся без труда, стоило только сложить правильно руны и поднести к ним браслет. Но это был лишь мальчик с внешностью эйры. Цвет, разрез глаз, нос и белые волосы, все осталось на месте. Она пыталась как можно точнее воспроизводить в памяти лица духов, подсмотренные в первом селении. Но добилась лишь того, что глаза, брови и волосы потемнели, но черты лица изменились совсем немного. Фигура же никак не поддавалась трансформации. Парень из нее получился уж больно худой и маленький. Но, не стоит унывать, все-таки магия браслета древняя и неповоротливая, а она смогла разобраться в ней, пусть и не так хорошо, как хотелось бы. И, к тому же, теперь ее лицо не выглядело таким уж девчачьим. Теперь она обычный парень– дух, обладающий магией ветра, по имени ЧжеЯнь.
Утром Найа как следует извалялась в грязи, расцарапала и измазала себе лицо и вошла в поселение духов северных ветров. Она заранее придумала легенду, в которую легко было поверить, но трудно проверить. Историю о том, как они жили с братом в лесу, на границе миров она прекрасно заучила. И теперь рассказывала жителям поселения с таким вдохновением, что и сама пустила слезу. Отца и матери не помнит, о ЧжеЯне всегда заботился только старший брат. Однажды брат ушел охотиться и, наверное, перешел границу миров и так и не вернулся. Может быть, его взяли в плен низшие альвы или даже великаны, которые подходили к границе довольно близко. А может повстречал оборотня или мало ли какая нечисть идет с северной стороны. А сам ЧжеЯнь долго брел по лесу, потому что его магия совсем не развита и так мало духовных сил, что он не мог ни узнать о брате, ни найти помощь и в конце концов заблудился.
Жители селения внимательно выслушали паренька. Вождь, использовав свою магию, признал, что действительно, не чувствует ни одного кровного родственника в этом мире. Стало быть, и вправду сирота. ЧжеЯнь не хотел быть никому в тягость и решил поселиться в старой, заброшенной хижине у леса, но ЦинГо одинокий дух, предложила ему кров и еду. Она уже долго жила в этом мире и ей тяжело было справляться с домом и обязанностями духа северного ветра и была только рада помощнику.
Имитировать магию ветра оказалось совсем не сложно. Хоть в мире Найа божества мало делились по стихиям, но такая магия практиковалась и была ей знакома. Ее обязанности были совсем не тяжелые – помогать по дому ЦинГо и присматривать за небольшой деревушкой смертных, насылать северный ветер, по указанию старейшины. Редко, когда уж совсем было лень маскировать свою магию, она использовала магию рун, чтобы не привлечь лишнего внимания к своей собственной духовной силе, непривычной для этого мира.
Найа чувствовала себя так, как будто всегда жила в этом месте. Она привязалась и к ворчливой ЦинГо и к жителям деревушки. И к ней все относились с добротой и заботой. Для всех в поселении она была добродушным и непоседливым пареньком, вечно что-то напевающим себе под нос. Найа любил бродить по лесу, исследовать новые тропы. Хотя, после Северного царства, здешний лес казался совсем пустым, но, все же ее истинной формой была лиса и ее тянуло побродить в сумерках. Иногда ее посещали сны о прошлой жизни и тогда нестерпимо хотелось хоть с кем -нибудь поговорить о чудесных северных лесах, о причудливых небожителях и любимых сказаниях. Но, лишь однажды она так увлеклась разговором, что не заметила, как рассказала соседскому пареньку историю о молоте Тора. Поняв, что натворила, Найа перепугалась не на шутку. Ведь ни у кого и мысли не должно было возникнуть о том, кто она. Ее несомненно, рано или поздно будут искать. Но мальчик сдержал обещание никому не рассказывать о этой истории и по вечерам просил рассказать еще новых сказаний о ледяных великанах и неподъемном молоте.
