— Это пройдет? — спросил Баки.

Он не хотел реветь, не хотел, чтобы им правили гормоны и эмоции, которые он не может подавить. Ведь он так не хотел плакать, но ничего не мог с собой поделать. И это было настолько ужасно, что слов таких у Баки в лексиконе не было.

— Боюсь, что нет, но вы можете попытаться взять свои эмоции под контроль, — Беннер выключил сканер, и звук пропал. — Могу посоветовать несколько дыхательных упражнений, ещё советую заняться йогой, побольше гулять и забыть, что вы суперсолдат. Сейчас, мистер Барнс, вы — хрупкая беременная женщина, которой нужны забота, понимание и покой. Вам все понятно?

— Все, — нехотя согласился Баки.

Он считал, что у него все нормально, что ему не нужно никаких дыхательных упражнений и прочего. Но он предполагал, что ради спокойствия Брока придется заняться этой ерундой. Брока Баки очень любил и не хотел его расстраивать, ведь это и его дети тоже.

— Мы можем идти? — спросил Баки, и Беннер кивнул. — До следующей пятницы.

— До свидания, — Беннер проводил их до двери и вернулся в свою святая святых.

— А ты их и сейчас слышишь? — спросил Брок, когда они сели в машину, и погладил Баки по животу через футболку.

Ему было невероятно интересно и страшно одновременно. Дети. Его дети. Малыши, которые появятся на свет через девять месяцев. И сколько всего за эти девять месяцев надо было успеть сделать! Купить дом в пригороде, обставить детскую, подумать о няне и еще много-много всяких хлопот.

— Нет, — качнул головой Баки, и положил свою ладошку на ладонь Брока, — шум собственного сердца сбивает. А вообще это так… неожиданно.

Баки посмотрел на Брока своими ставшими просто огромными на миниатюрном личике глазами. Посмотрел тревожно, словно чего-то боялся. Баки сейчас обуревала странная мешанина чувств, которых он никогда раньше не испытывал.

Несмотря на любовь Баки к мужчинам, ничего женственного в нем никогда не было, и сейчас, сидя с глазами на мокром месте от того, что услышал, как бьются сердца детей, он себя тихо ненавидел. Он не помнил, чтобы его кто-то успокаивал в детстве, это он всегда был старшим братом, утешал своих сестер, вытаскивал из очередной драки Стива. И сейчас, оказавшись в положении, когда ему нужна защита, поддержка и успокоение, он не мог этого принять. Только не от близких людей, которые знали его сильным. Ему было стыдно, особенно перед Броком, которому теперь придется терпеть все закидоны его беременного организма.

Брок поглаживал живот, все не заводя машину, не стремясь куда-то уехать, и Баки это раздражало, бесило до глубины души, и эти противоречивые стыд и злость тоже бесили.

— Прекрати уже, — хлопнул Баки по руке Брока. — Поехали домой.

— Ага, — отозвался Брок, все не отрываясь от живота Баки, пока еще такого плоского, что даже не верилось, что там растут две маленькие жизни.

— Брок, поехали, а? — уже раздраженно потребовал Баки. — Дома будешь наглаживать.

Домой приехали только часа через два, успев заехать в магазин и купить поесть, потому что дома было шаром покати. Пока Брок готовил, Баки сидел рядом на кухне и жевал салат. Странно, он не был большим любителем овощей в прошлом, но сейчас с удовольствием жевал зеленые листья, параллельно с планшета читая о первых неделях беременности.

Баки прислушивался к своим ощущениям, но ничего не чувствовал. Может быть, это было потому, что он еще и свое новое тело не прочувствовал до конца за этот месяц, в который ему резко запретили тягать железо, бегать кроссы в полном обвесе и стрелять, проходя полосу препятствий. И об этом он решил аккуратно поговорить с Броком.

— Сладенький, — позвал Баки, — с детьми все в порядке, организм у меня суперсолдатский, может быть, я хотя бы с вами на полигон буду ездить, кроссы бегать?

— Баки, золотце, Беннер сказал, что тебе нельзя, значит нельзя, — ответил Брок, даже не обернувшись от нарезания овощей для рагу. — Я склонен с ним согласиться. Тем более тебе что, плохо с Наташей на йоге?

— Скучно мне, — ответил Баки. — Очень скучно. Можно хоть на стрельбище ходить, а?

— Ладно, на стрельбище можно, только за станковый пулемет не хватайся, договорились? — спросил Брок и повернулся. — Баки, ты, конечно, суперсолдат, но Беннер сказал, не представляет, как на твой организм может повлиять беременность. Так что давай не будем ставить эксперименты, хорошо?

— Ладно, не будем, — согласился Баки. — Знаешь, так странно, но я ничего не чувствую, я просто знаю, что у меня там ребенок. Два ребенка. Никаких ощущений. И как женщины с этим живут?

— Может, тебе на форумах молодых мамочек посидеть? — предложил Брок. — Найдешь там что-нибудь полезное.

— Может и найду, только мне кажется, что пока рано. А то вдруг найду то, чего нет, — усмехнулся Баки, очень по-своему криво улыбнувшись, отчего Брок вновь поверил, что это его муж, а не незнакомая, хоть и очень похожая, девица. — Кстати, Стив звонил, сказал, что документы новые готовы, надо теперь за ними съездить в ЩИТ. Сегодня съездим или завтра?

— Давай завтра. Я на службу, а ты постреляешь, раз так хочешь, — предложил Брок. — Бак, я все понимаю, тебе скучно, у тебя была упорядоченная, насколько это возможно с твоим шилом в жопе, жизнь, но теперь она круто изменилась, и для меня тоже. Ты уже месяц как женщина, а я все не могу к этому привыкнуть. Прости, если тебя это обижает. Я люблю тебя.

Брок сам не понял, с чего он решил оправдываться и извиняться, но для него было важно, чтобы Баки знал, что он его любит, просто… А что “просто”, Брок не знал, потому что ничего “просто” не было. А, самое главное, не было секса. У него не вставал, хоть упрись. И Брок уже подумывал сходить в сексшоп, вдруг ему помогут там.

— Я знаю, Брок, — Баки соскользнул со стула и плавно оказался возле Брока, обняв того за талию и положив голову на грудь. — Я знаю. И тоже тебя люблю.

Прошел всего месяц, как Баки стал женщиной и забеременел, но за этот месяц все стало неимоверно сложно. Так сложно, как они с Броком никогда себе не представляли, сложнее, чем выныривать из Зимнего Солдата, вспоминая себя настоящего, перековывая Зимнего и Джеймса Барнса в единое целое, которое хоть и не стало довоенным Баки, все же было гораздо лучше, чем ошметки, которыми была его личность после освобождения. А сейчас творилось что-то из ряда вон выходящее, когда не понимаешь, а нужно ли тебе меняться, или надо остаться таким, как прежде, просто прожить эти оставшиеся тридцать шесть недель, и все вернется на круги своя. А задумываться о том, что у них будут дети, Баки пока просто боялся.

Ужинали за непринужденными разговорами, как и раньше, но когда Баки потянулся к бутылке пива, Брок мягко шлепнул его по металлической руке.

— Хрен тебе теперь, а не пиво, — улыбнулся Брок. — Только здоровая пища.

— Ну а торт-то мне можно? — протянул Баки просяще. — Я ведь не не могу растолстеть.

— Торт — можно, — согласился Брок.

— Ну хоть не изображаешь мамочку, — вздохнул Баки и полез за вожделенным лакомством. — Интересно, а у меня будет беспроблемная беременность, или как у моих мамы и двоих сестер, которые мучались токсикозом и хотели странного?

— Если бы я знал хоть одного мужика, который стал бабой и забеременел в одну ночь, то я бы тебе ответил, — хохотнул Брок. — Но а так, ты, золотце, уникум, так что будем познавать все на практике. А что, боишься, что будешь блевать дальше, чем видишь?

— Я — Зимний Солдат, я ничего не боюсь, — рассмеялся Баки звонким девичьим смехом.

— Ты сейчас снежинка, а не Зимний Солдат, — Брок тоже рассмеялся, доставая Баки вилку для торта. — Только весь за раз не сожри.

— Доктор велел мне больше кушать, — с улыбкой проворчал Баки, принимаясь за свой десерт. — Вот я и больше кушаю.

— Баки-Баки… — вздохнул Брок. — Горбатого могила исправит.

— А ты чего хотел? — с набитым ртом спросил Баки.

— Уже ничего, — Брок принялся убирать остатки еды в холодильник, а посуду в посудомойку. — Ты завтра с Наташей на йогу?