Брок вздохнул, посмотрел на Баки, который забрался на диван, подогнув под себя ноги, и внимательно слушал. Теперь Баки начинал понимать, что отталкивает Брока от него, но почему-то стало обидно, ведь у него даже живота не было. Он просто был красивой маленькой женщиной. Его, Брока, женщиной. Хоть и на самом деле был мужиком.
— Другие сестры уехали к своим мужьям, и я не видел всего этого безобразия, но Эрика жила с нами, потому что каждый ее ребенок был от нового мужика, и пока я жил с в родительском доме, она родила еще троих. Пятеро детей, она родила пятерых, а потом еще двоих, но это я уже узнал от матери, когда она мне писала, — Брок перевел дыхание, он редко задвигал подобные длинные речи. — У меня и девушка-то была одна, дрочила божественно, но я с ней так и не переспал, она заливала, какая у нас будет прекрасная семья и трое детей. Меня от этого воротило. И сейчас… Бак, я люблю тебя, но все, что сейчас с тобой происходит, меня пугает. Я даже не знаю, как тебе помочь со всем этим справиться. Прости меня.
— Я тебе не нравлюсь, да? — обреченно спросил Баки, чувствуя, что он чего-то недопонял. Но это для него было важно, очень важно.
— Ну что ты, золотце. Баки, ты мне нравишься, очень нравишься, я люблю тебя, просто это тело… — Брок потер лицо ладонями, пытаясь подобрать правильные, но не обидные для Баки слова. — Мне никогда не нравились женщины. Прости. Ты мой, родной, любимый, самый важный на свете человек, — Брок соскользнул с кресла, устроился на коленях, взяв ладошки Баки в свои ладони. — Я очень люблю тебя, каким бы ты ни был. Ты мой.
— Но сейчас я беременная баба, от которых тебя с души воротит, — грустно закончил Баки. — Ничего, все пройдет. Все будет хорошо.
Вот только слезы сдержать не получилось, и за это Баки себя просто ненавидел. Он постарался не шмыгать носом, но слезинка упала на ладонь Брока, и тот заметил, почувствовал, что Баки плачет, и это было невыносимо для них обоих. Обхватив личико Баки ладонями, Брок нежно поцеловал его в губы, словно извиняясь, и Баки совсем расклеился, стек к Броку на колени, вжался в него весь, словно хотел слиться воедино.
— Давай я принесу фонендоскоп? — успокаиваясь, спросил Баки.
— Давай, — выдохнул Брок, только сейчас поняв, что самый сложный разговор закончился, Баки не возненавидел его, не обиделся, и от этого стало легче. Свалился с плеч груз, лежащий там все время с преображения Баки.
За фонендоскопом Баки метнулся в мгновение ока, притащил, устроился у Брока на коленях, приложил головку к животу, прислушался, а потом сунул в уши Броку оливы.
И Брок, словно в первый раз, услышал шум двух сердец, которые бились быстро-быстро, громко, уверенно. Брок аж заслушался этим невероятным звуком новой жизни. Такой беременность он не представлял. Для него это было чем-то только женским, а из-за сестры даже грязным, неприятным, и сейчас, слушая сердца своих детей вот так, один на один с Баки, он проникался этим таинством природы.
— Это наши дети? — хлопнул он глазами, глядя на Баки по-иному.
— Да, — Баки забрал у Брока фонендоскоп, — это наши дети.
Этой ночью Брок подгреб Баки под себя, и обнимал с особой нежностью, как никогда до этого.
Вообще, этот разговор многое для них расставил на свои места, и если Брок еще не был готов к сексу с Баки-женщиной, то он определенно принял беременность, до конца осознал, что это именно их дети.
========== 5 ==========
Баки сидел на диване и грыз соленые крекеры в невероятных объемах, запивая их жутко сладким ванильным коктейлем. Брок не представлял, как такое в принципе можно пить, а уж с крекерами так и подавно. Брок вышел из душа и хотел устроиться рядом, но Баки отодвинулся. Потом подумал, посмотрел внимательно на Брока и сморщил нос.
— Уйди, меня от тебя тошнит, — выдал он первое, что пришло в голову, почему он не хотел сидеть рядом с супругом, но потом поправился, как только увидел расширенные от удивления глаза Брока. — Ты пахнешь чем-то, от чего меня мутит. А я есть хочу.
— Вчера не тошнило, а сегодня тошнит? — изумился Брок. — Бак, бля… И что мне теперь делать?
— Перемойся, — пожал плечами Баки, продолжая поглощать крекеры.
— Ладно, — Брок даже растерялся, но не стал спорить с Баки, он успел прочитать о странностях беременных женщин, и Баки был просто подарком в этом отношении.
Перемывание не помогло, Баки все равно сказал, что его от Брока тошнит и сам ушел в ванную. Что он там делал целых полчаса, Брок не знал, но после этого Баки вышел оттуда с большим мусорным пакетом, а от того количества бутылочек и бутылок, что были у них, осталась одна со средством для бритья, которым пользовался сам Баки. Теперь не пользовался, потому что не было необходимости.
— Я в магазин, тебе что-нибудь купить? — крикнул Баки от двери, уходя в домашних шмотках.
— Ты за чем собрался, чудовище? — крикнул Брок, но решил выйти в прихожую.
— За тем, от чего меня не тошнит, — ответил Баки, словно это было понятно и так. — Я же хочу сидеть рядом с тобой. Да и спать тоже. А тебе надо мыться.
— С тобой сходить? — спросил Брок, вздохнув.
Он смотрел на Баки, на эту милую женщину, которая выглядела как девочка на третьем месяце беременности, да и о той можно было узнать только, если тебе скажут. Живота у Баки не было, но если чуть прижать внизу, то можно было почувствовать уплотнение. Их детей.
Шел конец октября, и Брок молча накинул на плечи Баки ветровку, чтобы тот не промок под моросящим дождем, который шел за окном. Раз Баки втемяшилось в голову сходить за новым гелем для душа, пусть идет, на улицах Нью-Йорка было безопасно, а если что, то Баки и в нежном девичьем обличье оставался же суперсолдатом, готовым выстоять против целой армии небольшого государства.
Хлопнув дверью, Баки направился в ближайший супермаркет нюхать гели для душа. Дома он перенюхал все, но для его особенно тонкого сейчас обоняния все пахло противно, а накладываясь на естественный запах Брока вообще было тошнотворным. Баки понимал, что он слишком резко отреагировал на Брока, ведь он совершенно не был виноват. Но Баки решил, что извиняться он будет, когда вернется домой.
В супермаркете Баки ничего не понравилось, и он двинул дальше. Маленькие магазинчики, большие магазины — все не то. От всего или воротило, или просто не нравилось. Пока Баки не оказался в магазине натуральной косметики.
Миловидная продавщица подошла к Баки, интересуясь, чем она может помочь.
— Я беремене..нна, — успел поправиться Баки. — Меня тошнит от мужа, и я ищу подходящий гель для душа или мыло. Поможете?
— Конечно, — девушка-консультант заулыбалась. — У вас есть какие-то предпочтения, с которых мы можем начать, или начнем с нуля?
— Давайте с нуля, — горестно вздохнул Баки. — Я понятия не имею, что ищу.
Баки провел в магазине больше часа, перенюхал десятки мыл и гелей для душа, шампуней и солей для ванн, но все было не то. От чего-то мутило, от чего-то сразу хотелось блевать, что-то просто не нравилось самому Баки, или он был уверен, что не понравится Броку. Баки этот момент тоже учел, но все равно ничего путного не вышло. Баки уже собирался прощаться с милой улыбчивой девушкой, которая ему помогала, как она вынырнула из подсобки и подала бутылку, на которой были нарисованы ваниль и мед.
— Вот, может быть это подойдет? — спросила она. — Запах, правда, очень специфический, сладкий. У нас его именно из-за этого не берут.
Баки вдохнул приторно-сладкий, специфический запах, и ему захотелось сразу взять и выпить содержимое. Расстраивало одно — Броку эта штука точно не понравится. Зато ему очень понравилось.
— Сколько их у вас? — спросил Баки, собираясь купить все, что есть. Он же не знал, сколько продлится эта его непереносимость Брока.
— Шесть бутылок, — улыбнулась девушка. — А вам сколько нужно?
— Заберу все шесть, спасибо. А шампунь такой есть? — тут же спросил Баки, и, расплатившись, стал счастливым обладателем еще и шести бутылок такого же ядрено пахнущего шампуня.
