— Мы сами не знали, сможем ли мы вырваться, — улыбнулся Баки, начиная светскую беседу. — Но вот, получилось, и мы безумно рады. Брок так мало рассказывал о своих поездках, но так хотелось увидеть все своими глазами. Мы не знали, будете ли вы рады, синьора Аугуста.

Баки трепался не затыкаясь, предлагая Броку побыть толмачом для Стива, который только смотрел и вежливо улыбался, чувствуя себя полным идиотом, да еще каким-то брошенным и потерянным.

Брок обнял Стива за плечи, чувствуя, до чего тому не по себе.

— Барнс придумал? — тихо спросил он.

— Брок, прости, — начал Стив. Да, Баки все придумал, но вот он сам чувствовал себя безумно виноватым. Виноватым в том, что не смог отговорить Баки, виноватым, что усомнился, хоть и на мгновение, в Броке. Просто виноватым во всем вокруг. — Мне так жаль, мы не хотели тебе мешать.

— Значит, будете помогать, — Брок потрепал Стива по волосам, пока Баки очаровывал тетю Аугусту. — Ферма большая, работы всегда много. В понедельник вот поедем трактор покупать.

Антонио прибежал и грохнул на землю перед Баки здоровенные фермерские сапоги. В левом сапоге что-то пискнуло.

Баки взял пискнувший сапог в руки и, перевернув его, встряхнул. Оттуда выпали мыши вместе со своим гнездом, запищали и прыснули в разные стороны.

— Мда, — вздохнул Баки. — Давно ими никто не пользовался.

И, не проверяя второй сапог, смело надел их на ноги. Действительно, сапоги оказались совсем чуть-чуть, но великоваты, что совершенно не мешало.

Обувшись, Баки смело зашел в загон, где лежали четыре здоровенные свиноматки и бегало еще двенадцать откормленных здоровых поросят. И все они хрюкали, визжали и носились по загону.

Баки встал, выцепил взглядом того, на которого ему указал Брок, и только сейчас понял, что понятия не имеет, что с поросем делать. Не руками же ловить такую тушу?

— Брок, а как мне его поймать? Просто схватить и принести, или подержать, пока зарежут?

— Рукой в лоб дай, чтобы оглушить, — объяснил Брок, — а потом за задние ноги неси вон туда, — он указал навес, где резали и опаливали свиней.

Там уже готовился к работе дядя Берто — проверял ножи, скребки, паяльную лампу, поставил поближе чистое эмалированное ведро для крови, которая пойдет на кровяную колбасу.

— Проще, чем я думал, — сам себе сказал Баки, который в жизни не забивал животных. Вот людей — да, тут вопросов не возникало, а чтобы убить животное, да еще такое домашнее, надо было иметь железные нервы.

Чтобы не выдавать в себе суперсильного и суперловкого человека, Баки какое-то время честно погонял поросей, а потом, оказавшись рядом с нужным, со всего размаху двинул ему кулаком промеж его смешных поросячьих ушей. Как-то привычно хрустнули смятые в кашу вместе с мозгом кости черепа, и живность упала в грязь. Баки оттащил хрюшку, куда было сказано, положив поудобнее. Его миссия на этом была выполнена, и он вернулся к Броку.

— Я все. Ты не злишься? — спросил он.

Как же хотелось обнять Брока, прижать его к себе и зацеловать, сжать в объятиях до хрустнувших ребер и знать, что он твой, только твой и Стива.

— Я злюсь, — коротко сказал Брок, помог дяде Берто подвесить свиненка за ноги и обмыл его из шланга, а потом перерезал горло. В белое ведро полилась горячая красная кровь. — Отойди в сторону, сапоги тебе ополосну. Стив, как кровь стечет, бери лампу и опали тушу от щетины во всех местах.

— А может, перекурим пока? — предложил дядя Берто и протянул Баки и Стиву по самокрутке. — Свой табак! — с гордостью сказал он.

— Я ему порося поймал, а он злится, — буркнул Баки, пока Брок ополаскивал его сапоги, а Стив принялся ждать, когда из хрюшки вытечет вся кровь. — О, самокруточка, — обрадовался Баки. — Стив, давай, вспомним молодость.

Стив только порадовался тому, что английский тут не в ходу, иначе это “вспомним молодость” вогнало бы в некоторое замешательство. Он принял самокрутку у синьора Берто, не совсем уверенный, что правильно расслышал имя, кивнул в знак благодарности и, как только к нему перешел спичечный коробок, прикурил.

Табак был крепкий, какой у них был на войне, и это окунуло Стива в воспоминания, когда они с Баки были только вдвоем.

Баки затянулся предложенной самокруткой, длинно выдохнул сизый дым и расплылся в улыбке.

— Как же давно я не курил такого классного табака, — он снова затянулся. — Огромное спасибо. А вы его продаете? А можно мне у вас купить? Просто ничего подобного сейчас нигде нет, я даже курить из-за этого бросил.

— Эй, парень, — дядя Берто похлопал Баки по правому плечу, — если ты задержишься здесь достаточно, я тебе целую коробку такого добра накручу, — довольно сказал он.

========== 4 ==========

Уже сидя в стареньком пикапе рядом с Броком на пути в Перниче за их вещами, Стив все никак не мог подобрать нужных слов, чтобы извиниться перед Броком. Он мог бы сказать многое, но нужно было не много пустых слов, а одно-два, но важных.

— Брок, — Стив не поднимал взгляда от своих рук, — не подумай, что мы тебе не верим, что я тебе не верю. Верю. Я люблю тебя, и… Прости. Я поступил подло, что решил следить за тобой.

— Барнс решил следить за мной, — поправил его Брок. — У него бзик. Я знаю. Не думал, что он помчится через океан. Хотя мог бы догадаться.

— Брок, Баки, он… Он боится потерять тебя, — стал заступаться за Баки Стив, — И очень за тебя волнуется. Прости его. Я не мог отпустить его одного, он бы дел наворотил.

— Ничего, поработает на ферме — наберется ума, — усмехнулся Брок. — Раз уж мы все равно в город… а хотя это с утра надо делать, сегодня закрыто все. Завтра церковная служба — поедете? Я поеду.

— А что у тебя за дела в городе? — тут же заинтересовался Стив. — Вдруг я смогу помочь? А церковь… Я давно разочаровался в Боге, чтобы заходить в его храм. Баки тем более. Только если тебе это важно.

— Трактор надо купить, — коротко ответил Брок. — Я не хожу к исповеди и причастию, — начал объяснять он, — но службу посещаю всегда, когда я здесь. Это моя семья, понимаешь? Те, кто помогал мне самим своим существованием держаться на плаву, когда у меня больше ничего не было. Они хорошие люди. Простые. Не знают, где я работаю и чем занимаюсь. Для них я просто дядюшка Брок из Америки. Ну, племянник, если говорить о тете Аугусте и дяде Берто. Кузен для моих сестер. Я приезжаю сюда в сентябре всю свою жизнь. Я раньше думал — вот выйду в отставку и перееду сюда насовсем. Буду жить как обычный сицилийский фермер. На фазанов зимой охотиться. Стричь овец. Подрезать виноград весной. Вы в каком отеле остановились?

— Он там один, — ответил Стив, показывая, куда надо свернуть, — он не совсем в городе, на окраине. Брок, если ты хочешь уйти от нас, лучше скажи об этом Баки дома, хорошо? Он… Не думаю, что он легко справится с этой новостью.

Сам Стив с новостью о том, что Брок хочет выйти в отставку и уехать на Сицилию к родне, принял стоически. Может быть, стоило бы поуговаривать, переспросить, а так ли хочет, но Стив не мог. Он просто не умел удерживать тех, кто хотел уйти, всегда давая человеку возможность выбирать.

— Боже, Стив, ты совсем охуел! — воскликнул Брок. — С чего ты взял, что я собираюсь от вас уйти? С каких пор то, что я люблю свою семью, значит, что я решил вас бросить?

— Ну… я просто подумал, — протянул Стив, чувствуя, как отпускает, расслабляется сжавшееся сердце. — Просто ты так сказал, что хочешь уехать сюда жить, когда выйдешь на пенсию. Вот я и решил…

— Ну вот прямо завтра я выхожу на пенсию! — Брок с досадой ударил руками по рулю, обтянутому растрескавшимся от возраста кожзамом. — Вот уже, блин, заявление подал! Опять себя накрутил, да? Давай, приехали. Собирай шмотье, расплачивайся — и в машину, а я пока девчонкам сладкого куплю.

Как только они остановились, Стив тут же притянул Брока к себе, вовлекая в нежный, полный какого-то отчаяния поцелуй.

— Мы… Я очень боюсь тебя потерять, — шепнул он в губы Брока, продолжая целовать.