— Зря патроны потратишь, — пожал плечами Баки. — Телевизор разобьешь, мебель попортишь.

— Я хорошо стреляю, — усмехнулся Брок, и Баки отзеркалил его ухмылку.

— Я тоже, — Баки широко улыбнулся.

Брок стелящимся шагом подошел к Баки и приставил пистолет к его лбу, намереваясь оставить на лбу наглеца штанцмарку, но дуло просто провалилось, а Баки исчез, появляясь за спиной Брока и хлопая его по плечу.

— Я здесь, — рассмеялся Баки. — Не стреляй, это бесполезно. Ты меня не сможешь убить.

Брок выматерился, резко разворачиваясь и собираясь нападать, но Баки просто стоял перед ним, не проявляя агрессии. Он надеялся на разговор, раз уж так попался, заведомо выставляя себя в невыгодном свете.

— И что ты за хуйня такая? — наконец спросил Брок, успокоившись.

— Меня зовут Баки Барнс, и я призрак, — спокойно сказал Баки, садясь перед Броком по-турецки.

— Ты кто? — не понял Брок или не поверил, тут Баки не был уверен, потому что Брок слишком мало бывал дома, а тем более общался с кем-то, чтобы можно было хорошо различать его эмоции.

— Я — Баки Барнс, — еще раз назвался Баки. — Призрак, живущий в твоей квартире.

— Охуеть, — глубокомысленно заявил Брок, потерев лицо свободной от пистолета ладонью. — Призрак, значит. Ояебу…

Брок поднялся тяжелее, чем обычно, подошел к бару, налил себе виски в тяжелый бокал и залпом выпил. Глубокомысленно посмотрел на Баки, который постарался проявиться как можно четче, на что уходили силы, налил и выпил снова. Ситуация походила на сюрреалистический бред наркомана со стажем, и Баки был уверен, что Брок сейчас не знает, что чувствовать. Что думать.

— Ладно, призрак, и что ты тут делаешь? — Брок налил в третий раз, но пить не стал, держа в одной руке бокал, а в другой пистолет, который все же был направлен на Баки.

— Я? — Баки даже удивился такому вопросу. — Живу здесь, представляешь? И ты тут живешь, если, правда, не захочешь переехать от такого соседства.

— Так это все из-за тебя? — Брок кивнул, окидывая взглядом гостиную, в которой несколько минут назад еще работал телевизор.

— Да. А ты думал, призраки телек не смотрят? — это был не первый раз, когда Баки открывался жильцам, но, наверное, самый интересный.

Прежние жильцы, которые узнавали про Баки, приглашали шаманов, священников и вообще всячески пытались изгнать Баки из его дома. Некоторые кричали от ужаса и тут же съезжали. И Баки перестал показываться людям, иногда занимаясь мелким шкодничеством. Но сейчас, когда от его вида не кричали, не убегали и не пытались кому-то звонить, Баки радовался. Он давно истосковался по обычному человеческому общению. Даже такому странному, как сейчас.

— Я в душе не ебу, что делают призраки, — Брок нервно хохотнул.

— Да я как-то тоже, — ответил Баки. — Я, знаешь ли, других не встречал.

— Я брежу… — Брок потер рукой лицо, отложив ненужный больше пистолет. — Надо было оставаться в медчасти…

— Ты не бредишь, — Баки подошел ближе, уже не боясь, что Брок начнет в него стрелять.

— И ты тут постоянно, да? — решился уточнить Брок, тяжело сев в кресло.

Баки чувствовал, что тот если и принял факт наличия призрака в своей квартире, то не собирался пускать все на самотек, ждать утра, чтобы отойти от увиденного или еще что-то в этом роде. Брок собирался разобраться в ситуации, а не ждать, что все рассосется само.

— Да, постоянно, — Баки не собирался рассказывать про “того, который спит”, и даже не потому, что не хотел кому-то доверять эту свою тайну, а потому, что сам ничего об этом не знал.

— Баки Барнс… Что-то знакомое, — Брок потер переносицу, словно у него болели глаза и голова. — Где я мог слышать это имя?

— Вот чего не знаю, того не знаю, — можно было сказать, что он друг Капитана Америки, но Баки не был уверен, что про него до сих пор помнят.

— А чего ты в форме? — спросил Брок, включив торшер, который залил комнату приятным желтоватым светом.

— Я погиб на войне зимой сорок пятого, — ответил Баки, скрывать обстоятельства своей гибели он не посчитал нужным. — Сорвался с поезда.

— Баки Барнс, сорвавшийся с поезда? — прищурился Брок. — Друг Капитана Америки?

— Ты знаешь? — удивился Баки.

— Знаю, мы это в школе проходили, — Брок не выказывал особо радостных чувств по поводу личности призрака, живущего в его квартире. — Сорвался с поезда, тело не нашли. Капитан погиб несколько недель спустя. Запомнилось твое имя, слишком странное потому что. Баки.

— Про Стива рассказывают в школах? — удивился Баки. — И про меня?

— Про всю вашу шайку-лейку, — хохотнул Брок. — Ревущие Командос и Капитан Америка впереди планеты всей. Как-то так.

— Значит, Стив погиб, — Баки устроил свое призрачное тело в другом кресле. Он не слышал про Стива ничего, первое время просто не мог, потому что учился своему новому существованию, ну а после… После просто не искал способов узнать о друге, чтобы не бередить ни себя, ни его.

— Мне жаль, — спокойно сказал Брок.

— Мне тоже, — Баки вздохнул. — Обещаю не подглядывать за тобой в душе.

— И не смей заходить в мою спальню, — дополнил Брок.

— Обещать не могу, — Баки рассмеялся. — Иди спи.

— Да, пожалуй надо переспать с этим всем, — Брок вздохнул, залпом выпил виски из бокала, поднялся и ушел в комнату, оставляя Баки одного с горящим торшером.

Оставшись один, Баки не знал, чем себя занять. Он узнал, что случилось с его лучшим другом. Погиб при исполнении, защищая свою страну. Наверное, Стив так и хотел умереть, а не на больничной койке, задыхаясь от астмы.

Отчего-то стало грустно. В голову полезли мысли, как бы они со Стивом вернулись с войны вдвоем, он бы нашел себе милую девушку, женился бы на ней, а сам Баки… Сам он тоже нашел бы себе девушку, хотя мужчины тоже привлекали его внимание. И сейчас, в век столь распутный и вседозволенный, ему жилось бы гораздо проще, чем в прошлом. И вот он в будущем, но все его новинки видит большей частью только по телевизору, в рафинированных новостях, а его мир ограничен стенами одной квартиры, которая давным-давно перестала напоминать ту, в которой он жил в далекой молодости.

Баки внял Броку и не стал смотреть на него спящего, хотя иногда делал это. Ему было приятно смотреть на красивого мужчину, особенно когда этот мужчина очень мило сворачивался вокруг двух своих подушек и одеяла, свивая все это в гнездо, а потом разваливался морской звездой. Этой ночью Баки на грани слышимости смотрел телевизор, почти слепо пялясь в старые комедии, которые когда-то очень любил.

Он много чего любил до войны, но когда стал привидением, старые интересы забылись, и теперь его можно скорее назвать сталкером или вуайеристом, любящим передвигать мебель. Да, он полюбил чтение, потому что не у всех жильцов этой квартиры был телевизор, а у тех, у кого был, не всегда хотелось смотреть то, что показывали.

Баки учил испанский с одной из семей, которые прожили тут почти два года, потом русский, но потом все больше селились англоязычные, но Баки все равно практиковал то, что знал. Как мог, правда. А когда он освоил компьютер, стало интереснее. Он даже вел переписку с одной жгучей испанкой, которая очень хотела встречи, но с ней ничего не получилось, потому что и не могло.

Баки вообще много общался в сети, когда появлялась такая возможность, но это отнимало немало сил — взаимодействие с техникой. Читать было легче.

Баки давно знал пароль от ноута Брока, но почему-то в этот раз не решался залезть в него, видел, как Брок общается с техникой, и был уверен, что тот заметит вмешательство в его компьютерную жизнь. Но теперь можно было спросить разрешения, вдруг да позволит попользоваться в его отсутствие.

Вообще призрачная жизнь не сказать чтобы особо тяготила Баки последние пару десятилетий, а вот поначалу он был сильно не в себе, чувствовал неправильность своего существования, сейчас бы сказали, что у него была тяжелая клиническая депрессия, если подобные понятия вообще применимы к призракам.