Темные очки не мешали Дуайту ловить бегущие строчки немногословных параграфов, и с каждой строчкой барабанная дробь, которую отбивали пальцы на клавишах панели, становилась быстрее. За спиной тяжело дышал подошедший Роберт.

По экрану пробежали последние строчки Постановления, и телегазета погасла. Дуайт не оборачивался, продолжал смотреть на тусклую плоскость.

– Вот что, Айк, – заговорил наконец Роберт. – У нас есть еще с того времени боеголовки к торпедам. Когда было разоружение, мне удалось кое-что припрятать. На Марсе, в брошенных копях. Я тебе не говорил, но…

– А-а… Отработанные платиновые шахты в Желтой пустыне? Пять до отказа набитых штреков, вход в которые завален, не так ли? Этой операцией занимались ребята из «СС», и все они почему-то быстро скончались: один – в космосе, другие – на Земле. Даже гонорара получить не успели, бедняги… – Дуайт плавно развернул кресло к Роберту и продолжал невозмутимо: – Нехорошо, Робби, таиться от родного брата и компаньона. Это нечестно. Ты хотел меня надуть. А ведь я мог заявить на тебя куда следует и распоряжаться фирмой единолично. Но у меня доброе сердце, Робби…

– Как ты узнал?

– Неважно. Я мог бы при надобности дополнить твои пять складов своими собственными мелкими сбережениями.

– Сбивать… – Лицо Роберта передернулось, глаза превратились в щелки. – Сбивать патрули. Надо поставить на тральщики торпедные аппараты. Организовать хороший, крепкий отряд из мальчиков, которым нечего терять. Хватит отступать, хватит вилять перед всякими Советами. Пора действовать. Пора показать, что такое «СС»!

Роберт взвинчивался все больше и больше, его одутловатые щеки побагровели. Дуайт поморщился:

– Тихо, Роберт, тихо. За что я тебя люблю, так это за твою великолепную энергию. Но перспектива электрического стула мне не улыбается. Даже при тысяче процентов прибыли.

– Так что же, сдаться?

– Зачем? Но боеголовки – это чересчур. Мощный лазер тоже неплохая штука для начала. И главное – бесшумно, без всякой иллюминации. Во-вторых, никаких связей с «СС». Пусть это будут свободные «рыцари удачи», которые поступают как хотят. Связь с ними будет держать только их предводитель. Пожалуй, лучше даже не с нами, а, допустим, с Блейком. В-третьих, почему только патрули? Это кое-кого наведет на разные мысли. Пусть они хватают кого угодно, вплоть до транспланетных лайнеров. Пусть уводят грузовики, грабят пассажиров, нападают на планетные станции. Это даст им материальный стимул, а нам – неплохую экономию…

– Это что же, гангстерская шайка? Не слишком ли… просто, а?

– Ничуть. К тому же великое всегда просто, Робби. Мы совьем им уютное гнездышко в Поясе Астероидов. Пусть они собьют парочку наших грузовиков для начала. Какой простор для фантазии! Во-первых, мы получаем страховку вместо того, чтобы ремонтировать старые гробы. Во-вторых, мы обращаемся в МСК с просьбой защитить нас – как можно больше шума: газеты, телевидение! «Коршуны космоса», спасайся кто может! В результате получаем деньги, на которые можно подкармливать наших «птичек», отводим от себя всякие подозрения – ведь грузовики-то наши! – и вдобавок загружаем патрули МСК работой, которая надолго отвлечет их от маршрутов наших тральщиков…

– «Коршуны космоса»… – Роберт захохотал, мотая головой, – «Коршуны космоса»! Отлично придумано!

Под крайним левым экраном замигал сиреневый огонек вызова. Роберт нажал клавишу. Появилась секретарша.

– В чем дело? Я же сказал – занят.

– Простите, босс, я так и сказала мистеру Солсбери, но вот он уже пятнадцать минут беспрерывно требует немедленного соединения с вами.

– Какого черта ему надо?

– Не знаю, босс, он не говорит в чем дело, и…

– Что – «и»?

– Простите меня, мистер Смит, но мне кажется…

– Что вам там еще кажется, в конце концов?

– Мне кажется… Босс, мне кажется, что это не мистер Солсбери… То есть я хотела сказать, что похоже, но…

– Что с вами, Эйлин?

Это спросил уже Дуайт.

Секретарша совсем растерялась и молча пожала плечами.

– Собачий бред! – пробурчал Роберт.

– Давайте сюда Солсбери, – сказал Дуайт, останавливая руку Роберта, собиравшегося выключить экран.

– Видите ли, босс… Мистер Солсбери требует разговора по Би-каналу.

Смиты переглянулись.

– Ну, это уже слишком! У нас дела! И если всякий «яйцеголовый» будет нам мешать, да еще требовать Би-канал, то…

– Нет, Робби, что-то случилось. Доктор Солсбери не из тех, кто делает из мухи слона. Если уж он звонит сам, да еще требует Би-канал, значит, произошло что-то важное. Очень важное.

– Ты вечно потакаешь этому красному фанатику, Айк!

– Во-первых, Солсбери такой же красный, как и мы с тобой. Ну, а насчет характера… Тут уж ничего не попишешь. Зато у него есть мозги, милый Робби, мозги, которые дали нам не один миллион долларов. Идем!

– Говори со своим Солсбери сам, если хочешь. Я останусь здесь.

– Мистер Солсбери просит вас обоих, – подала голос секретарша. Она уже заученно улыбалась.

– Черт, – проворчал Роберт, нехотя поднимаясь.

Дуайт нажал кнопку у края карты, и матовый прямоугольник бесшумно разделился надвое, открыв небольшую бронированную дверь. Айк набрал шифр, и дверь ушла в пол.

Братья втиснулись в узкий коридорчик, и полуметровая стальная плита поднялась за ними.

– Ну, что ты там возишься с шифром?

Стоять в этой броневой скорлупе, да еще в полной темноте и могильной тишине, было действительно неуютно.

Но вот ушла в пол следующая дверь, и Дуайт с Робертом очутились внутри небольшого кубического зала, одну стену которого занимал приемопередаточный экран, а три других – панели настройки, регулировки и управления со вспомогательными экранами и светящимися динамическими схемами.

Посреди зала стоял столик и два кресла. Роберт, все еще недовольно морщась, сел в одно из них, а Дуайт занялся включением хитроумных систем Би-канала.

Каждая минута разговора по Би-каналу стоила больших денег. Но цель оправдывала затраты, ибо Би-канал был идеальным и единственным пока средством ведения секретных разговоров.

Дуайт набрал на дисках ЭВМ пароли конечных станций. Заработали с тихим жужжанием автоматы выбора маршрута. Где-то на десятках промежуточных ретрансляторов повернулись зеркала антенн, острия сотен датчиков, определяющих погоду, солнечную активность, напряженность магнитного поля, состав помех и прочее. Машина гудела, переваривая информацию, и через три минуты выложила карточку с оптимальным маршрутом направленного луча. Дуайт перешел к другой стене, сунул маршрутную карточку в прорезь, включил систему наведения. Огоньки на схеме вытянулись пунктирной цепочкой между Манхэттеном и Флоридой, подтверждая готовность ретрансляторов принять сигнал.

Дуайт медленно вывел главный микшер вверх до отказа. Стена-экран засветилась зеленоватым сиянием.

Теперь надо было включить защиту – самое главное в этой сложной операции.

Дуайт возился не меньше пяти минут. Где-то, напрягая аварийные системы автономных электростанций, скручивались в спираль силовые поля и силовые спирали наслаивались друг на друга. Где-то выли сирены, взлетали предупредительные ракеты, а от ретранслятора к ретранслятору свернутым в жгут полярным сиянием тянулось мерцающее свечение.

Это и был Би-канал.

Короткий гудок возвестил о начале передачи, но на экране колыхались какие-то непонятные фиолетовые тени.

– Эй, Солсбери, где вы там? Что это за штучки?

Экран молчал. Роберт беспомощно оглянулся на Дуайта.

– Мистер Солсбери, если вы изобрели шапку-невидимку, то, пожалуйста, снимите ее. Мы уже вполне насладились ее эффектом.

Но когда голос наконец раздался, даже Дуайт Смит вздрогнул: это действительно был не Солсбери! Была предельно точная имитация его сбивчивой и скорой речи, но голос…

– Простите. Я, честное слово, волнуюсь. Я даже не знаю, с чего начать. Не обращайте внимания на экран. Мне пока нельзя показываться. Я вас вижу отлично…