Пока сироты вскакивали со своих мест, Порция раздавала указания:

– Санте, отведи малышей в детскую, пожалуйста! Альдо, надеюсь, ты не забыл, что отбой будет уже через час? Я обязательно поднимусь наверх и проверю, как вы там! Имей в виду, к тому моменту тебе лучше прекратить читать!

Однако, несмотря на то что Порция вещала о времени отбоя, Лео и Фараз задержались в столовой, что-то горячо обсуждая между собой. Они вели себя друг с другом непринужденно, и Эльза почувствовала неловкость, но делать нечего – она должна была учитывать просьбу де Вриса о том, что надо познакомиться с обитателями «дома безумцев» поближе. Конечно, она не хотела казаться навязчивой, но решила пока не покидать столовую и встала неподалеку.

В основном она наблюдала за юношами: они, похоже, были знакомы так давно, что неосознанно подражали голосу и жестам друг друга.

Лео вытащил карманные часы: юноша лениво поигрывал с ними и вообще не смотрел на циферблат.

Когда сироты разбежались и столовая опустела, Порция направилась к Эльзе.

– Все? – осведомился Фараз, поглядывая на Порцию, когда девушка проходила мимо него.

– Настал час для моего дешевого трюка! – похвастался Лео.

– Дешевого трюка? – переспросила Эльза, надеясь, что тревога не отразилась на ее лице, а голос не выдал ее.

– Он оценивает новеньких и делает соответствующие выводы, – важно заявил Фараз и тряхнул головой.

Лео похлопал друга по плечу, ухмыляясь:

– Будьте так любезны – отступите назад и освободите место для гения дедукции!

– Ты, возможно, не заметила, что Лео постоянно должен быть в центре внимания, – сухо произнесла Порция. – Видишь ли, это нечто вроде здешнего посвящения. И весьма популярно на вечеринках.

Несмотря на внешнее позерство и колкости, Порция и Фараз, казалось, не только проявляли терпимость, но прямо-таки жаждали услышать умозаключения Лео. Эльза была обескуражена.

В столовой воцарилась тишина. Наконец Лео открыл рот и заговорил.

– Итак, – начал Лео и прищурился, глядя на Эльзу. – Платье скроено из отличной ткани, но сидит явно не по фигуре, поэтому оно, скорее, ношеное. Эльза не из рабочего класса, но и не из богатой семьи. Прекрасно говорит по-итальянски, но ковыряется в еде, будто та может укусить в ответ… Полагаю, Эльза получила хорошее образование, но выросла в заточении – еще толком мира не видела. Ах да, нерешительно ведет себя с ровесниками. Не слишком общительна. Подозреваю, она проводила слишком много времени среди взрослых и недостаточно – со своими сверстниками.

Эльза совсем смутилась, но прикусила язык. Неужели она была такой неловкой и неуклюжей?

Она отвела взгляд и опустила голову, уставившись в пол.

– Какой впечатляющий трюк! – вырвалось у нее.

– Ой, посмотрите! – ликовал Лео. – Фальшивое почтение! Ты считаешь себя лучше других, но привыкла это скрывать.

Терпение Эльзы иссякло. Она выпрямилась в полный рост и тихо произнесла:

– Машинное масло под твоими ногтями.

– Что?

– Машинное масло. Ты с утра до ночи возишься с механизмами, но считаешь, что тебе не нужно тщательно мыть руки: дескать, все равно рабочую грязь не смоешь. Твои ногти обгрызены – понимаю, нервная привычка дает о себе знать… но ты не позволяешь, чтобы другие люди ловили тебя за этим занятием. Ты надеваешь милую маску самоуверенности, но втайне печешься о том, как тебя воспринимают окружающие.

Лео побледнел, а Эльза продолжала:

– А карманные часы, с которыми ты постоянно возишься… ты собираешься сверять по ним время или нет? Хотя бы на этой неделе? Они – старые, серебряная крышка чуть-чуть поцарапана – наверное, семейная реликвия, подаренная тебе тем, кто дорог, тем, кто постоянно присутствует в твоих мыслях. – Эльза помолчала, желая разобраться с часами до конца, но решила, что было бы глупо говорить твой отец умер ради выпендрежа.

Поэтому она позволила их взглядам встретиться и произнесла:

– Я сказала только о твоих руках. Мне продолжить?

Лео сглотнул.

– Мы тебя поняли, – процедил он.

– Превосходно. Я ценю тот факт, что наша беседа прошла мирно.

– Довольно, – сказал Лео, его тон выражал море значений в одном слове. Голос звучал смущенно, яростно и одновременно заинтересованно.

– И, да – я не из здешних мест, – добавила она с удовлетворением. – Кстати, я вообще не с Земли.

Она отвернулась от них – а они были действительно шокированы – и неспешным шагом покинула столовую. На ее губах играла улыбка.

Возможно, у нее не получится вписаться в их мир, как надеялся де Врис, но, коль уж дело дошло до словесной стычки, она могла постоять за себя.

Она недосягаема для них. Вот чему учила ее Джуми.

Алек де Врис добрался до штаб-квартиры Ордена во Флоренции уже после заката. Ноющее бедро дало о себе знать, пока он поднимался на крыльцо парадного входа.

Одеревеневшие суставы скрипели: неподвижное сидение в поезде на прошло даром! Он стал слишком стар для всех этих треволнений и интриг.

Но он нужен Джуми.

Ученый потянул секретный рычажок, скрытый в замысловатом каменном фасаде, и дернул резко его вниз. Дверь распахнулась с характерным щелкающим звуком.

На первом этаже царила гробовая тишина: большинство членов Ордена, вероятно, ушли домой или поднялись в гостевые апартаменты, расположенные на четвертом этаже.

Но Джиа заранее отправила сообщение по радио, поэтому здесь кое-кто был. Муж синьоры Пизано, похоже, терпеливо ждал Алека де Вриса. Синьор Пизано сидел в одном из бордовых кожаных кресел, которые украшали просторный холл, отделанный плиткой.

Филиппо поднял глаза и встал. Он был пониже Алека ростом. Де Врис заметил, что в его шевелюре появилось больше седых волос, да и брюшко стало побольше с момента их последней встречи.

– Алек! – воскликнул Филиппо. – Я счастлив тебя видеть! Жаль, что при таких печальных обстоятельствах!

– Взаимно, Филиппо, – произнес де Врис.

– Как летит время! – посетовал Филиппо, заключив де Вриса в объятия.

В молодости Филиппо стал для Алека почти родным братом.

Но с некоторых пор все изменилось. Всякий раз, когда Алек наносил визит семье Пизано и видел Филиппо, он вспоминал о Массимо. О Массимо, которого уже не было на этом свете. И в такие минуты живой Филиппо казался ему тенью мертвого Массимо.

Сейчас, правда, стало чуточку полегче. Филиппо постарел, в то время как образ Массимо в воспоминаниях Алека оставался прежним. Массимо в его памяти словно застыл в вечности, пребывая в самом расцвете сил – с чернилами на пальцах и своей обаятельной, беззаботной улыбкой.

Алек прокашлялся.

– Итак, что я пропустил?

– Ты прекрасно знаешь Орден, – ответил Филиппо, криво улыбнувшись. – Мы не можем повлиять на ход событий после дня, проведенного в жарких спорах. Поэтому наша главная задача заключается в том, чтобы найти преступников, виновных в убийстве Монтеня. И расследование принесет свои плоды, это я тебе обещаю.

– И Джуми, – поправил его Алек. – Надо найти виновных и спасти Джуми.

Филиппо заморгал.

– Да, конечно! И Джуми – тоже.

Несмотря на заверения Филиппо, Алек почувствовал сомнения. У Ордена имелись свои приоритеты, и сейчас они могут и не быть верными союзниками. Алек поежился. Что готовит ему будущее?

Вероятно, Эльза не ошиблась. Она не рассчитывала на помощь Ордена или кого бы то ни было еще.

Еще час назад де Врис надеялся, что обгоревшие книги займут Эльзу и она не станет вмешиваться в расследование. Теперь он надеялся лишь на то, что у Эльзы возникнет хоть какая-нибудь идея насчет спасения Джуми.

Возможно, жизнь Джуми висела на волоске и могла оборваться в любую минуту.

Кровать оказалась чересчур мягкой. Эльза никак не могла устроиться поудобнее. Спустя пару часов метаний из стороны в сторону она скинула с себя тяжелое одеяло и устроилась на полу, соорудив кокон из покрывала.