Ничего сложного, но на фоне других они, конечно, выделялись. И очень скоро им освободили место и глазели на танец, подбадривая аплодисментами. «Кубанита», «сомбреро» — знакомые названия элементов танца мелькали в голове, тело послушно реагировало на фигуры, предлагаемые партнером. А внутри разливалась горечь воспоминаний. Столько лет прошло, а ей до сих пор больно. Неужели ей никогда не излечиться от того предательства?

Конечно, Марина улыбалась. И поблагодарила партнера после танца. Он представился. Кажется, Макс?

Она сбежала при первой же возможности. Правда, бежать особо некуда — наверх ей путь закрыт, внизу все еще полно гостей, в чилауте уже людно. Марина выскочила на улицу, и ее окатил душный ночной воздух.

В небольшом саду тихо, никого. Вроде бы стоянка с другой стороны дома… Она потом разберется. Марина опустилась на ближайшую скамейку.

— Леди?

О, и как она забыла! Марина метнула ненавистный взгляд на Егора, присевшего рядом на корточки. Однако язык не повернулся накричать на него и прогнать. Он-то чем виноват?

— Простите, леди… На этот раз я не угадал… Пожалуйста, простите…

Он поцеловал ее руку, вымаливая прощение.

— Это ты? — выдавила Марина. — Ты устроил этот танец?

— Да, леди, я. Я не думал, что это так вас расстроит.

— Ты не виноват. Это мои воспоминания.

Она зябко повела плечами и все же расплакалась, закрыв лицо руками.

— Ле-е-еди…

Егор сел на скамейку и обнял ее за плечи, прижал к себе.

— Погоди…

Марина высвободилась из его объятий и потянулась к ошейнику. Неприятно, что не удалось сдержать эмоции в публичном месте, но еще неприятнее жалость, которая лишь потому, что такая роль. Она не хотела заставлять Егора утирать ей слезы.

Дернув замок, она сломала ноготь.

— Вот, держи. — Она протянула ошейник Егору. — Спасибо за вечер, все было замечательно. И ты — чудесный паж.

— Глупая… — тихо произнес он. — Думаешь, я здесь из-за этого?

Он засунул ошейник в карман и снова прижал к себе Марину, поглаживая ее по плечу.

Егор понял, что ошибся, едва Макс повел Марину в танце. Он на секунду встретился с ней глазами, и в ее взгляде не было восторга. Досада, боль, тоска — вот что чувствовала женщина, о которой он пообещал заботиться.

Идиот! Он поспешил с услугой. Заметил, что леди прекрасно танцует, вспомнил о том, что один из членов клуба — профессиональный танцор. Макс сразу согласился — Егор умел просить так, что ему почти никогда не отказывали, даже мужчины. А Марина, хоть и держала лицо, совершенно не обрадовалась «сюрпризу».

Леди танцевала красиво. Отчего же так неохотно? Наверняка какая-то личная трагедия. Егор дождался окончания танца и пошел следом за Мариной. Как он и предполагал, среди людей ей было невыносимо. Она вышла в сад, там он ее и догнал.

Честно говоря, про ошейник он и вовсе забыл. Бедная леди-малышка так расстроилась, что он сам чуть не плакал. И ведь все по его вине! А Марина оказалась гордой — не захотела утешений от пажа.

Егор не ожидал, что все так обернется. Конечно, он мог ошибиться, от этого никто не застрахован. Однако любая другая госпожа, скорее всего, просто рассердилась бы. А узнав о том, кто виноват, еще и придумала бы наказание. Марина же плакала и не держала зла. И от этого собственный промах казался ужасным и непростительным.

— Разрешите отвезти вас домой, госпожа. Вечер еще в разгаре, и в сад могут выйти.

Он обратился к ней на «ты» только от растерянности и теперь ругал себя. С ошейником или без, но он — саб, а она — госпожа.

Марина вдруг судорожно вздохнула и отстранилась, замахала пальцами возле глаз, вроде как суша слезы. Такой глупый жест — проще воспользоваться платком. В машине у него валялась упаковка бумажных салфеток, но он не решился оставить ее одну.

— Никогда не плачу на людях. Прости, чуть не утопила тебя в слезах. — Марина вымученно улыбнулась. — Забудь, ты ничего не видел.

— Хорошо, госпожа, — согласился Егор.

Гордая… Такая может и прогнать, чтобы ничего не напоминало ей о слабости.

— Мы же закончили, на тебе нет ошейника, — напомнила она. — Так почему на «вы» и «госпожа»?

— Это все еще клуб, и мы иначе не договаривались, — пожал плечами Егор.

— Мне нравится «леди». У тебя получается произносить это слово мягко и ласково. Но, когда ты без ошейника, давай без условностей? Марина, — она протянула ему руку.

Он ответил на рукопожатие и улыбнулся.

Гордая, но добрая. Интересно, захочет ли она еще раз с ним поиграть? И правда, успокоилась, во всяком случае, внешне. А в глазах все еще боль, и так хочется ее утешить, заставить забыть о танце. Или о том, из-за кого она плачет, когда танцует.

Нельзя. Расспрашивать — нетактично, напоминать — невежливо.

— Отвезешь меня, Егор?

— Конечно, ле… Марина.

По ночной Москве до ее дома доехали быстро, без пробок. Неожиданно, но они жили рядом. Он — на улице Демьяна Бедного, а она — на проспекте Жукова. Егор не стал говорить об этом, он вообще молчал всю дорогу. И Марина молчала, бездумно уставившись в лобовое стекло. Устала, наверное. Первый выход в клуб, много впечатлений. Жаль, что все закончилось на такой грустной ноте.

Егор остановился у подъезда, но Марина не спешила выходить. Она повернулась к нему и, кажется, хотела что-то сказать, но не решалась. Попробовать напроситься на чашку кофе? Это не в его правилах. Женщин он выбирал сам, но потом лишь подчинялся их желаниям. Ровно до того момента, как они переставали совпадать с его собственными. Однако леди-малышка совсем растерялась, наверное, можно ей намекнуть…

— Марина, ты живешь одна? — спросил Егор.

— Нет. — Он успел расстроиться прежде, чем она добавила: — С котом.

Пригласит или нет? Егор решил: если пригласит, он сделает все, чтобы она не плакала этой ночью.

— Хочешь… с ним познакомиться?

— Не особенно, — честно признался он. — Но ты можешь решить, нужен ли тебе саб, скажем… до утра.

Она довольно улыбнулась, тряхнула густыми волосами.

— Без обнажения? Или ты расширишь меню услуг?

— Обсудим, — пообещал он. — Готова рискнуть?

— Пожалуй, да. Тем более, я задолжала тебе порку.

— Ох, я надеялся, ты про нее забыла.

На самом деле он обрадовался, что Марина вспомнила. Ее боль отступала, в глазах снова полыхнуло ледяное пламя. Если она проявит мудрость и прислушается к его советам, то сессия понравится им обоим.

— Не подскажешь, где тут можно припарковаться?

— Проходи. — Марина скинула туфли и подхватила кота, прибежавшего приветствовать хозяйку. И добавила, заметив, что Егор наклонился, чтобы развязать шнурки: — Тапочек нет, можешь не снимать.

Он посмотрел укоризненно и аккуратно поставил обувь на резиновый коврик у двери.

Гостей Марина давно не принимала, да и сегодня не ждала, но в ее однокомнатной съемной квартирке всегда было чисто и аккуратно. Она так привыкла. И в холодильнике мышь не вешалась. Никаких особых изысков, просто после голодной студенческой жизни Марина предпочитала иметь под рукой запас продуктов.

— Поужинаем? — спросила она. — Или просто чаю попьем?

— Я бы поел, — смущенно признался Егор, — но чего-нибудь легкого. У тебя есть из чего салат сделать?

— Пожалуй, да. Сейчас…

— Нет, хочу сам за тобой поухаживать.

Марина нахмурилась и поджала губы. Она у себя дома, и никому не позволит хозяйничать на кухне.

— Мне нравится, когда ты так смотришь, — неожиданно произнес Егор. — Никаких сомнений в том, кто главный. Давай присядем и поговорим? В клубе мы договаривались об одном, сейчас все несколько… иначе. Если ты просто хочешь угостить меня ужином, я приму твое приглашение, поем и уйду. Если ты хочешь большего — нужно все обсудить.

И как ему это удается? Выставлять свои условия и при этом смотреть с таким обожанием, что хочется согласиться на все, что угодно, лишь бы он остался. Подчинить, заставить умолять о пощаде, вырвать стон удовольствия. Слушать чарующий голос, чувствовать прикосновения нежных рук, довериться заботе. И почему бы не выслушать того, кто опытнее?