Он уверен, что все настоящее, а не очередная ширма.

Она рискует, хотелось бы думать, что ради него, но это было не так.

Зима вела свою игру у него за спиной, и ему бы хотелось знать какую именно и кто является ее врагом. А в том, что этот враг есть, он не сомневался, почему-то.

– А что происходит? – невинно уточнила, – Это просто трудовой договор.

– В простых трудовых договорах нет пунктов о том, что будет в том случае, если кого-то из нас убьют. И нет пункта о том, что, если тебе предложат «заказ» на меня со стороны, ты ликвидируешь предполагаемого заказчика.

– Назовем это расширенным пакетом услуг, – губы, сжимающие зубочистку, улыбнулись, – Я бы на твоем месте беспокоилась о другом.

– И о чем же?

– Почему инициатива подобного договора, гарантирующего твою безопасность в моем присутствии, принадлежит мне, а не твоему заму, приведшего меня в твой дом, к тебе под бок, поставившего меня защищать твою спину.

Равнодушный тон, равнодушный взгляд глаза в глаза.

Что она хотела этим сказать? Что Дрозд не на его стороне? Что он предатель? Мысли заметались в голове со скоростью света, но это всего лишь мысли и ее полунамеки. Без доказательств. Просто слова.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что тебе нужно внимательней выбирать свой ближний круг, Игорь. И думать о своей безопасности, я не всегда смогу быть рядом, – она встала, хрустнула пальцами и пошла на выход.

– Что это значит?

– Если в твой дом приходит незнакомый мужик и говорит, что он торгует оружием, не нужно ему радушно улыбаться и пить с ним чай. Запрись в кабинете и позвони мне! Я все решу, я все сделаю, но не нужно больше создавать таких прецедентов. Парней я предупредила, они в курсе, но и ты сам…

– Это касается только мужчин, или ты предлагаешь мне охрану и в свою постель пустить?!

Это переходит уже все возможные границы. Он далеко не монах, а она… что она предлагает ему? Проверять всех женщин, с которыми он решит переспать? И кто их будет проверять? Охрана? Дрозд? Кимура? Или сама Димитрия?

Мерзость!

– Я просто прошу тебя не усложнять мне мою работу, вот и все.

– Дима… ты… этот договор развязывает мне руки, ты же понимаешь это, правда?

– Если решишь что-то узнать обо мне, лучше просто спроси, твой интерес заметят, тем более если ты пойдешь проверенным методом и Дрозд ломанется с изяществом слона копать информацию.

– И кто заметит мой интерес? Сургут?

Не стоило упоминать его, он это понял сразу, как она посмотрела на него тем ледяным взглядом, полным безразличия и пустоты. Хотел ее задеть, вывести из себя. Молодец, получилось, а дальше что?!

– Если хочешь что-то узнать, спроси у меня, – повторила снова и вышла из его кабинета.

– Можно подумать ты мне возьмешь и ответишь, – пробормотал в пустоту комнаты.

Нужно идти спать.

Завтра все вернется в привычную колею. Работа. Поставки. Договора. Очередные проблемы с таможней. Аудиторская проверка, которая добралась и до него, до его счетов. Ему скрывать нечего, но наличие целой армии людей, у которых, вместо мозгов калькулятор, и все это под его боком, напрягало и злило.

Он привык к размеренной жизни. Упорядоченной. Без каких-то неожиданностей. Шрайман любил спокойствие.

А теперь от его жизни и от его спокойствия ничего не осталось. Скоро и вовсе каждый день будет, как последний.

Младший брат.

Самый родной и близкий человек.

Когда брата нужно было воспитывать, Игорь строил карьеру, окунулся с головой в бизнес. Стратегии развития. Новые каналы сбыта. Командировки, и снова командировки.

Брат был на попечении чужих людей, сначала нянек, а потом домработниц. Позже, и вовсе уехал жить в другую страну, где никто ему мозги не делал.

Шрайман жалел о том, что забросил брата, что не контролировал его, не уделял столько внимания, сколько нужно.

Теперь же, поздно.

Взрослый парень, его не перевоспитаешь. Его теперь, если только ломать, то ломать серьезно. А этого Игорь позволить не мог, брат же.

Только… в Даниле нет и капли почтения к чужим людям, он самовлюбленный эгоист, который и не знает ничего о настоящей жизни. И страшно представить, что сейчас начнет твориться в доме.

Но Игорь лучше потерпит дурдом под боком, чем будет каждый день, каждую минуту думать о том, что ему могут позвонить и сказать, что брат умер, его убили.

Лучше пусть рядом, но живой.

****

Первый пункт плана она выполнила блестяще.

Зародила семя недоверия и сомнения в Шраймане, теперь оставалось ждать и наблюдать, как Игорь начнет копать и разбираться. А она будет ему подкидывать доказательства, сухие факты, которые нужно правильно трактовать.

Ее возможности и ресурсы ограничены. Каким бы крутым программистом и хакером не был Ромка, но взломать незаметно сервера «Алроса», огромной корпорации, – это невозможно, самоубийственная миссия, которая в ее планы не входила.

Диме нужна внутренняя информация.

Старые архивные записи, еще не до конца отцифрованные, ей прислал Поверенный, человек, которого она никогда в глаза не видела, но имеющий определенные связи и возможности.

Эти старые уголовные дела привели ее на след корпорации «Алроса» и она зашла в тупик, никак не могла подобраться, пока в голове не сложился четкий план, как она должна действовать, и как ей подобраться к своей цели.

Пришлось подождать и основательно наследить в Москве, оставить парочку зацепок, которые приведут Дрозда в Грозный.

И, вуа-ля, она здесь, практически нос к носу столкнулась со своим врагом номер один. Но, пока сделать ничего не может.

У нее только догадки и пара зацепок, которые ничего не стоят. А ей нужны железобетонные аргументы. Не для того, чтоб его судили или посадили, а для того, чтоб его убить.

Пустить пулю в лоб и покончить с этим всем, раз и навсегда.

Жаль, что пока это только мечты и планы. Но, главное уже сделано. Она здесь и сейчас сделала то, что должна была, втянула Шраймана в свою игру, и заодно разберется с тем, что творится у него за спиной.

Как бы она сама к нему не относилась, но он хороший человек, а в наше время – это редкость, поэтому Дима будет его защищать, прикрывать его спину, и даже попытается минимизировать влияние ее проблем на его жизнь.

Это будет честно.

****

Снова ночь. И снова сон.

Необычный ее кошмар. Не про пытки. Не про истязания.

Но, от этого гораздо больней.

Он стоит за ее спиной.

Еще не сломленный. Гордый. Сильный. Еще, надеющийся на что-то.

Вокруг больница. Палаты. Пациенты. Дима еле держится на ногах, боль пульсирует, и перед глазами черные мушки летают. Но она, на чистом упрямстве, стоит на своих двоих, и даже идет вперед.

И не важно, что с каждым своим новым шагом она от него все дальше и дальше.

Не имеет значения, что каждый ее новый шаг разрывает их общее сердце на куски, на части, которые никто и никогда склеить не сможет.

Когда-то она ворвалась в его жизнь. Врезалась в него на скорости света и соединилась на клеточном уровне.

Она была ему верна телом, душой, ментально.

Она его была. Всегда и во всем.

И это было правильно.

У их жизни был правильный итог, будущее.

А потом все рухнуло. Разбилось о скалы, и она сейчас разрывалась, крича внутри, глубоко пряча свою боль, то, что еще оставалось целым – общее сердце, одно на двоих.

На куски. На ошметки.

Хотела уйти тихо, не прощаясь, но не успела. И от этого ей больней в сто раз. Свою боль она привыкла выносить, а вот его…

– Уходишь? – его голос дрогнул, замялся.

Не нашла в себе сил ответить, просто кивнула, не поворачиваясь, и продолжила свой путь вперед, но уже без него.

Так надо.

Когда мужчина его статуса и положения впускает женщину в свое сердце и душу, – это серьезно. Это не просто прихоть богатого человека. Это решение, которое он принимает раз и навсегда.