— А как?

— Будет объезжать по кругу места, где могут залечь на отдых гиены, и смотреть, есть ли их следы после возможного лежбища: если нет — значит, они в круге, если есть — будем делать виток вокруг следующего возможного места.

— А мы их не спугнём?

— Вряд ли. Здешняя живность ещё, как правило, вообще незнакома с «хомо вооружёнус» и его техникой, плюс большая гиена практически не имеет врагов в природе, а это не способствует пугливости. И я не думаю, что они, нажравшись, слишком далеко уйдут от добычи.

Саша оказался прав. Примерно через полчаса мы вернулись почти на то же место. Выбравшись из машины, я стала разминать ноги, а Роже подозвал пассажиров джипа и принялся с ними темпераментно дискутировать. Антуан тем временем прямо поверх обуви надел грубые брезентовые гетры до колен. Повернувшись к Саше, я увидела на нём такие же «украшения». Сделав шаг ко мне, он вручил мне брезентовый свёрток:

— Обувай. Это снейк-бутсы, они практически на сто процентов предохраняют от укусов змей.

Я натянула гетры, поднимавшиеся выше колен, как ботфорты, и подвязала их верхние части к поясу. Саша вынул из чехла свою «гаубицу», зарядил и посмотрел на меня:

— Ну что, мать, готова, али останешься?

Я легонько стукнула его по шее и ответила:

— Всегда готова!

Мы встретились взглядами, поняли, что оба подумали «про это», и дружно захихикали…

Антуан дождался, когда мы успокоимся, и обратился ко мне:

— Мадмуазель Рогнеда, я хочу показать вам, куда нужно стрелять гиену.

Я, как говорил Ходжа Насреддин, «повесила свои уши на гвоздь внимания», а он грубо изобразил силуэт гиены на пыльной стенке кабины и продолжил:

— Из вашего автомата для того, чтобы надёжно остановить гиену, нужно попасть при стрельбе сбоку в позвоночник, — он провёл пальцем вдоль силуэта, — или в переднюю часть грудной клетки, где находятся сердце и основные сосуды. Но чтобы их надёжно поразить из «калашникова» или из вашего, нужно порядка десяти попаданий именно туда, всё-таки его патрон для гиены безнадёжно слаб, и попадания в любые другие части тела, если и приведут к гибели, то далеко не сразу. При стрельбе спереди нужно целиться чуть ниже головы, так удастся поразить сердце. Стрелять спереди в голову не стоит, раны будут серьёзными, но чтобы поразить мозг, нужно попасть в глаз. При хорошей стрелковой подготовке можно стрелять по передним ногам, но коленные суставы — не больше чайного блюдца, а плечевые кости — толщиной с три пальца, и попасть в них, когда на тебя несётся такое, весьма непросто. Если же доведётся стрелять в гиену сзади, то цельтесь в основание хвоста, тогда высокая вероятность поразить спинной мозг, или… гм… по интимным местам, это ведёт к болевому шоку и сильной кровопотере.

Меня передёрнуло от этих подробностей, но раз пошла — значит надо делать всё правильно. И стрелять тоже.

Роже неторопливо повёл нас по высокой траве, в сторону небольшой рощицы. Примерно на полпути к ней росло весьма своеобразное одинокое дерево, немного похожее на ботву морковки, вымахавшей примерно до высоты пятнадцати метров. Роже повёл нас к нему.

Когда до дерева оставалось метров пятьдесят-шестьдесят, он внезапно остановился и поднял руку. Мы замерли. Роже показал рукой вправо. Приглядевшись, я увидела полоску травы, шевелившуюся независимо от ветра и смещавшуюся правее.

Антуан повернулся к нам и негромко сказал:

— Саша, мадмуазель, змея.

Я вздрогнула, длина шевелившейся полосы была не меньше пяти метров…

Роже подождал пару минут, внимательно наблюдая за змеёй, и зашагал к дереву. Когда мы подошли к нему, он протянул свой карабин Антуану и буквально взбежал по одному из самых наклонённых стволов. Я не удержалась и слегка присвистнула, сама я бы так не смогла.

Поразглядывав рощицу в бинокль, Роже показал нам «о'кей» и так же лихо сбежал обратно, спрыгнув примерно с трёх метров. Упруго встав, он начал что-то рассказывать Антуану и Саше, а затем итальянцам. Те опять попытались затеять спор, хотя и потише, но на этот раз Роже явно не был настроен на дискуссию, и они, фыркнув, пошли направо, похоже, собираясь обойти рощицу.

Роже перекинулся ещё парой фраз с Сашей и Антуаном и неторопливо зашагал к роще, забирая влево.

— Пошли, — Саша тронул меня за руку и таким же неторопливым шагом, двинулся вперёд. — Пара отдыхает вон под теми деревьями, — он показал рукой на несколько раскидистых деревьев на опушке рощи, — молодой — чуть в глубине, отсюда его не видно. Ты идёшь правее и позади меня. Если что, стреляешь только по тому, что справа. По целям спереди и слева стреляю я.

Я встала туда, куда мне указал Саша, и двинулась за ним, держа приклад автомата у левого плеча.

От «морковного» дерева до опушки, где, по словам Роже, отдыхали гиены, было чуть больше полукилометра, но их мы шли около получаса. Моё сердце периодически начинало гулять по организму, то и дело норовя спрятаться в обуви, а впридачу я непрерывно переводила взгляд себе под ноги, чтобы не наступить на змею. Один раз в паре метров от меня что-то зашуршало, и я с большим трудом разглядела небольшую, около метра длиной, змею, окраска её практически полностью сливалась с сухой травой, и выдавало её только движение. Я набрала в лёгкие воздуха, чтобы изобразить сирену… и не знаю, каким усилием удержала его в себе, представив раздосадованный взгляд Саши.

Когда до опушки осталось примерно сотня метров, я наконец увидела спины отдыхавших в тенёчке гиен. Вдруг одна из них, очень быстро для животного её размера, вскочила на ноги, и я впервые увидела большую гиену в натуре.

Размером со здоровенного племенного быка и, пожалуй, повыше ростом, она тем не менее буквально сливалась своими вертикальными полосами на шкуре с фоном из древесных стволов. Отчётливо выделялась лишь чудовищная голова, похожая на голову бультерьера.

Саша вскинул карабин к плечу, замер на секунду, и его «монтана» оглушительно громыхнула. Гиена дёрнулась, затем сначала упала на передние колени, а потом завалилась на левый бок.

Вторая гиена подхватилась так же быстро, но тут ударил штуцер Антуана, она дёрнулась, заревела, сделала несколько шагов вперёд и завалилась на бок. Антуан довольно свистнул и вскинул руку, показывая пальцами «викторию».

Саша шумно выдохнул, передёрнул затвор, подобрал гильзу, несколько раз подбросив её в воздух, засунул в небольшую сумку на поясе и махнул мне рукой:

— Пошли.

Я с трудом стронулась с места и пошла за ним, стараясь держаться так же.

Саша осторожно приблизился к «своей» гиене со спины, потом толкнул её стволом.

— Готова!!!

В его голосе прозвучала свирепая радость первобытного мужчины-победителя, и я, шагнув к нему, на мгновение прижалась к Сашиной спине, ощущая себя такой же первобытной женщиной.

Роже и Антуан проверили вторую гиену и с довольными лицами подошли к нам.

Внезапно за рощей раздалась длинная пулемётная очередь, а затем полный дикой боли вопль…

31 число 07 месяца 24 года, 13 часов 07 минут. Саванна северо-западнее Милана. Алехандро Бланко

…все на мгновение замерли, потом Рогнеда тихонько охнула, а с губ Роже сорвалось негромкое:

— Merde!

Обменявшись несколькими словами по-французски с Антуаном, Роже зашагал в сторону, с которой раздался крик, а Антуан, повернувшись к нам, сказал:

— Вам лучше вернуться к машине и подогнать её сюда. Эти идиоты, скорее всего, ранили молодую гиену, и она сейчас чрезвычайно опасна.

— Антуан, мне дважды доводилось добирать раненого капского буйвола##.

— А твоя жена?

Я заколебался, но Рогнеда показала себя с неожиданной стороны.

— Саша, Антуан! Там же второй! Вы идёте?!

— Идём.

Антуан дёрнулся в сторону, куда шёл Роже, но потом снова повернулся к нам.

— Саша, обходите рощу справа. Только, ради бога! Держитесь подальше от деревьев! Она сейчас обязательно сделает засаду.