Из двери, волоча перед собой четвёртый мешок, спустилась Рогнеда и, не заметив меня, разразилась абсолютно нецензурной тирадой на тему моральных уродов, для которых даже свалка — слишком чистое место.

— Привет! — Рэгги с визгом подпрыгнула, оборачиваясь, и шлёпнулась на мешок.

— Саша!!! — а дальше я узнал про себя много интересного и, увы, заслуженного…

— Ну, прости подлеца! Не подумал…

— Не подумал! Помоги встать, — она протянула мне руку, я взялся за неё и помог ей подняться.

— Ты решила подработать у Барбары? И кстати, в полицию ходила?

— Нет. Да. Пойдём в беседку, расскажу, а то здесь… — Рэгги сморщила нос. Действительно, из кемпера пёрло таким духаном, что солдатская казарма по сравнению с ним показалась бы розарием.

Мы зашли в довольно большую беседку, увитую виноградом.

— Фу-у-ух, честное слово, пока там возилась, меня несколько раз чуть не вырвало, — Рэгги уселась на скамейку, и продолжила: — Нет, я понимаю, что мужчины без женской руки обычно живут, как поросята. Но не до такой же степени!

— Ты о ком?

— Да об этих… вчерашних. В общем, слушай…

— …и когда я, наконец, доехала, то была вся в мыле. Сюда, во двор, её уже Барбара загоняла. Сжалилась, когда увидела, как я мучаюсь.

— А может, просто побоялась, что ты гостиницу завалишь!

— Тоже может быть! — Рэгги негромко засмеялась. — Слушай, ты поможешь мне с оружием разобраться? А то мне как отдали его в мешке, так я туда и не лазила. А мыть кемпер я буду вечером — и не жарко, и хоть чуть-чуть проветрится.

— Хорошо.

Рэгги вытащила из джипа мешок и достала из него автомат, похожий на «узи» пистолет-пулемёт и старый, сильно потёртый, пистолет. Автомат оказался вовсе не какой-то из забугорных версий «калаша», как мне показалось сначала. Я вынужден был признаться в своём невежестве, ибо хорошо разбирался в том, что было у меня, естественно в «калашникове», ну и ещё знал пару-тройку автоматических винтовок, с которыми сталкивался в Африке.

Рэгги предложила съездить в оружейный магазин, в котором она покупала дубинку, и проконсультироваться там, тем более что жена хозяина — молдаванка, и проблем с языком не будет.

Я отцепил кемпер и уселся на пассажирское место. Рэгги захлопала глазами, она, видимо, надеялась, что машину поведу я, но потом уселась за руль, и мы с моими подсказками и её охами и взвизгами потихоньку доехали до мотеля «Арарат», о чём нас известила вывеска с изображением горы.

В оружейном магазине нас встретил хозяин, плотный мужик лет сорока-сорока пяти и с внешностью запорожского казака. Звали его, как оказалось, Биллом, но по-русски он говорил весьма прилично.

Когда Рогнеда выложила на прилавок содержимое мешка, Билл окинул его неодобрительным взглядом и поинтересовался:

— Откуда в таком состоянии?

Рэгги смутилась и, запинаясь, ответила:

— Ну… Это… Мне его в полиции отдали. Это… На меня вчера напали…

— О-о-о! Так это про вас говорит весь Порто-Франко! Вы пристукнули напавшего на вас сутенёра, а полиция зацепилась и раскопала этот гадюшник!

Обратившись к лежащему перед ним оружию, он мгновенно раскидал автомат, который, несмотря на большую внешнюю схожесть с «калашом», тем не менее радикально отличался потрохами.

— Что это за машинка?

— Это, — Билл принялся чистить ствол, — это чешский автомат Чермака, пятьдесят восьмого года##.

— Чешский?

— Да. Чехи — единственные в Варшавском Договоре, кто не принял автомат Калашникова.

— Не знал.

— Да, — Билл принялся за затвор, — автомат неплохой, у чехов оружие вообще неплохое, но, на фоне АК, особо нигде не отметился.

Закончив с автоматом, Билл принялся за пистолет-пулемёт.

— Это тоже чешский. Система Холека##, идейный предшественник «узи»##. Этот — под патрон «пара».

— А пистолет? — спросила Рогнеда.

— Пистолет? Пистолет — МАС-35##, французский. Если честно, он так себе, и слабоват, и патрон для него очень редкий, а этот конкретно, ещё и просто поношен. В общем, если вы хотите это продать, то рекомендую вам обратиться в магазин у порта. Они специализируются на относительно дешёвом оружии, в основном из России и Восточной Европы. Но я могу сразу сказать, что за автомат вам дадут примерно триста пятьдесят экю, за «холека» — двести пятьдесят, не больше, ну, а за пистолет — максимум полсотни, это если они возьмутся его продать.

— На «России» автомат Калашникова стоит пятьсот пятьдесят, — Рэгги тут же сделала нехитрый подсчёт. — Получается, за всё это я смогу купить только его, и без патронов!

— Милая красавица, торговцам оружием тоже надо платить налоги, а ещё они тоже хотят кушать, и желательно — каждый день.

06 число 04 месяца 24 года, 13 часов 28 минут. Порто-Франко. Рогнеда Костина

— Ну тогда… тогда, если вы говорите, что автомат неплохой, то я его оставлю себе. Знаете, я, наверное, всё оставлю. Хотя… Мне, конечно, хотелось бы такой, как у Саши.

— А какой? Может быть, он у меня найдётся, и мы договоримся? — в Билле явно проснулся торговец.

— У меня «лапа ноль три», — ответил Саша.

— Что-о-о?! — Билл уронил на пол затвор «холека» и, по-моему, даже не заметил этого. — У вас «лапа ноль три»? Бразильская штурмовая винтовка — «буллпап»?

— Да. А что?

Билл поднял с пола затвор и уставился на Сашу. Выражение его лица со страшной силой напомнило мне нашего кота в тот момент, когда он следил за тем, как мама разделывает рыбу или мясо.

— Александр, вы понимаете… Я даже за ленточкой не надеялся подержать её в руках! А уж тут… Я даже не слышал, чтобы кто-нибудь её привёз… Не могли бы вы… А я научу вашу подругу, как правильно разбирать и собирать её оружие. Ведь, как я вижу, она в этом не очень…

Да-а. Похоже, Билл повёрнут на оружии на триста шестьдесят градусов…

Саша повернулся ко мне и протянул руку. Я, сообразив, что же ему надо, протянула ключи от машины. Взяв их, он молча направился к двери, и даже со спины было заметно, что он едва сдерживает смех — уж больно забавный вид имел Билл.

А тот обратился ко мне.

— Ну что, начнём с разборки автомата. Первое, что мы делаем, это отстёгиваем магазин и проверяем — нет ли патрона в патроннике. Кстати, имейте в виду, что, несмотря на внешнюю схожесть, магазины от «калашникова» к «чермаку» не подходят, так что старайтесь их не терять…

Когда Саша вернулся, я уже второй раз собирала автомат. В общем, в этом не было ничего особо сложного, и моя былая боязнь оружия тихонько шла лесом. То, что без него здесь никак, я уже усвоила, и намеревалась научиться стрелять как следует.

Саша водрузил на прилавок свой кофр с винтовкой, открыл его, и Билл напрочь выпал из реальности, с головой погрузившись в процесс изучения Сашиной «лапы», по ходу задавая ему разные заковыристые вопросы, на которые тот в большинстве случаев пожимал плечами.

Билл не заметил даже, когда в магазин зашла Катя, а та, пристально посмотрев на так и не заметившего её прихода супруга, отвела меня в сторонку и поинтересовалась, чем же так увлечён её муж. Выслушав меня, Катя хихикнула и предложила засечь время до того момента, как Билл обнаружит её присутствие.

Сей момент наступил минут через пятнадцать. Заметив, наконец, Катю, Билл с энтузиазмом показал ей разобранную «лапу» и воскликнул:

— Дорогая, посмотри, что нам принесли!

— Вижу, дорогой, уже примерно четверть часа, как вижу.

Картина маслом. Хотя Билл, наверное, вдвое старше Кати, но сейчас… Со смущённой физиономией и упёршись взглядом в пол, он выглядел как проштрафившийся третьеклассник перед строгой учительницей.

Не удержавшись, Катя захихикала, мы вслед за ней, ну а затем и сам Билл. Отсмеявшись, Катя присоединилась к изучению «лапочки».

«Шаманские пляски с бубном» вокруг Сашиного автомата, а вернее (как дотошно поправил меня Билл) штурмовой винтовки, продолжались больше часа. Я потратила это время частично на тренировку в разборке-сборке своего (ой, мама!) автомата, а когда это меня утомило, принялась разглядывать витрины. А там было всего и много! Меня это, с одной стороны, пугало — что же это за мир, в котором я очутилась? До меня уже дошло, что убить здесь могут очень даже просто. Но с другой стороны, витрины биллова магазина громко подсказывали — не будь лапшой! Вообще-то я первый раз взяла в руки оружие уже здесь (и, если честно, ещё ни разу не стреляла), а «там» ни в нашей семье, ни в семье тётки оружия не было. Двоюродный брат, тот вообще ударился в пацифизм, правда, по-моему, главным в его пацифизме было стремление закосить от второй чеченской, а не внутренние убеждения.