— Автомат повесишь за спину. Пистолет убери в рюкзак. Если что — мы прикроем, но пока только так. Я буду говорить куда идти. По прибытии будем решать вопросы по мере их поступления, — Кирилл затянул бинт и забрал мою бутылку воды себе, но я был не против.

— Как скажешь, — ответил я и начал собираться. Рюкзак был довольно тяжелый и большой. АКМН едва помещался за спиной и приходилось его придерживать, чтобы не упал. Радовало то, что я был всё ещё живой, несмотря на то, что оружие было далеко не дешёвое и надёжное, так ещё и с глушителем. Ради такого могли и убить.

— Чего у тебя рюкзак такой здоровый? — удивился Кирилл.

— Долгая история, — нехотя отмахнулся я. Сейчас меня волновала только рана.

— Может потом её и узнаем. Нам по сути надо в другую сторону. За тобой пришли из-за воя вискасов. Вижу не ошиблись. Иди туда, между деревом и кустом, — Кирилл указал рукой направление, и я медленно пошёл вперёд. Павел сверлил меня карими глазами, в которых была подростковая злость и ненависть ко всему, впрочем, меня он этим никак не обижал.

Стараясь не наступать на раненную ногу, я двинулся к этим кустам. Обезболивающее ещё не подействовало и пришлось идти сквозь боль. Сколько я так пройду — не знаю, но надеюсь, что у них лагерь где-то не далеко, так как они налегке. Только у них явные проблемы с водой. Не удивительно, так как чистую воду достать довольно сложно сейчас. Но с этим я могу им помочь, а значит в случае чего есть небольшой козырь в рукаве. Осталось надеяться, что путь будет близким, а итог хорошим, но чувство, что платить за спасение придётся — меня не покидало. И не случайно. Альтруизмом давно никто не страдает.

На улице был прекрасный летний день. Облаков почти не было, а температура была в районе 22 градусов и приятный прохладный ветерок. Все это портила боль в ноге. Мы сначала шли по лесу, потом вышли через поле к дороге и шли по её краю так, чтобы нас частично прикрывала трава, которая была довольно высокая, чтобы если что в ней спрятаться. Шёл уже где-то второй час моего с ними путешествия, которое сопровождалось в основном молчанием и лишь изредка мне давали наводку куда идти дальше. Хорошо, что за всё это время на нас никто не напал. Мне они не доверяли, но у них были на то причины. Они меня не знают, а доверия нынче надо заслужить.

— Антон! Отдохнуть не желаешь? — окликнул меня Кирилл. — Мы уже прошли две трети, но как твоя нога? Может стоит глянуть?

— Да всё в порядке, Кирилл. Бывало и хуже, — я старался терпеть боль, — давай уже скорее дойдём. Если уж и заниматься моей ногой, то в условиях безопаснее, чем эти, но если вам нужен отдых, то без проблем.

— Нет, мы в порядке. У нас же нет рюкзака размером с комод, — ухмыльнулся Кирилл.

Весь оставшийся путь мы так и шли молча. Когда уже подходили к месту Кирилл сказал следить за мной, а сам двинулся куда-то вперёд. На горизонте показались верхушки домов, а затем и стена из брёвен. На первый взгляд можно решить, что защита довольно скромная, но на самом деле вполне приличная. Толщина брёвен не позволяет пробить их пуле, а часовые видны лишь на пол туловища. Пока мы медленно шли к деревянным воротам, Кирилл уже что-то объяснял дежурному и показывал в мою сторону рукой. Я на всякий случай невысоко поднял руки и в этот момент калаш свалился с плеча и повис у меня на локте. Знак беззащитности получился не лучший, но никакой резкой реакции от стражи не последовало.

— Да опусти ты руки и автомат свой поправь. Тут в тебя просто так никто стрелять не будет, — с неким раздражением сказал Павел.

Так я и сделал, и к этому времени мы уже подошли к воротам их лагеря.

— Антон значит, — задумчиво протянул начальник охраны. — От вискасов спасённый. Внутрь пройдёшь только если снарягу всю сдашь. Мы её трогать не будем, — заверял он, а зубах у него торчала соломинка.

— Хорошо, — вариантов противоречить не было, да и ногой уже пора заняться. Но то, что вещи не тронут я практически не верил.

С меня всё сняли ещё перед воротами, и я остался лишь в одном камуфляже. Мои вещи положили в какой-то деревянный ящик и закрыли его на щеколду. Сомнительная защита, но хоть что-то.

— Пойду главному всё сам доложу, а ты пока иди с Матвеем к врачу. В любом случае тебя следует осмотреть, — после этих слов Кирилл поспешно ушёл куда-то вглубь лагеря.

— Как я понял, Матвей это ты? — сказал я рядом стоящему охраннику. Он был худощавый и высокий, а волосы его были практически чёрные. На его плече висел АК-74.

— Да, пошли к врачу. Иди к тому дому, — Матвей показал на деревянный дом, у которого было много окон и символично покрашенная в белый цвет дверь.

Я как всегда шёл впереди. Дойдя до двери Матвей легко в нее постучал и её нам открыла темноволосая девушка лет 25 в белом халате.

— Кто это такой? — спросила она, глядя на меня вопросительным взглядом, но в её голосе не было неприязни.

— Да Кирилл притащил тут одного. Говорит вискас его укусил и надо посмотреть.

— Ну раз надо, то проводи. Куда укусил то хоть? — смотреть на меня она словно и не планировала, а лишь развернулась и пошла обратно внутрь лазарета.

— В голень правой ноги, — ответил я.

— Юль, может дальше сами? Мне на пост пора уже. Он вроде спокойный, да и безоружный, — пытался отмазаться Матвей от скучного времяпровождения в лазарете.

— Нет уж Матвеюшка, сиди-ка ты с нами. Мы тут безоружные, — с возмущением ответила Юля. — А они все по началу спокойные, — шёпотом пробурчала она под нос, заходя в кабинет.

— Ага, только куча пил и скальпелей на любой размер. Ладно, как скажешь, — огорчился Матвей.

— Обувь снимай, и проходи внутрь, потом мыть всё за тобой, — словно только сейчас Юля заметила, что нога в крови.

В кабинете сидел мужик лет 40 в белом халате и маске. Волосы были аккуратно убраны под медицинскую шапку, а сам мужчина играл в шахматы сам собой, причём часть фигур были явно выточены вручную, а часть сохранились ещё с довоенного времени.

— Кто это и что с ним? — отозвался он, не отвлекаясь от шахмат.

— Кирилл привёл. В голень вискас цапнул, — ответила своим тонким голосом Юля.

Мужчина оторвал взгляд от шахмат, и перевёл его на меня. Его ярко-синие глаза долго меня осматривали.

— Рост около 176, вес в районе 67, глаза голубые… Так и запишем… Ах да! Зовут-то как? И лет сколько?

— Антон, двадцать девять.

Юля и Матвей вышли и остались болтать за дверью.

— Хорошо Антон, меня зовут Роман. Снимай носки и закатывай штанину, будем смотреть что с ногой.

Я сел на кушетку возле окна и сделал всё, как было сказано. Роман снял липкий от крови бинт с моей ноги и стал её внимательно осматривать.

— Нда, — протянул он. — Тут тебе повезло. Обычно ранения от вискасов такие, что потом ни сшить, ни обработать нормально. Мелкий, видать, тебе попался кошак. Хоть рана и не сильная, но обработать надо будет и, в идеале, наложить швы, но у нас совсем мало обезболивающего и на тебя его тратить точно не буду. Так что выбор такой. Можешь мыть каждый день рану и следить за ней в надежде на то, что заражение не пойдет, а можешь потерпеть пока я буду тебе зашивать всё это дело. Шить долго придётся. Главное кость цела. Считай только кожу подрал. Ну так что, как поступим?

— Шей, потерплю, — сказал я в надежде на то, что это будет всё же быстро. Ну и рассчитывал на обезболивающее, которые вроде всё ещё действовало.

— Хорошо, тогда вот держи палочку, чтобы язык не прикусить и смотри в окно. Я всё сделаю аккуратно, как говорится — в лучшем виде, — он ухмыльнулся и приступил.

Сначала Роман промыл всё аккуратно водой и пошёл к шкафу со своими инструментами. Вскоре он достал иглу, которая больше напоминала крюк и продел в неё нить. После этого я отвел взгляд в окно, вздохнул и ждал. Он выпрямил мою ногу и ремнём пристегнул её к кушетке чуть выше колена. Боль пронзила меня также, как и в первый раз при укусе. Обезболивающее уже не действовало. Я старался себя сдерживать и терпел. Резко почувствовался вкус сжимаемой зубами деревянной палки. Всё это длилось минут 15.