Мысль о том, что отец уволит ее, когда заберет дом себе, заставила меня прийти в бешенство. Но ради Танни, я спрятал свой гнев за радостной улыбкой.

— Я постараюсь не совершать ошибок.

Выражение лица Танни превращается в легкое недоумение.

— Так похоже на то, что сказал бы твой отец.

У меня не было возможности ответить до того, как Танни увидела кого-то за моим плечом и ее лицо снова засветилось.

— Ох, эта моя прекрасная девочка, — сказала она, проходя мимо меня и раздвигая руки для следующего объятия.

Я развернулся с готовой приятной улыбкой, но она слетела с моего лица в тот момент, когда Танни обнимала кого-то.

Это была Кеннеди.

Сегодня, она была похожа на ту девушку, которую я запомнил, на ту девушку, которую я ожидал увидеть, даже после стольких лет. Ее каштановые волосы ровно лежали до середины спины, на лице не было макияжа, потому что ей он вовсе не нужен и ее стройное тело скрыто под простым черным платьем, которое доходило ей чуть ниже колен.

Но ничто из этого не избавило меня от воспоминания ее образа прошлой ночью.

Череда эмоций захлестнула меня, желание в первую очередь. Теперь у меня были воспоминания ее соблазнительного танца, осталось добавить те воспоминания из моей юности, вкус ее сладкой кожи на мягкой траве в лесу, не более чем в нескольких ярдах от того места, где я стоял. Остальные эмоции были вторичными, но не менее сильными.

Разочарование, потому что я не хотел ничего больше, кроме, как утонуть между этими длинными, длинными ногами и забыть себя хотя бы на день. Злость, потому что она была слишком невинной, чтобы танцевать в одном из моих клубов. Еще больше разочарования, потому что мне понравилось. И еще больше злости, потому что это могли увидеть другие мужчины.

Этот гнев заставил меня двигаться вперед.

— Ну, хорошо, хорошо, если это только не ничтожный танцор.

Мой тон был холодным и резким, даже для моих ушей. Прямо как у моего отца.

Кеннеди вырвалась из рук Танни, ее выражение ужалило, ее щеки стали розовыми. Она приподняла подбородок и посмотрела по сторонам, как будто она проверяла, не подслушивает ли кто-нибудь еще. Наконец, она возвращает свой взгляд ко мне. Ее улыбка была напряженной, но любезной.

— Риз, прошло много времени.

— Да, так и есть. Похоже, что многое изменилось с тех пор, как я ушел.

Ее улыбка ослабла.

— Так происходит, когда люди уходят без слова и не возвращаются почти в течение двух десятилетий, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Я заслужил это, но у меня не было привычки расстраиваться из-за чего-то такого простого, как чувство вины. Это одна из причин, почему я решил перестать чувствовать это. Это слабое чувство для слабых людей.

Идеальный клон идеального ублюдка, подумал я на мгновение, прежде чем отодвинул эту мысль в сторону и не вернулся к своему гневу.

— У меня не было на это времени, — огрызнулся я, делая шаг вперед, чтобы схватить Кеннеди за руку и увести ее в комнату, которая вела в зимний сад, рядом с библиотекой.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — зашипела Кеннеди, когда дверь закрылась позади нас, и мы остались вдвоем в библиотеки. Она высвободила свою руку.

— Это я задаю вопросы. А теперь расскажи мне, почему ты танцуешь в одном из моих клубов?

Она резко приподняла подбородок.

— Я не знала, что это был твой клуб до вчерашнего вечера, когда ты напал на одну из официанток в мужском туалете. После этого довольно быстро расползлись слухи, — с отвращением зашипела она.

Я заскрежетал своими зубами. Я не знал, почему меня волновало, что она узнала это. Даже, несмотря на то, что она сделала намного больше, чем полизала мой член, прежде чем я оставил ее, это все еще бесило меня.

— Не меняй тему разговора. Почему ты танцевала в моем клубе?

Кеннеди сузила свои глаза на мне.

— Что случилось? Чувствуешь себя немного пристыженным бизнесменом, которым ты стал, Риз?

— Мне ничего не стыдно. Мои клубы одни из самых лучших в мире. Они просто не предназначены для таких девушек, как ты.

— И что это может означать? Каких таких девушек, как я?

— Раньше ты была славной девушкой.

— Просто то, что мне нравится делать в клубе наподобие твоего, не означает, что я не славная девушка. Это же не стрип-клуб, ради Бога.

— Но это все еще не место для такой девушки, как ты.

Смех Кеннеди был печальным, как и ее выражение лица.

— Я не хочу тебя расстраивать Риз, но большая часть мира должна как-то зарабатывать себе на жизнь. И, на всякий случай, если ты этого не понял, твой клуб платит очень и очень хорошие деньги.

Я смотрел на нее, а она смотрела на меня. Я хотел закричать, пока она не услышит меня, схватить ее и потребовать у нее обещание, что она больше не вернется туда, но я также преодолел желание, чтобы помочь ей. Она просто работает, чтобы оплачивать свои счета, как и девяносто девять процентов населения. Но зная, что ей приходится танцевать ради удовольствия мужчин, тем самым она наносит удар в слабое место, о существование которого я даже и не знал.

— Тогда позволь мне найти тебе работу в управленческой сфере. Есть десятки других профессий, которые я мог бы тебе предложить в фирме.

— Я уверена, что этим ты хочешь показаться милым, но я не нуждаюсь в твоей благотворительности, Риз. Все это время я прекрасно справлялась сама. Кроме того, танцы это то, что мне нравится. Это то, чем я всегда хотела бы заниматься. Твой клуб — это просто ступенька. Поверь мне, Риз. У меня есть мечты далеко за пределами танцев в твоем клубе.

— И что же это такое?

— Почему тебя это волнует?

— Не знаю. Может быть, потому что я просто хочу знать.

Хмурый взгляд заставил сморщить лоб Кеннеди. Ее глаза цвета морской волны рассматривали меня, как будто она пыталась разобраться, действительно ли мне все это интересно или где-то впереди ожидается подвох.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да. — И это не являлось ложью. Просто когда мы были детьми, я обнаружил, что необычайно заинтересован в Кеннеди.

— В конце концов, я хотела бы танцевать с удивительной группой, такой как американский театр танцев Альтмана. Но так как это маловероятно, то я бы согласилась на небольшой театр танцев. Моя мечта — это просто танцевать. На самом деле, танцевать.

У нее был тихий голос. Искренний.

И по причинам, которые я никогда не смогу узнать, я совершил кое-что, крайне невероятно глупое.

— Тогда приходи работать летом на меня. На моей яхте. Затем я дам тебе шанс пройти кастинг с Ченсом Альтманом.

Глава 6. Кеннеди

— Что? Ты серьезно? — спросила я, заикаясь.

— Серьезно, — ответил Риз решительно.

— Работать на тебя. Что я должна буду делать?

Одна темная бровь изогнулась дугой с намеком, посылая немного дрожи сквозь меня, но, затем она вернулась назад, прежде чем он ответил.

— Ничего такого, чего бы ты не делала раньше. — Когда я открыла рот, чтобы внести некоторые оговорки из расплывчатого предложения, то он продолжил. — Немного потанцевать, пообщаться. Может выпить чего-нибудь. Ничего трудного.

— И за это ты устроишь для меня кастинг. С Альтманом. Как?

— Очень просто. У меня была возможность быть рядом с компанией Ченса на одной из моих яхт. Как и в некоторых моих клубах. Скажем так, он мне должен.

— Я просто… я не могу… и все, что мне нужно делать, так это работать на тебя. На яхте. Летом.

Риз улыбнулся. Его улыбка перевернула мою жизнь с ног на голову. А затем оставила ее в медленно тлеющих угольках сожженных развалин.

Я была так переполнена эмоциями, что мне трудно было удержать в голове хоть одну разумную мысль.

Увидеть Риза прошлой ночью было все равно, что получить пулю в сердце. Ощущение на мне глаз цвета морской волны вернуло меня в одно мгновение.

Ничья, словно невесомость.

Желанная, словно наваждение.

Страдающая, словно уничтоженная.