Люциус вздрогнул, покраснел и напрягся.
Полыхнуло зеленое пламя, и через пару секунд лорд Нотт с ироничной улыбкой рассматривал двух Малфоев, однако просто поздоровался, не ожидая, что ему представят дублера. Правда, копию он отличил не сразу, а только после того, как его пригласили в лабораторию. Двигался тот немного не так – чуть более стремительно и порывисто, чем хозяин дома. Но узнать по этой манере прячущегося под личиной не удалось, хоть мужчина и старался быть как можно внимательнее.
А вот после довольно длительного и немного болезненного процесса «пациент» сумел огорошить своего «лекаря» весьма интересным предложением…
Северус едва сдержался, когда ему предложили стать участником сопротивления… Темному лорду. Он выразительно посмотрел на Люциуса, который ему ассистировал, а Нотт сделал мысленную заметку, что никогда не видел у Малфоя таких выразительных движений левой брови. На кого бы это было похоже? Увы, на ум не приходил никто. Жаль, хотелось бы знать настоящее имя этого довольно сильного и способного мага. Полезно.
Через два дня в Выручайке-складе Северус передавал списки «внутрипожирательского сопротивления», а также основного состава Пожирателей своему куратору. В сопротивлении оказалось более половины известных им сторонников Волдеморта и полтора десятка совершенно новых имен…
— Бедняга Лорд, — улыбнулся мистер Грин. — С ним можно и не воевать, свои справятся.
— По мне, так Лорд, мягко говоря, перестарался, — ответил Снейп. — Но под меткой не справятся.
— Так вы же с Малфоем это скоро исправите.
— Блокировки может оказаться недостаточно. Думаю, Реддл, когда поймет, что что-то не так, быстро все исправит. Он сумасшедший, но не идиот... Когда ее окончательно научатся снимать?
— А вам не терпится?
— Конечно. Это важно, а кроме того, мне до жути интересно, а заняться некогда.
На пятом курсе занятия шли довольно плотно, а учитывая то, что Северусу и Питу “по разным важным делам” частенько приходилось покидать стены школы с помощью феникса “мистера Грина”, времени действительно не оставалось, иногда даже на сон. Ребята с обороткой их, конечно, подстраховывали, но задания-то никто не отменял, а преподаватели стали давать все больше и больше индивидуальных работ.
Вообще первое полугодие пятого курса было странным. Во-первых, вроде как обострилось противостояние между Слизерином и Гриффиндором, хоть и немного вялое. Другие факультеты пока не спешили принимать чью-либо сторону. Вообще какое-то движение происходило в основном благодаря Лонгботтому и его компании, которых частенько прокатывали в ответ старшекурсники-слизеринцы.
Мальсибер и Эйвери иногда тоже попадали под горячую руку, правда, парням приходилось отдуваться вдвоем — Снейпу было не до детских разборок, он варил зелья и поймать его было можно только во время занятий, или же разбудить, но последнее было чревато. Поесть ему чаще всего приносили друзья, точнее, подруга, или эльфы, сговоренные Сивиллой. Однокашники, конечно, помогали с зельями, но основная нагрузка все же была на нем — отвечать за качество приходилось Малфою, как посреднику. А неприятностей ему Северус не хотел, подставлять покровителя, пусть и бывшего — последнее дело.
Эванс же и Петтигрю приходилось защищать от нападок своих же гриффиндорцев, а именно — лонгботтомской компании… Блэка. Как в конце концов выяснилось, докапывались они до него чисто из-за фамилии, мол, «все Блэки — темные маги, и их потомку на факультете благородных не место». В результате чего они сами едва не попали в немилость на своем факультете, пока Петр не встал в позицию и не высказал все, что подумал бы о поведении учеников Годрик Гриффиндор, что такое благородство и как с этим согласуются попытки травли своего же товарища.
Получилось логично и складно — что-что, а выступать перед публикой Петтигрю умел. А учитывая то, что в гостиной предварительно было распылено немного «антименталя» (спасибо за помощь Кори и Сивилле), алознаменные буяны задумались и на некоторое время притихли. Тем более, Дамблдор отправился в какую-то очередную командировку, снова сгрузив все дела на хрупкие плечи МакГонагалл и прервав традиционные чаепития.
Так что экзамены прошли тихо-мирно, даже трансфигурация у замученной делами МакКошки. Детки в большинстве своем отправились по домам на каникулы, и Хогвартс опустел и затих.
Оттери-Сент-Кэчпоул стала одним из популярнейших направлений аппарации, и камин в доме Фосеттов почти не закрывался: маги самых разных социальных слоев после некоторых весьма показательных “акций возмездия” и выступлений вернувшегося Темного Лорда (в том числе в прессе) не считали для себя зазорным общаться друг с другом. Лишь бы обезопасить себя, семью, друзей…
Благодаря широчайшему кругу знакомств Фосетты оказались практически в центре изменений, но опытный ученый-артефактор был в состоянии защитить и дом, и семью от нежелательных гостей. Да и друзья у него были соответствующие. Гости же активно перенимали его опыт...
А процессы в магическом обществе шли интересные. Разваливавшиеся было из-за внутренней конкуренции кланы складывались снова. Создавались новые, подчас совершенно неожиданные альянсы. Прощались старые грехи, пусть до поры до времени. И все это происходило тихо, словно мыши шуршали под ковром — привлекать к себе внимание не хотел никто. А лозунг «разделяй и властвуй» был прекрасно известен что в разведке, что в Тайном отделе. И всем известный мистер Грин, которого на самом деле практически никто, кроме Натана Фосетта, не знал по-настоящему, прекрасно себя чувствовал в роли «теневого дирижера»: слава ему была не нужна, да и власть…
Он слишком хорошо знал, насколько это опасная вещь. Не каждый может держать в руках так много. Кто-то попросту не удержит, а кто-то пойдет вразнос, рано или поздно. В любом случае нужны ограничители. Собственно, он и его отдел как раз и были теми самыми ограничителями. И собирались ими оставаться.
Потому весьма остро встал вопрос о новом министре, да и в целом о министерстве. Визенгамот тоже был не в лучшем состоянии, но, по крайней мере, меченых Пожирателей в нем пока не было, только сочувствующие, а ставленников Дамблдора можно было по пальцам пересчитать. Да и возраст уважаемых магов все чаще говорил о том, что их отставка не за горами. Хотя в отделе часто шутили о том, что уважаемые члены Визенгамота предпочитают покидать свой пост исключительно на чужих руках и вперед ногами.
Решать вопрос власти надо было довольно быстро, но в то же время не вызывая дополнительного напряжения в обществе. Постепенно в министерстве началась смена кадров. Кто-то уходил, рекомендуя на свое место «молодого и многообещающего», кто-то уезжал на континент, у кого-то образовывались неотложные семейные дела. Небольшое, но в целом заметное увеличение выплаты выходного пособия стимулировало этот процесс с одной стороны, а с другой — заинтересованность одного не совсем адекватного, но очень сильного и изобретательного мага не давала покоя чиновникам, занимающим достаточно высокие посты. Записываться в сторонники Темного Лорда они отнюдь не спешили.
Отвечать за то, что накуролесит Темный Лорд и его приспешники, тоже никому из правительства магической Британии не хотелось. Схлестнуться с ними — тем более. В Аврорат был объявлен дополнительный набор, но популярностью данная структура, увы, не пользовалась. Ну а с чего бы — на них с непростительными нападают, а они и ответить не могут ничем, кроме Ступефая или Конфундуса.
Мальсибер-старший стоял у двери восстановленной домашней лаборатории. Нет, в ней не было идеального порядка, она не блистала свежими рядами зелий, но разве это было важно, чтобы мужчина замер, как вкопанный, прямо в дверях. Она просто наличествовала. Целая. И этого было более чем достаточно.
— Как? Когда?
— Последние полтора года, — поднял разлохмаченную голову сын, выпрямляясь и доставая что-то из самого нижнего ящика.
