Естественно, несчастные случаи ему были не нужны, так что все новые обитатели слизеринских подземелий сразу после их появления прошли двойное освидетельствование у него самого и на всякий случай у профессора Флитвика на предмет их свойств, опасности и возможной пользы, а хозяева сдали что-то вроде экзамена по правилам владения. И он прекрасно знал, что это все были истинные фамильяры. А значит — безопасны, пока их хозяева адекватны.

Естественно, Флитвик в качестве взаимозачета подключил коллегу к работе со зверьем своего факультета, а чуть позднее к ним присоединилась Помона Стебль, и освидетельствование стало тройным. Так что выступали в основном другие профессора и Минерва, в очередной раз прошляпившая события на своем факультете и решившая их отменить, видимо, чтобы меньше возиться.

Впрочем, бедная женщина не первый год тянула на себе бОльшую часть обязанностей директора — Дамблдор не стеснялся загружать своего заместителя, так что другие деканы в чем-то ее даже понимали и сочувствовали. Но не торопились ни поддерживать, ни возражать.

Эти трое прекрасно знали, чем может быть чреват открытый спор с родным педколлективом, а уж если его возглавляет Дамблдор и присутствует Минерва, то тем более. Надо просто подождать, пока все выговорятся и успокоятся. В выборе того, что лучше тратить, время или собственные нервы, все они благоразумно выбирали время.

Потом, когда эмоции схлынули, Флитвик предложил задуматься над тем, что традицию приобретать фамильяров, пока волшебники еще являются детьми, завели еще Основатели. Так что, если руководствоваться Уставом школы и Историей Хогвартса, дети могут держать при себе своих фамильяров во время учебы, а чтобы спорить с этим, надо иметь серьезные мотивы и веские аргументы. Очень веские. А ведь пока никто не умер…

— Вы же понимаете, надо следовать официальным школьным законам, так что давайте подумаем, поищем, какие аргументы можно привести, — закончил полугоблин в общей тишине.

Коллеги наконец выплеснули эмоции и задумались.

Дамблдор кивнул зачарованному перу.

«Приказ… от сего числа по школе Хогвартс… Учащимся запрещено…»

— Знаете, коллеги, хозяева животных обычно очень плохо реагируют на связанные с их содержанием запреты. Не хотелось бы лишних обид, поймите меня правильно.

Слизнорт, как декан детишек, чьи родители бОльшей частью составляли Попечительский комитет, действовал мудро, взяв слово после Флитвика и набросав, с какой реакцией они могут столкнуться. Говорить о том, что фамильяры — истинные, они все трое не торопились. Кого заставят проводить проверки, как не их? А это значило бы засветить свои артефакты, чего никто из деканов точно не хотел. Ожидать же, что им просто поверят на слово… ни коллеги, ни тем более директор не страдали излишней доверчивостью. Начнут расспрашивать, как да что. А Альбус точно попросит артефакт, «для того, чтобы исследовать», и поди забери его потом. Знаем-знаем.

После непродолжительного спора формулировку заменили на «учащимся разрешено».

Сов как питомцев даже отстаивать не пришлось — производственная необходимость: почта была нужна всем. Да и что те совы — все в совятне, что на школу никак не влияет. На урок их никто не потащит опять же: дети, конечно, редкие оригиналы, но не идиоты. Удалось оставить и жаб, потому что они просто слишком тихие и спокойные животные, чтобы как-то мешать и вообще быть заметными. И секрет в их бородавках полезный, в состав многих зелий входит.

Минерва МакГонагалл возмущенно фыркнула, сердито сверкнула глазами сперва на директора, а потом на остальных коллег и уже была готова высказаться, но первой не выдержала Поппи Помфри:

— Давайте кошек оставим! Они же тоже спокойные. И очень чистоплотные. И кстати, как же тогда Филч?..

— Опять же крысы могут расплодиться, — добавила мадам Стебль.

— Хорошо, и кошек тоже можно… но других чтоб духу не было!

В список добавили кошек.

А вот с остальными оказалось сложней. Точнее, никак.

Утром следующего дня во время завтрака директор огласил новый приказ и… грянула буря. Едва ли не все студенты повскакивали с мест, громко протестуя.

— Вы что, их всех убить хотите?

— Они ведь умрут без нас!

— Нам декан разрешил, они не опасные!

— И нам разрешила!

— Я тогда сам из школы уйду!

— Это почему еще так?! Я скажу папе, он в Попечительском совете!

— Мы будем жаловаться в Королевское общество защиты животных!

— Это же истинные фамильяры, Хагрид, скажи!

Последнее заявление привело почти весь педагогический состав Хогвартса в состояние крайнего изумления, а кого не привело, те талантливо сделали вид. Деканы ведь ничего не объявляли детям, просто давали добро на проживание питомцев, так что сослаться на кого-то из них школьники не могли, хоть и попытались.

— Настоящие?!

— Но откуда?

— Как?

Директор только разводил руками и хмурился, глядя на деканов. Он изъял всю литературу по данному вопросу ещё, когда Хагрида с подачи Тома Реддла исключили из школы. Но — да, Хагрид знал и отличить истинного фамильяра от просто питомца мог. Он сразу пожалел, что пригласил лесника на завтрак в качестве группы поддержки.

А тот осторожно, чтобы ничего не перевернуть и не уронить, выбирался из-за стола.

— Э-э, директор… Разве ж такое хорошо будет? Зверюшки же…

Хагрид уже сам ощущал себя обиженным ребенком (собственно, по уровню развития он им и был), так что, глядя на недовольного Дамблдора, хлопнул по столешнице, стол крякнул и осел… профессора едва успели его удержать. Но лесник, потрясенный решением директора, даже не заметил.

«И ЭТОТ взбунтовался?!» — в ужасе подумал Альбус. Заколдовать полувеликана прямо тут было невозможно. Нет, в принципе возможно, но слишком долго и затратно. В любом случае — не здесь и не сейчас.

«Этак он мне совсем репутацию испортит! Вон, коллеги уже странно поглядывают, а ведь вчера все были дружно за то, чтоб принять такие меры».

— Проведем обследование животных, если будут выявлены истинные фамильяры, они, конечно же, останутся. Деканы каждого факультета организуют процесс, составят списки, а Хагрид, — директор мстительно прищурил глаза, — уважаемый лесничий, как специалист, вместе с профессором Кеттлберном проведут анализ.

В захватившем всех возмущении никто не заметил, что некоторые студенты вели себя слишком спокойно для хозяев фамильяров. Конечно, это была вся наша компания и теперь сотрудничающие с ними когтевранцы. А что, оборотное-то теперь было таким, что фамильяры его спокойно лакали/пили/ели, и действовало оно уже минимум трое суток. Идеи когтевранцев пригодились, а сами вороны долго возмущались, почему Снейпа отправили не на их факультет. Удачно их куница пошпионила, ничего не скажешь.

— Может, сейчас пошутим? — предложил Сириус. — Ведь так и просится!

— Хочешь, чтобы по школе вместо толпы фамильяров гуляло несколько сотен копий нашего декана? — восхитился Люпин.

Петтигрю хмыкнул.

— А у тебя есть ее волосы?! — удивилась Лили. — Ой, то есть шерсть?

— Достанем…

— А может, жаб? Во всех коридорах будут прыгать и квакать.

— Может, все-таки внесем разнообразие?

— Только без сов, забомбят же…

— Ага, и еще не спалиться.

— Снова через Локонса? Будет спасителем всех и вся, ему точно понравится!

— Переговорить с ним надо, но начинать пока не будем. Посмотрим, что получится после обследования. Может, ничего и не нужно.

В Южной Америке было лето… Том Реддл, путешествующий, естественно, под очередным псевдонимом, потягивал приятный коктейль со льдом, поданный ему бледным карликом в темно-синей бандане. Видимо, держать лилипутов во всех питейных заведениях Южной Америки — что-то вроде хорошего тона, — подумал он, и вскоре забыл об этом.

Для Тома гоблины были всегда на одно лицо, а уж полукровок он не отличал вовсе. И зря… Иначе он давно бы заметил, кто смешивает ему коктейли во всех барах, где он появляется.