— И через поколение при условии, что все они в нормальных отношениях между собой, это уже клан. Небольшой, но все-таки.

— Здорово… Но трое… — Эванс передернулась и задумчиво посмотрела на своего приятеля.

Снейп покраснел.

— Еще на воспитание брали, а потом вводили в семью. Я где-то читала о таком ритуале, — вспомнила Сивилла.

— Ну, так, наконец, будете определять, с каких капиталов мы начнем? — перевел тему Петр.

«Пирог» делили больше часа, но в результате все остались довольны, что собой, что друг другом. Круг на доске украсился именами с цифрами — долями заработанного. Самые скромные «кусочки» были у Мэри и недавно примкнувшей Кэти Браун, но девочки искренне удивились, что те вообще были.

Петр с облегчением вздохнул и всем на радость озвучил общую сумму, которой хватило бы на довольно приличный дом. Радость была громкой, активной и едва не вышла за рамки, но он вовремя перехватил инициативу, рассказав о процентах, так что, пока разбирались и высчитывали причитающиеся каждому суммы с точностью до сиклей и кнатов, все прекрасно успокоились и сосредоточились. И когда получили собственные заветные циферки, тоже, конечно, радовались, но уже скромнее.

— Один вопрос, как объяснить такое количество денег родителям, — вздохнул Мальсибер.

— А ты что, отчитываться должен?

— Да нет, но… хотел подарок сделать. У матери день рождения в июне.

— Так сделай.

— И?

— Сам сделай. Снейп с Эванс рецепт оздоравливающего дадут… Дадите ведь? Справится он?

— Справится, если отвлекаться не будет, — кивнул Снейп. — Только ингредиенты тоже не самые дешевые. И лаборатория должна быть приличная. Повыше уровнем, чем школьная ученическая.

— А если тут сварить?

— После экзаменов вари, если успеешь и найдешь, из чего. У нас будет всего день, чтобы все закончить и собраться.

На следующий день Питер застал Мальсибера в лаборатории с карандашом в зубах: парень зарисовывал расположение столов и приборов и заодно писал список.

— Хочу домашнюю лабораторию восстановить, — прищурился он и сделал паузу, почему-то ожидая, что его мысль поднимут на смех. Но Петтигрю смотрел уважительно. И зачем-то еще сжал руки в кулаки и выставил вверх большие пальцы. Ах, да, он же объяснял, что это значит одобрение! А еще предложил помочь.

— Надо посчитать, на что денег хватит. Может, тебя спонсировать, потом отдашь?..

— Нет уж. Надо еще посмотреть, что уцелело дома, а то с тех пор, как прадедушка взорвался, туда никто и не ходил.

— И прадедушку не отскребли даже? — изумился Петр. — Ты уверен?

Джейкоб пожал плечами.

— Там нечего было… Крышу перекрыли, и все.

— Опасная штука это ваше зельеварение, — почесал в затылке Петр.

— Ага. Чары тоже опасно, но не настолько.

— Жизнь вообще ужасная штука, от нее в конце концов умирают…

Мальсибер хихикнул, а Петтигрю продолжил уже серьезно.

— Давай так: ты делаешь, что сможешь, а через пару недель все равно у нас собираемся. Мои уже в курсе. А там видно будет. У нас есть пара котлов не то чтоб про запас, а вообще неиспользуемые. Весов так вообще с десяток. Ну и всякого… по мелочи.

— Я заплачу.

— Я не сомневаюсь. И хочу тебе в этом помочь. Совершенно меркантильный интерес, заметь, так что благодарить не обязательно. Это как деньги отдать в рост, только с тобой, думаю, еще надежнее, чем с акциями.

— Думаешь?

— Знаю.

— Спасибо.

— Я же говорил, что…

— Дурак ты, Пит. Есть кое-что другое. Важнее.

Петр поднял брови, не представляя, что услышит, и получил:

— Спасибо, что веришь в меня.

А потом Пита по очереди начали вылавливать в коридорах все остальные, спрашивая, что им с деньгами делать. «Ляжки жжет», — подумал было Петр, но попал пальцем в небо. Оказалось совсем наоборот, видимо, ребята прониклись некоторыми его рассказами. В частности, про Малфоев. И теперь хотели если не так же, то хотя бы, чтобы их скромные галлеоны не лежали мертвым грузом.

Так что ему объяснил сначала Люпин, а потом и Эванс, что, мол, было бы чуть меньше — потратили бы без проблем, но раз оказалось больше ожидаемого, то захотелось пристроить. С выгодой, желательно побольше.

Он советовал. Сначала предложил было открыть счет у гоблинов. Потом вовремя сообразил, что не стоит складывать все яйца в одну корзину, и после прибытия на Кингс-Кросс компания в полном составе вознамерилась посетить маггловский банк. Петр договаривался с матерью и отчимом. Вспоминал курсы акций и разные важные и просто интересные (конечно, с точки зрения возможной прибыли) события, которые когда-то были для него «далеким прошлым» и стали известны лишь потому, что на третьем курсе по истории досталась такая тема реферата. И въедливый препод, да. Вот ведь спасибо ему за это...

К удивлению Петра, Поттер оставил в покое Снейпа и переключился было на… подумать только, Локонса. Снейп тоже малость обалдел, когда увидел. Правда, первокурсник, недолго думая, поднял та-акую волну…

Сначала вопил сам Гилдерой, размахивая пострадавшими шмотками. Громко и со вкусом. А наутро появились вопиллеры и атаковали… нет, не Поттера. Учительский стол. Декан Когтеврана и декан Гриффиндора, с больно уязвленным самолюбием, облитые «словами благодарности» — о, Мерлин, при всех! — сидели красные, как флаг львиного факультета. Директор же, едва один из конвертов понесся в его сторону, моментально встал и… исчез, так что до конца экзаменов его никто и не видел.

Так что «милейший Джеймс» получил по рогам сначала от собственного декана (о, Минерва МакГонагалл могла заморозить голос так, что трепетали не только младшие школьники!), а на «остатки Поттера» спланировал Флитвик и тоже изрядно потоптался. Кончилось все тем, что дурному гриффиндорцу пришлось даже прилюдно извиниться! А довольный Локонс через два дня получил посылку с шикарными новыми мантиями, оплаченными Поттером-старшим.

Так что Джеймс практически ни с кем не разговаривал, только рычал на всех подряд, но тем и ограничивался. Блэку, кстати, тоже ни за что досталось, в результате чего парень ходил совсем потерянный. Этим не мог не воспользоваться Петр, подсунувший тому копию своего пергамента об анимагии, мол, сколько можно, стань ты хоть кем-то еще…

И Сириус засел над инструкцией по анимагии, ничего не пояснив другу: обиделся. Увы, Поттер увидел, что приятель перестал изображать его тень, и решил узнать, чем это он таким интересным занят. И теперь инструкцию они штудировали вдвоем, периодически расспрашивая Питера, к которому совершенно неожиданно проникся даже Джеймс.

«Чую, добавится мохнатых этим летом», — думал Петр, но что-то менять было уже поздно.

После очередного экзамена в Выручайке обсуждали Локонса. В частности, что с ним делать дальше.

— Почему мы должны что-то делать? — пытался откреститься Петр. — Им преподаватели занялись. Слизнорт сделает из него приличного зельевара, зуб даю. Да и Флитвик не даст пропасть. Вон как он Поттера взял за жабры… Кстати, и тебе так же надо было, учись, Снейп. Как можно громче орать и жаловаться.

Снейп, жутко довольный присутствием комиссии на экзамене по зельям, при которой Слизнорт не смог спросить с него ничего лишнего, только фыркнул:

— И кто бы за меня атаковал директора вопиллерами? Матери и так нелегко, я что, еще за ее юбку цепляться буду?!

— А почему бы не написать? Она же волшебница. Имеет право — раз, и наверняка умеет — два. В чем дело?

— Ты совсем идиот? Она в маггловском мире живет! В маггловском! Ни одного источника поблизости, она уже почти… — голос его упал до полушепота, когда он произнес горько: — Почти сквиб.

— Мер-р-рлин… я забыл. Подожди, а почему бы ей вместе с тобой не погостить, например, у нас?

— Питер... Если получится вытащить мать, я твой должник.

Вечером в Оттери полетела очередная сова…