Какое-то время Джеймс молчал, а потом хриплым голосом, полный боли, попросил:
-Расскажите…, расскажите мне о Гарри.
====== Ты была плохой девочкой? ======
Лили пила чай со своей внучкой, Чарой. Уже сколько прошло времени, а она не переставала удивляться тому контрасту личностей, что соседствуют в дочери её сына. Одна отдушина, Чара, если и не простила своего деда Джеймса, то во всяком случае ведёт себя и говорит с ним более менее ровно. А вот с другим своим дедом, Мерлином именуемом…, мнда, лишь Падший удерживает её от расправы. А в том, что Чара может…, убить?..., да, как не печально это говорить, но Чара действительно способна убить Мерлина. Знаний и сил у неё хватает. И она не посмотрит, что Мерлин её дедушка. А вот с мнением прадеда она считается. О нет. Она его не боится. Да что там, у Лили возникло ощущение, что это как раз Тревор боится Чару…, ну, если не боится, то, во всяком случае, опасается. Что весьма странно для существа такой запредельной мощи. Однако вернёмся к Чаре. Она не боится своего прадеда, а, как не странно, глубоко уважает. А вот Волан-де-Морт и Мерлин боятся Тревора. Боятся до судорог и мокрых штанов.
После того, как Чара столь эффектно поприветствовала своего деда, в лице Джеймса Поттера, Лили пришлось здорово попотеть, что бы примирить двух…, а нет, всё же одну, ну, скажем так весьма упрямую девицу. И не как иначе. О возможностях к ментальной магии её внуков и внучек не только в пределах Магической Англии, но и далеко за её пределами ходят легенды. Так вот, окончательно примирить Джеймса и Чару удалось её второму сыну.
Чарльз Поттер. Младший брат Гарри Поттера. Правда, Джеймс едва всё не испортил, в шутку предложив назвать их второго сына так же, как и первого. Вот тут-то они и испугались Чару. Нет, она не угрожала. Но вокруг неё начало искривляться пространство. К счастью, появившийся Падший, своим присутствием навёл порядок. Быстро разобравшись, в чём дело, он сделал вывод, что Чара против. Почему?
-У папы…, папа прожил страшную жизнь. Замечено, что имена, порой, несут часть судьбы своих предыдущих носителей.
Заявление Чары оказалось сродни ведру холодной воды, вылитой за шиворот. Так и решили. Назвать в честь отца Джеймса Поттера. И это правильно. Лили полностью поддержала внучку. Нельзя одним сыном заменять другого. Всё же Джеймс тот ещё олень. Хоть и «безрогий».
После рождения Чарльза, Чара открылась с новой стороны. Она проводила с Чарльзом больше времени, чем сама Лили. Просто поразительно было наблюдать, как в Чаре может сосуществовать, чего уж там говорить, кровожадное чудовище, и столь преданная и любящая племянница. Собственно любовь к дяде и примирила её с дедом Джеймсом. А вот Мерлин…, Мерлину приходилось лишь глубоко вздыхать. Простила ли его Лили за убийство своей снохи? Пусть и в предыдущей жизни. Она и сама не знала ответа на этот вопрос. Мерлин действительно был не в себе, когда убивал дочь. А вот Чара, да, Тревор был прав. Чара не знала такое понятие, как прощение.
Рассуждая о всём этом, Лили увидела, как внучка замерла. А в следующее мгновение смазанная тень унеслась в коридор.
«Чарльз!» – Вспыхнуло в её мозгу, и Лили понеслась к сыну.
-Так значит, это мой братик? – Услышала она, боясь осознать услышанное.
Вбежав в спальню, Лили увидела того, кого ожидала видеть меньше всего. Гарри. Её сын стоял в комнате и обнимал Чару. А маленький Чарльз с любопытством рассматривал своего старшего брата. Гарри был тем же, каким она запомнила его, будучи призраком у алтаря рода Слизерина. Но были и отличия. Плащ скрывал его мощную фигуру, но его прекрасная физическая форма была очевидна.
Позади Лили раздались хлопки. Её внуки появились в том месте, где находилось самое ценное, а именно их племянник. Но, похоже, они ещё до своего прихода, поняли, кто пришёл в гости.
Тем временем Чара утопала в объятиях своего отца. Помимо отцовских рук, она была укутана, словно в кокон, в его плащ. Лишь её голова, что уткнулась в грудь отца, виднелась из облака мрака. Лили хорошо помнила анимагическую форму сына, в виде дракона. Особенно крылья, объятые тьмой. Но сейчас, сама Тьма приняла форму плаща, окутывая самое дорогое для Гарри создание. Лили чувствовала это всеми фибрами своей души. Более того. У Лили возникла твёрдая уверенность, что если сейчас рядом взорвется сверхновая звезда, то благодаря защите, что даёт плащ, Чара не только не пострадает, но даже не заметит угрозы.
-Ты была плохой девочкой? – Раздался насмешливый голос Гарри.
-Угу, – прогудела в районе его груди. – А где мама?
-О! Она обустраивает наш новый дом. Она хотела отправиться вместе со мной, но там…, нельзя бросать. Увидите, поймёте. Собственно, поэтому я и приехал. Хочу пригласить вас помочь ей, точнее, нам, в этом благородном начинании. Там есть, где развернуться для всех вас. Поверь. Да и родителей Гермионы нужно забрать с собой..., хотя бы временно, в гости.
Вот Гарри окинул взглядом всех присутствующих. Вот его взгляд пробежался по всем его сыновьям. Увиденное его удовлетворило, и он, встретившись взглядом со своим старшим сыном, кивнул тому головой. И вот, наконец, он посмотрел на свою мать. Какое-то время они вновь неотрывно смотрели друг на друга. Как в тот раз у алтаря. Но на этот раз у неё было то, о чём она тогда не смела и мечтать. Каким-то непостижимым образом Гарри оказался рядом с ней.
-Гарри, – глаза Лили наполнились слезами. – Сынок.
Лишь когда её руки обняли сына, она поняла, что это не сон.
Сильные, и столь родные руки сына, обняли её в ответ.
-Здравствуй, мама. Я вернулся.
-Гарри? – Раздался осторожный голос из-за спины его детей. – Гарри, это правда…, ты? – Джеймс Поттер неуверенно топтался на месте, в первые в жизни не зная, куда деть руки. – Гарри…, – у Джеймса вылетели все слова, которые он репетировал все эти годы, – я знаю, что ты ненавидишь меня за то, каким образом я добился руки твоей мамы…, Гарри, я всё понимаю…, сынок, ты прав…, я…, я прошу тебя, не отталкивай меня.
Гарри выпустил мать из своих объятий и подошёл к отцу.
-Гарри, сынок, прошу, дай мне шанс…
Гарри чувствовал, какой страх испытывает его отец. Ему было, что сказать своему папаше. Но сейчас Гарри понимал, в каком ужасе находится его отец, от понимания, что может окончательно потерять сына. Гарри скептически посмотрел на отца и сказал:
-Знаешь, первое, что я хотел сделать, когда увижу тебя, это разбить тебе морду…, – выждав паузу, Гарри продолжил, – но это было очень давно. Ну, здравствуй, папа.
Вздох облегчения, и лишь сейчас Джеймс понял, какая гора всё это время давила на его плечи.
-Спасибо, сынок, – Джеймс обнял сына. – Ты не пожалеешь…, – бубнил Джеймс, обнимая сына, – …, я сделаю всё возможное хрыыыы….
Лицо Джеймса скривилось от удара кулака сына, что только что впечатался по его рёбрам.
-Это, – ласково сказал Гарри, – чтобы между нами не было недосказанности. Вот теперь, точно без обид.
Джеймс понимающе кивнул головой, признавая, что заслужил. Однако, потирая больные рёбра, он обиженно пробурчал:
-Теперь понятно, у кого внучка научилась этому трюку.
Посмотрев на дочь, лицо Гарри осветила искренняя улыбка. И вот он сказал те самые слова, которые она боялась от него больше никогда не услышать:
-Плохая девочка. Вся в папу!
Если бы Чара могла, то она бы расплылась на полу медузой, от удовольствия.
Над облаками парил Архангел Михаил и смотрел на воссоединение семьи.
-Я рад, что моя ошибка не стоило им жизни, – сказал он как будто в пустоту. Но Михаил знал, что Отец слышит его. Он всегда рядом со своими детьми. Чтобы помочь, поддержать, защитить. – Тебе никогда не было обидно, что твоё самое прекрасное творение предало тебя?
-На то и нужны дети, чтобы радовать, или огорчать своих отцов, – раздался спокойный голос из-за спины. А что касается Люцифера…, знаешь, иногда для того, чтобы подняться на сверкающую вершину, для того, чтобы в полной мере осознать и прочувствовать тот момент, когда ты заберешься на неё сверкающее остриё, порой, для этого необходимо спуститься на самое дно. Без преодоления препятствий, ты не поймёшь, насколько ценен твой приз. И в первую очередь, это нужно для тебя.
