Снейп посмотрел на часы, свернул газету и направился в Главный Зал. От Люциуса уже давно не было вестей. Утреннего собрания профессоров не было, что и не удивительно. После столь насыщенной ночи все профессора отсыпались. Единственный способ узнать что либо, можно было за обедом, и Снейп не собирался упускать эту возможность. Гораций. Ему срочно нужно поговорить с Горацием Слизнортом.

Войдя в Главный Зал Снейп бегло осмотрелся.

«Студенты уже собрались полным составом, в отличии от сегодняшнего утра, когда за столом сидело едва ли десятая их часть. Так-так. Профессора тоже… Не понял! Где Гораций?»

Снейп мазнул взглядом по залу и едва не споткнулся. Гораций Слизнорт сидел за столом Гриффиндора!

«Поттер! Да чтобы тебя!»

Гарри Поттер, как обычно, сидел отдельно от основных студентов. Как обычно, рядом с ним сидела его жена. Но дальше начались изменения. Рядом с Гермионой сидела Габриэль, и, поглощая обед, время от времени бросала взгляд то на Гарри, то на нового профессора зельеварения Горация Слизнорта. А вот между этими двумя шёл отчаянный спор, и судя по сияющему лицу Горация, профессор получал просто море удовольствия. Но как только Гермиона подносила к лицу своего мужа очередную вкусняшку, как спор прекращался. Очевидно, Гермиона не собиралась пускать на самотёк здоровье своего мужа, а его спор с маститым собеседником считала недостойным внимания, пока её муж не будет накормлен должным образом. Вот Гарри проглотил очередной кусочек и вновь склонился над свитком, что-то доказывая Горацию. Вот он очередной раз запнулся и взял в свой рот с вилки очередной кусочек, который протянула уже Габриэль. Быстрое жевание, глотание, и вновь спор вспыхивает теперь уже с новой силой. Рядом с этой компанией сидел тот, кого, по мнению Снейпа, следовало держать как можно дальше от котлов. Хоть Невилл и не понимал даже четверти из сказанного, но всем было очевидно, как был напряжён студент. Очевидно, поэтому рядом с ним сидела не кто иная, как Флер Делакур и пыталась поддержать его своим присутствием.

Снейп поднял бровь.

«Невил Лонгботтом и Флер Делакур. Ну надо же! Хотя, нужно признать, мистер Лонгботтом, всё это время Вы играли свою роль недалёкого и неуклюжего увальня весьма успешно. Аплодирую Вам стоя. Вчера Ваша маска слетела, и лишь слепой не заметил бы в Вас весьма серьёзного бойца. Ваша бабушка хорошо потрудилась».

Снейп мазанул взглядом по столу факультета Слизерин и в очередной раз чуть не споткнулся, замерев на месте.

«Что-то не так!»

Снейп никогда не считал себя манипулятором, каким, без сомнения, считал Дамблдора. Со студентами его факультета этот номер не пройдёт. Не та у него весовая категория. Не с детьми, которые впитывают закулисные интриги с молоком матери. Но он считал себя, скорее, дирижёром, чей чуткий слух и отточенная годами интуиция мгновенно могут определить фальшь и изменение настроений. И сейчас он чувствовал, как над его студентами собрались грозовые тучи. Возможно, из-за того, что они лучше других понимали, что из себя представляет Долг Жизни. Может, из-за того, что им было что терять. Но было очевидно, что студенты сплотились, ожидая худшего.

Снейп поздоровался с профессорами и сел на своё место. Осмотрев своих студентов, которые прекратили свои разговоры и обратили всё своё внимание на своего декана. Взглядом найдя своего крестника, Снейп и Драко кивнули друг другу. Видя, что их профессор смотрит на них, студенты приветственно кивнули головами. Получив ответное приветствие, студенты вернулись к своим тарелкам. Каждодневный ритуал закончился, и, теперь уже бывший профессор зельеварения, приступил к своему обеду. Вновь посмотрев на стол своего факультета, Снейп нахмурился.

«Драко! Вот, что меня беспокоит! Вокруг крестника образовалась зона отчуждения. Неявная, но весьма ощутимая. Во что он опять вляпался со своей несдержанностью? Опять кровь Блэков сказывается? Когда же он научится контролировать свои эмоции? Когда же до него дойдёт, что нельзя вечно прикрываться авторитетом своего отца?»

Снейп время от времени смотрел на руки крестника.

«Во всяком случае… ДА ЧТОБ ТЕБЕ ВСЮ ЖИЗНЬ В ОБНИМКУ СО СКУНСОМ СПАТЬ!»

Драко положил на тыльную сторону своей левой ладони три пальца правой руки и посмотрел на крёстного. Этот условный знак был придуман ими ещё до поступления Драко в Хогвартс. Снейп часто рассказывал ему истории из своей жизни. Без кровавых подробностей разумеется. Он считал, что Драко будет полезно получить часть его жизненного опыта, связанного со шпионажем, который может помочь ему в будущем. Таким образом и были придуманы условные сигналы. Коснись одним пальцем тыльной стороны ладони – значит нужно поговорить, но разговор терпит до вечера. Коснись двумя пальцами – нужно поговорить срочно! Три пальца – вопрос жизни и смерти!

Снейп едва заметно кивнул, показав, что он понял, и вернулся к своему обеду.

«Похоже, разговор с Горацием Слизнортом откладывается. Тем более, что чувствую, он ещё не скоро освободится. Придётся отложить разговор и с директором Тревором. Как же не вовремя!»

С этими мыслями профессор Снейп пару раз ковырнул свой салат вилкой. Спустя минуту он поднялся, попрощался и ушёл в сторону подземелий. Профессора посмотрели на не тронутую еду и подавили улыбки, предвкушая разговор с Горацием. Эта шутка, в их компании, стала весьма бородатой.

«Каждый новый профессор, вступающий на должность преподавателя ЗОТИ, спрашивал своих коллег:

- А почему профессор Снейп уже в который раз ничего не ест?

На что кто-то из профессоров, чья очерёдность уже была оговорена заранее, беззаботно взмахнув ладонями говорит:

- Да не обращайте внимание. Просто вчера вечером у него на отработке было целых четыре студента, вместо положенного одного.

- Да? А они здесь при чём?

- Ну как же! Наш профессор Снейп питается исключительно их кровью. А Вы думали, почему студенты так боятся его отработок? Хорошая, знаете ли, мотивация для поддержания дисциплины. Так что не обращайте внимания.

Под конец фразы, для профессоров главное было не сорваться на дикий ржач, глядя на перекошенное зелёное лицо с квадратными глазами».

Драко дождался, когда стол покинут, по меньшей мере, четверо студентов, встал и отправился к своему декану. Постучав в дверь и, услышав брезгливое: «Войдите!», Драко молча прошёл по гостиной и сел в кресло. Дождавшись, когда Снейп наложит заклятия приватности, Драко буркнул:

- Крёстный, у меня проблемы.

От этих слов у Снейпа кольнуло где-то под сердцем. Если Драко начинал разговор со слов «профессор», то значит у него всё под контролем. В школе они всегда держали дистанцию “учитель – ученик” между собой. Это было их негласное правило. Своеобразный способ выражения уважения друг другу. Сейчас же Драко назвал его крёстным. Значит, дело не просто плохо, а очень плохо. Как плохо и самому Драко.

Из голоса Снейпа пропал лёд, высокомерие и равнодушие. Его голос наполнился теплом и заботой:

- Драко, что случилось?

- По-моему, наш факультет пытается меня слить.

Снейп изогнул бровь:

- Слить?

- Или, как говорил Долохов, повесить на меня всех собак. Ты должен это увидеть, крёстный, – и Драко приложил свою волшебную палочку к своему виску.

Снейп понимающе кивнул головой и отправился за Омутом Памяти. Вообще-то, он должен был храниться в гостиной Слизерина. Но в далёком прошлом на общем собрании студентов было решено передать его на хранение своему декану, так как они опасались повредить артефакт, оставленным им самим Салазарам Слизерином. Разумеется, декан обязан был предоставить артефакт для работы своим студентам по первому же их требованию.

Спустя сорок минут хмурый Снейп вынырнул из Омута Памяти:

- Слов нет, одни предлоги. Будь здесь Долохов, он бы здорово обогатил наш словарный багаж словесным русским – матерным. Хотя Барти утверждал, что матерный – немецкий несколько выразительнее матерного – русского. Да и дементоры с ними! Драко. Ты должен был извиниться перед Поттером на Балу, как только узнал, что он лорд Слизерин.