Но Вам и этого показалась мало. Не так ли? Вы решили окончательно растоптать память о Лили Эванс, когда начали на уроках издеваться над её единственным сыном. Над ребёнком, за которого она не задумываясь отдала свою жизнь. Должен признать, что на тот момент, когда я получил досье о жизни героя магической Англии, я уже имел представление о Вашей жизни с отцом-садистом и алкоголиком. Я даже подумал, что это именно Вы советовали Дамблдору, как следует издеваться над сыном Лили Эванс. Эванс, мистер Снейп. Из того, что я успел узнать об этой удивительной волшебнице, она для меня навсегда останется Эванс, ибо Поттеры недостойны того, чтобы она носила их фамилию. Я уже не говорю о том, что Вы решили поучаствовать в воспитании сына Лили, если не среди маглов, то по крайне мере в школе, исходя из опыта Вашего собственного детства. Видит Моргана, в память о Лили Эванс я с удовольствием удавил бы Вас собственноручно, но, к сожалению, лорд Поттер запретил мне вмешиваться в Ваши взаимоотношения с её сыном. Он запретил мне сообщить Гарри даже то, какую роль в его судьбе Вы сыграли. Я глубоко уважаю лорда Поттера и вынужден уступить ему. В конце концов, на Ваших руках кровь его матери. Ни я, ни лорд Поттер не будем говорить Гарри о Вашей роли в его судьбе. Гарри должен сам начать поиски тех, кто ответственен в убийстве его матери. Это лишь вопрос времени. Для этого ему были даны мозги, которыми он, в последнее время, стал неплохо пользоваться.

Со своей стороны, советую придумать более правдоподобное объяснение для мистера Поттера о Ваших действиях по отношению к его матери и ему лично. После того, как с него были сняты ограничения на родовые дары и на разум, мистер Поттер приобрёл просто пугающую тягу к знаниям. Повторяю. Когда он заинтересуется подробностями смерти своей матери, лишь вопрос времени. В особенности после удаления всех тех закладок на тупость в подсознании, которые так щедро напихал туда Альбус Дамблдор. Учитывая, что мистер Поттер в возрасте двенадцати лет убил тысячелетнего василиска, а спустя год испепелил полусотню дементоров, то даже я не стал бы недооценивать его, как бойца. Именно поэтому лорд Поттер заинтересован в Гарри не только как в зельеваре, но и, в первую очередь, как в боевом маге широкого профиля, и ограничений к библиотеке и родовым знаниям лорда Поттера Гарри не имеет. В том числе и тех разделов магии, которые отвечают за некромантию. Тем более, что возможных наставников среди некромантов у него теперь будет более, чем достаточно. Берегитесь, профессор. Вы с Дамблдором сделали всё возможное, чтобы из сына Лили выросло чудовище значительно опаснее, чем Волан-де-Морт. Воспитание определяет будущее человека, и лишь затем его выбор. Дамблдор должен был понять это, когда познакомился с Вашим хозяином в приюте для сирот. Не удивлюсь, если однажды Гарри призовёт душу своей матери из-за грани, дабы ещё при Вашей жизни она спросила Вас: «ЗА ЧТО?»

А теперь, профессор, если в Вас ещё осталось что-то человеческое, прошу продемонстрировать всем присутствующим, что Вы ещё не конченный человек».

Если раньше Снейп мечтал встретиться с Лили и получить ещё одну возможность попросить у неё прощения, то теперь он был в ужасе от предстоящей встречи. А ведь она когда-нибудь состоится. Рано или поздно. Что она скажет ему? Или она вообще ничего не скажет и будет с печалью смотреть на него, что будет хуже самых страшных проклятий и пыток.

С этими мыслями Снейп подошёл ко входу в кабинет директора, размышляя о возможном пароле, который ему забыли сказать. Однако пароль не потребовался, так как горгулья потерянно стояла в стороне у входа. Снейп поднялся по лестнице, вошёл в кабинет и обругал себя за непредусмотрительность. Он привык, что после того, как все профессора соберутся за столом, то ещё двадцать минут они ожидают явления директора во всём его величии, с лимонными дольками в руках и отвратительно-слащавой улыбкой на лице. По этой причине Снейп всегда опаздывал, дабы сократить время ожидания за столом, где он пользовался не слишком большой популярностью среди других профессоров.

Но мистер Тревор, не Дамблдор. Судя по всему, уйдя в свои мысли, он ушёл слишком далеко, а потому его путь занял значительно больше времени. И всё это время профессора в полном составе, во главе с директором Тревором, ожидали только его. При мысли об этом Снейпа всего изнутри перекосило. Учитывая то, как его вчера пропесочил новый директор, ожидание единственного и неповторимого профессора зельеварения, явно уважения к нему не добавит. А оно и так ниже некуда.

Бегло осмотрев кабинет, Снейп отметил изменения. Всякие непонятные механизмы пропали бесследно. Так же профессора больше не сидели перед огромным столом директора, за которым Дамблдор так любил давить своим величием или толкать речи о Всеобщем Благе и силе любви во время совместных совещаний. Снейпа всегда бесила эта черта Дамблдора. Да, профессора сидели за длинным столом, который появлялся каждое утро. Да, столы стояли вплотную друг к другу. Но Дамблдор предпочитал держать дистанцию. Он по-прежнему восседал на своём троне, возвышаясь над присутствующими за СВОИМ столом, рассматривая профессоров с возвышенности. Обстановкой в своём кабинете он подчёркивал свою значимость, и при этом весьма тонко принижая достоинство присутствующих. Это чувство усиливалось, как только Дамблдор вворачивал в разговор своё коронное и снисходительное «Мой мальчик». Да и женскую часть коллектива он не забывал своим вниманием. Одно время среди профессоров был даже спор. Кого и сколько раз «приласкает» директор. Но так как абсолютным рекордсменом был Северус Снейп, энтузиазм профессоров быстро сошёл на нет.

Сейчас же директор Тревор, ломая традицию, сидел за одним столом вместе с профессорами. Снейп про себя хмыкнул. Директор Тревор сидел не на золотом троне, а на таком же кресле, как и у всех. Правда кресла были другими. Более удобными. А вот золотого трона не было вообще. Осмотрев кабинет в его поисках Снейп удивлённо посмотрел на старост от четырёх факультетов и поднял бровь.

Очевидно, другие профессора так же удивились присутствию этих студентов, и лишь снисходительно улыбнулись Снейпу, давая понять, что по крайне мере одна тема для слухов и разговоров у них точно появилась.

Присутствие за столом Гарри Поттера и Гермионы Поттер Снейп постарался проигнорировать.

- Вы опоздали, профессор, – сказал Тревор.

- Виноват. Этого больше не повторится.

- Я тоже в этом уверен. Прошу, садитесь.

Снейп сел в удобное кресло, удовлетворённо кивнул своим ощущениям и вопросительно посмотрел на своих коллег.

- Я многое пропустил? Судя по пустым креслам, у нас ожидаются ещё гости?

- Верно, – сказал Тревор, – а пока их нет, нам следует кое-что уточнить. Профессор Макгонагалл. Все ли сотрудники Хогвартса присутствуют в этом кабинете?

- Да, директор.

- Очевидно, я ослеп. Почему среди нас я не вижу мистера Филча? Если он раздобыл мантию невидимку, то пусть снимет её.

Макгонагалл удивлённо посмотрела на Тревора.

-Но он же простой сквиб?

- Я даже не буду комментировать Ваши слова, профессор. Отправьте сообщение мистеру Филчу.

Через десять минут в кабинет пошаркал старый сквиб. Увидев недовольного, но любимого директора, Филч виновато улыбнулся.

- Вы вызывали меня, директор Тревор?

- Вы опоздали, мистер Филч.

- Но я пришёл сразу, как только получил…

- Вы опоздали на наше собрание, мистер Филч.

- Но, – растерялся Филч, – я не совсем понимаю…

- Вот Ваше кресло. Впредь я ожидаю видеть Вас наравне с другими профессорами.

- Но ведь я простой сквиб?

- В первую очередь Вы наш коллега, мистер Филч. Более того, хочу напомнить Вам, что Вы работаете в Хогвартсе дольше многих профессоров, в том числе и профессора Макгонагалл. Отныне, Вы должны присутствовать на всех наших собраниях как РАВНЫЙ. Теперь, когда все те, от кого зависит воспитание будущего волшебного мира, наконец-то соизволили собраться, – Тревор осчастливил всех вздрогнувших профессоров своей фирменной улыбкой а ля Волан-де-Морт, – в будущем я надеюсь на Вашу пунктуальность.