Ужин проходил в молчаливой, уныло-тягостной атмосфере. Мы почти не разговаривали. Да и пара амбалов при входе не способствовала раскрепощению. Чего они караулят, если кругом камеры? У меня даже аппетит пропал. Я только делала вид, что ем.

Потом нам велели заканчивать. Далее была неприятная процедура осмотра на предмет не уперли ли мы из столовой колюще-режущих предметов. От отвращения я едва зубами не скрипела. Хотелось врезать по морде владельцу гигантских лапищ шарящих по моему телу. Чтобы я еще раз пережила такое унижение! Завтра же устрою незабываемое представление – им лучше этой ночью по-тихому скончаться от греха подальше.

В комнату я вернулась пылая гневом. За нами на ключ закрылась дверь. Саданув по ней от злости, я начала мерять комнату нервными шагами. За время нашего отсутствия в ней был наведен порядок: застелена кровать и повешена новая камера слежения. Ларни без раздумий потянул кровать к стене. Я пришла ему на помощь. Затем он свернул матрас с постельным бельем и взобравшись, привел прибор в негодность.

– Надо бы и туалет проверить, – посоветовала я. – Не хочется оказаться звездой порносайта.

Камеру найти не составило труда. Только удалив ее, не исчезло ощущение, что слежка за нами продолжает вестись. Уничтоженная нами камера скорее всего была лишь для отвлечения внимания, бдительность нашу притупить.

– Мы будем спать на одной кровати?

Ларни напрягала подобная перспектива, да и меня тоже.

– Я им это еще припомню! – пообещала я вслух.

Так и пришлось нам устраиваться на одной кровати. Долго не получалось уснуть. А когда удалось, вдруг нас разбудил бесцеремонно вошедший в комнату охранник-амбал, приказным тоном велев просыпаться и идти завтракать.

– Уу… я точно сегодня кого-нибудь убью! – пробурчала я, когда ненавистная физиономия исчезла за дверью.

– Я сплю, – сонно заявил Ларни и натянул одеяло до подбородка.

Я последовала его примеру. Вскоре мы спали сном младенцев.

Мне снился счастливый сон. Я с азартом гонялась за Мудодеем, обещая его четвертовать, а если повезет – посадить на кол. Последний вариант расправы мне особенно нравился. Да уж очень этот гад шустрым оказался. И когда удалось его ухватить за рукав черного плаща, началась непонятная тряска. Мудодей посыпался на части подобно разбившемуся зеркалу…

– Эй, Шаэль, просыпайся.

Женский голос разбудил меня. Это была Лаванда.

– Что?

– Фокусник зовет нас, идемте.

– Оклемался что ли? Что-то быстро он, – нехотя я оторвала голову от подушки.

Ларни тоже проснулся сердито поглядывая на нарушительницу спокойствия.

– Одевайтесь, мы собрались у бара. Не задерживайтесь.

И женщина поспешила оставить нас.

– Как спалось? – спросила я друга.

– Нормально. Хотел Мудодея на кол посадить. Даже поймать успел, жаль не удалось…

– О… – удивилась я искренне. – Мне такое же снилось. Надо же мысли сходятся.

– Откуда только у нас такие средневековые замашки? – призадумался он почесывая в затылке.

– Я одно время увлекалась историческими фильмами.

Ларни удовлетворенный ответом хмыкнул.

Приводя себя в порядок, я огорчилась, что не могу даже причесаться, а о том, чтобы косметику нанести вообще речи не было. Пришлось просто умыться и пригладить волосы руками.

А Ларни огорчился, что опять придется ходить в женской одежде и терпеть косые взгляды мужской части нашего необычного коллектива.

– Предлагаю напасть сразу и стянуть с него брюки, – сказала я.

– Буду ждать удобного момента.

Посмеиваясь, с затаенными коварными помыслами, мы вышли из комнаты. Правда напасть сходу не решились. У входа стояли три амбала, а сам Мудодей с перевязанной правой рукой находился за барной стойкой вне досягаемости.

Мы с гордо поднятыми головами, ни с кем не здороваясь прошествовали до свободного столика и сели. Порадовало, что на нем лежали моя и Ларни сумочки. Игнорируя присутствие Мудодей, я взялась за проверку содержимого своей собственности. Для начала вынула расческу и стала расчесываться.

– Добрый день, дамы и господа, – после минуты молчаливого наблюдения за нами, начал Мудодей. – Вчерашнее недоразумение немного выбило меня из колеи. Но сегодня я намерен посвятить вас в свои планы…

Выходить к нам Мудодей не решился. И то, правда, пусть боится, гаденыш! Расчесав волосы, я заколола челку заколкой, достала тушь и стала красить ресницы. Потом планировала воспользоваться кремами, которых было больше чем один, использовать помаду и обязательно покрасить ногти. Мое пренебрежение к словам Мудодея не осталось незамеченным. Парочки за спиной начали шушукаться. Касси протянула руку, прося разрешения воспользоваться моей расческой. В общем, мое присутствие разлагающе влияло на собравшихся. Мудодей все больше хмурился, забыв о чем хотел говорить. Он даже не подозревал, что опыт по доведению мужчин до желания меня убить у меня имелся немаленький.

Вздохнув, Мудодей отпил глоток напитка и решил не обращать внимания на демонстративное пренебрежение к своей персоне.

– Меня зовут Альхерд Луис де Дорф…

Ага, так я и развесила уши. Будто есть мне дело, как его зовут. В сумочке нашлись наушники, жаль смартфона не было, а то бы включила любимые песни, чем слушать этого негодяя. Единственное, что я хотела от него услышать – когда он нам вернет наши тела. Но он, похоже, и не собирался решать эту проблему.

Когда он начал рассказывать откуда пришел и втирать про какие-то порталы, я сунула наушники в уши и… запела:

– Ой, моро– оз, мо– ро– о– оз!!! Не моро– озь меня– а!..

Парочка с чудными прическами, сидящая сбоку, согнулась от хохота. Ларни опустил голову на руки и пытался не смеяться в голос. Сзади тоже хихикали. Жаль из этой песни я помнила только четыре строчки. Но ведь это не проблема! Да и голос мой, если не других, то меня уж точно всегда радовал. И я закрыв глаза, продолжила во все горло новую песню:

– Эх, дороги– и, пыль да тума– ан! Холода тревоги– и! Да степно– ой бу– урья– ян!!!

Даже стуки стакана по барной стойке, издаваемые разгневанным Мудодеем, не остановили меня.

Примерно на строчке: «Выстрел грянет – во– орон кружи– ит. Твой дружок в бурьяне неживой ле– ежит…», меня отвлек подозрительный шумовой эффект. Нехотя открыв левый глаз, я уткнулась в сердитую физиономию амбала, который уперся своими лапищами в наш столик. Особо мое внимание привлек маленький прыщик на кончике его толстого носа. Я, испытывая легкое недоумение, открыла второй глаз, затем сняла один наушник, спросив:

– Чего тебе?

– Шаэль, не могла бы ты проявить терпение и перестать орать песни? – вместо жлоба сдержанно попросил Мудодей.

Я перевела на него презрительный взгляд, заявив:

– От тебя, гнида, я жду только одного ответа, когда ты исправишь свой чертов фокус! Все остальное засунь себе в зад! А тебя… – я пристально посмотрела на стоящего передо мной амбала, не глядя вынула из сумочки ножницы и яростно вонзила в стол. Правда, метила в руку, но этот гад, видимо, просчитал мои намерения и успел развести пальцы в стороны. В комнате образовалась электрическая тишина. И в этой тишине я произнесла свою незаконченную угрозу: – Тебя я убью этими ножницами – будешь моим девятым трупом! – Далее заметила второго приближающегося к нам охранника и обратилась к нему, одновременно кидая в него наушники: – Тебя я задушу этими наушниками! – амбал растерянно замер на месте. – А тебя… – я бросила гневный взгляд на третьего. Тут мне вспомнился фильм «Риддик» с Вин Дизелем в главной роли, когда он угрожал убить кого-то при помощи кружки. Но поскольку кружки или чего подобного в наличие не имелось, я отвернула колпачок от помады и дунув в него, перевернула вверх донышком и демонстративно с глухим стуком поставила на край стола, не сводя глаз с того, кого якобы собиралась убить таким странным способом.

Эффект на присутствующих был произведен впечатляющий. Если бы не грохот упавшего тела, даже не знаю, чем бы закончился мой блеф. Я глянула на напарника, который лежал без чувств около стола. Ларни, чего же ты такой чувствительный?!