В Высшем коммерческом училище существовало еще Землячество аньхуэйских студентов, со своим журналом «Вань гуан» («Свет Аньхуэя»), тоже выходившим раз в месяц. «Бюллетень Научного общества ханань-анъхуэйской молодежи» и «Вань гуан» выходили более 10 номеров – вплоть до отъезда Шаоюя из Уханя в СССР в декабре 1925 г. Оба издания редактировались Шаоюем.

1925 год был первым годом Великой революции 1925–1927 гг., проходившей под руководством Компартии Китая. В Ухане очень активно выступали рабочие, учащиеся и разные слои трудящихся. Так, к годовщине со дня смерти Сунь Ятсена партийные и комсомольские организации созвали митинг его памяти у подножия знаменитой Хуанхэлоу («Башня желтого аиста») с участием представителей общественности Уханя; издавали и распространяли листовки против реакционных высказываний Ху Шичжи и Чжан Тайяня. Частный Университет Чжунхуа был цитаделью националистов, его ректор Чэнь Ши обучался в Японии. В этом университете было довольно много студентов; когда они собирались на своих митингах, Шаоюй вместе с коммунистами и комсомольцами приходили к ним, разбрасывали листовки, провозглашали лозунги против национализма.

После трагических событий «30 мая» в Шанхае молодежь Уханя под руководством и влиянием партии и комсомола поднялась на поддержку антиимпериалистического и антимилитаристского движения рабочих и учащихся Шанхая, произошло Движение 2 июня в Ухане. Секретарем Хубэйского окружного комитета КПК был Цай Ичэн, который знал Шаоюя как революционно настроенного студента, комсомольца и одного из главных руководителей Движения 2 июня. В июне 1925 г. Цай Ичэн и Сюй Хун рекомендовали Шаоюя в члены Коммунистической партии Китая (Сюй Хун ранее учился в Высшем коммерческом училище, по окончании которого служил директором торгового училища в г. Цзюцзян, а теперь вернулся в ВКУ вести партийную работу).

Движение 2 июня протекало в общих чертах следующим образом.

По инициативе партийных и комсомольских организаций учащиеся различных учебных заведений Учана избрали своих представителей (по два человека от каждого учебного заведения) для участия в работе «Комитета в поддержку Движения 30 мая в Шанхае». Комитет решил поднимать рабочих, учащихся и торговцев на забастовку – в знак солидарности с патриотическим движением шанхайских рабочих и учащихся. Вечером 1 июня в ВКУ было созвано собрание представителей студентов и школьников Учана. На собрании был официально создан «Комитет общественности Учана в поддержку Движения 30 мая в Шанхае». Цай Ичэн был избран генеральным функционером, а Шаоюй – функционером по пропаганде. Комитет принял решение об организации забастовок рабочих, учащихся, торговцев и уличных демонстраций в поддержку рабочих и учащихся Шанхая.

Когда в ВКУ избирали своих представителей, реакционные профессора (Ли Ханьцзюнь, Ху Чжунхэ и др.) выступили против забастовок. Шаоюй поднимался на трибуну и выступал с критикой их взглядов. Чжань Юйшэн, вскочив на трибуну, провозглашал лозунги: «Долой реакционеров!», «Долой предателей Родины!». В результате студенты с шумом прогнали профессоров-реакционеров. Шаоюй и Сюй Хун были избраны представителями от ВКУ.

Учащиеся всех высших и средних учебных заведений Учана тоже собирались в ВКУ потому, что в ВКУ была хорошая массовая база, которую составляли главным образом члены Научного общества хэнань-аньхуэйской молодежи. От пединститута требовалось тоже всего два человека, но они нарочно прислали восьмерых, причем все были националистами, которые тоже выступали против забастовок. Шаоюй вновь поднялся на трибуну, критиковал их позицию. Но они упорно стояли на своем взгляде и, в результате, тоже были изгнаны студентами.

Никто не предполагал, что эти националисты побегут к генерал-губернатору Сяо Яонаню с доносом.

В три часа ночи Сяо направил войска, которые заняли все магазины. Перед каждым магазином были выставлены по два солдата с заряженными винтовками для предотвращения забастовки торговцев.

Комитет решил выслать студенческие пропагандистские отряды для агитации среди торговцев и солдат. Предполагалось, что три дня – 2, 3 и 4 июня – будут вести пропаганду в Учане, а три дня – 5, б и 7 июня – в Ханькоу. Но многие студенты побоялись идти. Утром 2 июня члены Научного общества хэнань-аньхуэйской молодежи во главе с Шаоюем и Юйшэном с развернутыми знаменами первыми отправились в путь. Когда они выступали на городских улицах, солдаты приветствовали их аплодисментами. Продавцы из магазинов и некоторые лавочники угощали их чаем. Постепенно стали подходить и пропагандистские отряды других учебных заведений.

Пропаганда шла три дня подряд, охватив многие оживленные улицы и площади, на которых населению Учана были сообщены сведения об антиимпериалистической патриотической деятельности шанхайских рабочих, учащихся и широкой общественности. Однако из-за вмешательства вооруженной полиции забастовку торговцев не удалось организовать.

4 июня Цай Ичэн как представитель Хубэйского провинциального управления Гоминьдана созвал совещание представителей различных учебных заведений, на котором было принято решение вести пропаганду в Ханькоу.

5 июня члены Научного общества хэнань-аньхуэйской молодежи вновь вышли авангардом и с развернутыми знаменами направились в Ханькоу. У городских ворот Ханьян на их пути оказалась рота солдат, поставленных там на страже. Увидев студенческий пропагандистский отряд, солдаты немедленно закрыли ворота. Вышел командир взвода и заявил:

– Начальство приказало – во избежание дипломатических инцидентов не пропускать студентов на тот берег заниматься пропагандой.

Подошли пропагандистские отряды и других учебных заведений, в каждом из них было несколько десятков человек. Всего около 400 пропагандистов собралось у ворот Ханьян. Но над воротами и перед ними стояло по взводу солдат, направивших на них винтовки с примкнутыми штыками.

Построив отряды студентов, Шаоюй пошел к командиру взвода на переговоры об открытии ворот. Тем временем около них собиралось все больше прохожих и рикш. Шаоюй начал выступать перед солдатами и собравшейся массой людей, рассказывал им о трагических событиях «30 мая» в Шанхае, взывая к их патриотическим чувствам. Все улицы в окрестностях ворот Ханьян, большие и малые, были запружены людьми. Многие домохозяйки слушали Шаоюя с детьми на руках; они принесли ему табуретку, чтобы он говорил, стоя на ней. Среди слушателей то и дело раздавались аплодисменты. Члены пропагандистских отрядов, пользуясь случаем, тоже занялись пропагандой среди разных групп собравшихся, которые одобрительно относились к патриотической деятельности студентов, поддерживая их выступления аплодисментами и возгласами.

Заколебались и многие солдаты. Они опустили к земле дула винтовок, направленные было на студентов. Члены пропагандистских отрядов вместе с собравшимися горожанами требовали открыть ворота, они рыдали и плакали. Из рядов солдат вышел командир роты и, отвесив выступавшему с табуретки Шаоюю поклон, спросил:

– Как ваша фамилия?

– Моя фамилия Чэнь. А ваша?

– Моя фамилия Ху. Я, ваш младший брат, во времена «4 мая» тоже был патриотом. Но теперь как человек военный не могу не подчиняться приказу начальства.

Шаоюй заявил ему:

– Воины обязаны защищать отечество и соотечественников, должны быть патриотами и защитниками народа. Ваше начальство тоже должно любить свою Родину…

В этот момент пропагандисты и зрители, подняв кулаки, скандировали:

– Солдаты-патриоты, откройте ворота!

Это было неподдельное единодушие многотысячной толпы, голос которой сотрясал всю окрестность. Комроты Ху предложил:

– Господин Чэнь, давайте условимся вот о чем: если вы распорядитесь, чтобы все пропагандисты свернули свои знамена и развернули бы их только после пересечения середины реки, то я открою ворота и пропущу вас на переправу.

Дело было в том, что по ту сторону от середины реки была уже «не его» территория. Шаоюй ответил:

– Мы можем согласиться с вашим требованием.