Занятия занятиями, но дело молодое и сердцу не прикажешь… Он полюбил свою племянницу Машеньку, хотя понимал, что любовь эта бесперспективна. Пришлось обещать своей сестре Екатерине Афанасьевне держать в тайне свои чувства. Екатерина Афанасьевна верила в порядочность и честность своего сводного брата, любимца всей семьи, всех сестер, фактически воспитанного сестрами.

Что же оставалось? Да то, что остается в таких случаях поэту. Жуковский писал стихи… Причем он не мог даже поверить бумаге настоящее имя своей любимой.

В 1808 году стало окончательно понятно, что любовь вряд ли может привести к их соединению брачными узами. Крик души слышен в стихотворении, которое поэт назвал: «К Нине. Послание».

Несчастная любовь впоследствии помогала Жуковскому понять своего воспитанника, конечно, в тех случаях, когда он видел, что цесаревич сражен не очередным увлечением, а искренней, сильной любовью, которая, к примеру, была у него к Ольге Калиновской.

Как же попал в воспитатели наследника русского престола вольный каменщик? Очень просто. В эпоху правления императора, известного нам под именем Александра I, – такая преамбула далее будет разъяснена подробно – масонские ложи особенно сильно распространились по России. Даже говорили тогда, что если не каждый масон был дворянином, то каждый дворянин был масоном. Поэтому привлечение ставшего в ту пору известным поэта к дворцовой службе никого не удивило.

В.А. Жуковский в 1820-х гг.

Художник П. Соколов

4 сентября 1815 года Жуковского пригласил в Павловск сенатор Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий (1751–1828), в прошлом статс-секретарь Павла I и почетный опекун Воспитательного дома, в ту пору известный в дворянских кругах поэт. Он пользовался особым доверием государя. Именно он после того, как прошло предложение Литта о титуле царя, составлял всеподданнейшее прошение о принятии императором титула Благословенного. Когда начались приготовления к встрече государя в Петербурге, он вместе с князем Вяземским и Батюшковым составлял хоры и стихи. Ему было поручено императором неотлучно находиться при Особе Императрицы Марии Федоровны. Именно по его инициативе и с совершенного согласия Марии Федоровны Жуковский был назначен ее чтецом. И началось возвышение.

Назначение чтецом при вдовствующей императрице Марии Федоровне было только началом придворной службы. Вскоре, уже в конце 1817 года, Василия Андреевича сделали учителем русского языка супруги великого князя Николая Павловича великой княгини Александры Федоровны.

Но вернемся к путешествию по России, в котором Жуковский сопровождал своего воспитанника, уже возмужавшего и окрепшего.

23 июля цесаревича Александра Николаевича встречала Москва. Жуковский, регулярно посылавший отчеты о путешествии и государю, и отдельно императрице Александре Федоровне, урожденной Фридерике Шарлотте Вильгельмине (Шарлотте Прусской), 24 июля писал о встрече, организованной духовенством:

«…А когда мы вошли в собор, где на моем веку совершилось уже три коронования, когда запели это многолетие, столько раз оглашавшее эти стены, когда его (цесаревича) повели прикладываться к образам и мощам, когда опять сквозь густую толпу он пошел в собор Благовещенский и Архангельский и наконец на Красное крыльцо, на вершине которого остановился, чтобы поклониться московскому народу, которого гремящее ура слилось с звуком колоколов, и когда в этом звуке, так сказать, раздался тот чудный голос, который столько предков на этом месте слышали, который будут слышать потомки, пока будет жива Россия…»

Жуковский… Человек долга и чести! Цесаревич давно убедился в этом. Но как же оценить содеянное, как оценить то, что именно Василий Анреевич, его воспитатель, разлучил с возлюбленной? Жуковский конечно же понял, что цесаревич перешел со смоленской красавицей определенную грань в своих отношениях, а переход этой грани чреват последствиями прежде всего для возлюбленной, для «гения чистой красоты».

Не цесаревич виноват, что с петровских времен действовал жестокий закон, ставивший под контроль Россию с помощью иноземных жен. Правда, закон этот пробуксовывал по той причине, что практически все иноземные принцессы, оказываясь в России, принимая Православие и становясь императрицами, оказывались патриотками вновь приобретенного Отечества.

Жуковский… Цесаревич помнил его столько же, сколько помнил себя. И действительно, Василий Андреевич оказался человеком, близким к царской семье еще до рождения Александра Николаевича.

В 1815 году Жуковский опубликовал в журнале «Сын Отечества» стихотворение, которое назвал «Молитва русского народа». В стихотворении были поначалу две строфы…

Стихи были представлены вначале императрице Марии Федоровне, а затем императору Александру I, который в конце 1816 года издал указ, возводивший это стихотворение в ранг государственного гимна и устанавливающий порядок его исполнения. Утверждалось исполнение этого гимна при встречах императора. Для исполнения была приспособлена музыка британского гимна, написанная Генри Кэри.

Позднее Жуковский дописал еще одну строфу…

Этот текст Жуковского оставался государственным гимном России вплоть до 1833 года, когда был сменен гимном «Боже, Царя храни!» (в нем тоже использовались строфы из стихотворения Жуковского).

А случилось так. В 1833 году император Николай I нанес визиты в Австрию и Пруссию. И везде его встречали гимном «Молитва русского народа», исполняемым на мотив английского гимна. Но если императору Александру такое исполнение, очевидно, нравилось – связь его с Англией достаточно известна, – то императора Николая Павловича это совсем не радовало. В свите императора был композитор и дирижер Алексей Федорович Львов (1798–1870), участник Русско-турецкой войны (1828–1829 гг.), проявивший себя в боях под Шумлой, а также при осаде и взятии Варны, награжденный бантом к ордену Св. Владимира IV степени и орденом Св. Анны II степени. Ему-то и поручил император написать свою, русскую музыку к гимну Российской империи.

В декабре гимн был впервые исполнен, причем первоначально его называли по-прежнему: «Молитва русского народа». А 31 декабря 1833 года император Николай Павлович своим указом сделал его официальным гимном Российской империи под новым названием «Боже, Царя храни!».

Композитору была пожалована осыпанная бриллиантами табакерка с портретом государя. 11 апреля 1834 года Львов стал флигель-адъютантом.

Текст был расширен Жуковским…

В этот период поэт прочно обосновался при дворе и отношение к нему в царской семье было самое благоприятное.

17 апреля 1818 года в семье великого князя Николая Павловича и великой княгини Александры Федоровны родился сын Александр, будущий император Всероссийский Александр II Николаевич.

Жуковский посвятил этому событию стихотворение, посвященное великой княгине Александре Федоровне.