– Потом ей было ужасно стыдно. – Джонатан поднялся. – Чуть не уехала из Города Времени, но не решилась поселиться в истории. Шевелись, Сэм. Я хочу показать В. С. Фабера Джона, пока туристы едят.

– Ты хочешь сказать, он до сих пор здесь?! – спросила Вивиан.

– Сама увидишь! – И Сэм расплылся в широченной двузубой улыбке.

Дорога к Фаберу Джону вела мимо подножия старой башни, внизу склона. Там была темная дверца, а внутри в полумраке сидела какая-то тетенька, пожелавшая посмотреть на кредит Джонатана. Джонатан нажал кнопку на поясе и протянул руку, и светящиеся зеленые цифры на ладони заметно изменились, когда тетенька постучала по машинке перед собой. Это было дорого. Вивиан поняла, почему Джонатан постарался найти им еду подешевле.

После этого они долго спускались по лестнице с веревочными перилами, все вниз и вниз, под шариками синего света, вделанными в каменный потолок, и наконец ступили на земляной пол глубоко под Городом Времени. Впереди слышался смех и возгласы туристов, но их почти заглушало журчание льющейся и капающей воды. За углом на каменной стене висела табличка: «Источник Фабера Джона. Вода из него приносит удачу и здоровье». Буквы были до того причудливые, что Вивиан еле разобрала их. Неподалеку из расщелины в крыше в маленький каменный бассейн стекала вода – было ясно, что она сама выточила себе круглую выемку в камне. Под темной рябью поблескивало несколько монеток.

– Платить не обязательно, – предупредил Сэм.

Вивиан все равно бросила в этот странный источник большой круглый пенни с цифрами «1934» – подумала, что удача ей пригодится, чтобы вернуться домой. Потом она взяла усыпанный самоцветами кубок с полки сбоку и наполнила его текущей водой. На самом деле кубок был картонный, но на вид не отличишь от настоящего, так что Вивиан решила сохранить его на память.

Вода была свежая и одновременно чуть-чуть отдавала ржавчиной.

Вивиан следом за Сэмом и Джонатаном прошлась по извивам коридора с земляным полом, стиснув в руке кубок – вдруг он и вправду приносит удачу.

Они прошли мимо затейливо подсвеченных скал, похожих на складчатую ткань и на ангельские крылья. А одна, самая красивая, была словно темный неподвижный пруд с торчащим посередине утесом, который, если приглядеться, был как сложенные горстью ладони, даже пальцы можно было разглядеть. И все время где-то рядом журчала вода – лилась, текла, капала. Поначалу Вивиан думала, что это источник Фабера Джона, но журчание становилось все громче, и в конце концов коридор вывел их на площадку у стены, огороженную с другой стороны железными перилами. Здесь было теплее, немножко парило, а вода так и грохотала – но среди этого грохота слышался отчетливый ритм.

– Река Времени здесь поднимается! – крикнул Джонатан и показал в глубокое ущелье за перилами, откуда в основном и исходил грохот.

Они свернули за следующий угол и увидели, что туристы, которых они слышали раньше, как раз проходят вперед.

– Хорошо, – сказал Джонатан. – Будем одни. Смотри.

За перилами, за темной расщелиной, в стене была гладкая овальная пещера длиной в несколько ярдов. В ней текла и капала вода. Но рядом стояли лампы, нацеленные так, что в их свете было видно, что делается в пещере за завесой воды. Вивиан различила там какую-то фигуру. Длинная, массивная, она показалась ей смутно знакомой… И вдруг Вивиан живо вспомнила, как однажды они с мамой поехали на курорт в Богнор-Реджис, а папа присоединился к ним не сразу, его с работы не отпускали, и, пока его не было, они спали в одной постели. Утром, проснувшись, Вивиан увидела, что мама лежит на боку спиной к ней так близко, что кажется просто огромной, и довольно узкая мамина спина и плечи высились перед ней, словно утес. Но фигура в пещере была цвета мокрой глины. Точь-в-точь камень. Ее постоянно заливала вода, по ней молотили капли, и было видно, что и на ощупь она твердая, как камень.

– Разве это человек? – спросила Вивиан. – Если он встанет, то получится просто огромный! Это же скала.

– Мы не знаем, – отозвался Джонатан.

– Неужели никто не залезал туда проверить? – удивилась Вивиан.

Джонатан поглядел в обе стороны, не слышит ли кто. Потом взялся за железные перила и выкрутил один кусок. Металлический прут выскользнул легко и просто, и Вивиан поняла, что это проделывали довольно часто. Джонатан вручил ей железку.

– Нагнись и ткни в него, – велел он. – Давай.

Палка была не слишком длинная, еле дотянешься. Стиснув в одной руке картонный кубок, а в другой железку, Вивиан шатко нагнулась над сырой расщелиной, откуда валил пар, и ткнула прутом в пещеру. И как только конец прута дотянулся до завесы текучей воды, он словно бы уперся в невидимую преграду. Вивиан налегла, как будто прут был копье, и тогда железка так спружинила, что Вивиан едва не потеряла равновесие и не свалилась в черную расщелину, где вздымалась речная вода. Сэм и Джонатан схватили ее за блузку.

– В чем дело? Что там мешает? – удивилась Вивиан.

Джонатан забрал железку у нее из сжатого кулака и вставил обратно в перила.

– Какое-то силовое поле, но никто не знает, какое именно, – ответил он. – Ученые из Института грядущей науки столетиями не могут разобраться. Сама понимаешь, оно не может быть там просто так. То есть очень похоже, что это и вправду Фабер Джон, согласись.

– Да, похоже, – кивнула Вивиан.

Она сама не ожидала, что ее переполнит такое благоговение и почтение. Бросив последний изумленный взгляд на великанскую спину за завесой текучей воды, Вивиан следом за мальчиками медленно двинулась за очередной поворот. Там опять была длинная лестница – а потом выход, где охранник сверился с каким-то экраном и выпустил их.

И они заморгали – перед ними открылся восхитительный вид на город.

– Ну вот, – сказал Джонатан. – Как ты считаешь, стоит спасти такую красоту?

Загадочный каменный великан лишил Вивиан присутствия духа.

– Конечно, но я-то тут при чем? – сердито ответила она. – Знаешь, мне тоже не хочется, чтобы Лондон разбомбили!

– Я бы съел еще масляного парфе, – заметил Сэм.

Джонатан нажал кнопку на поясе и коротко глянул на циферблат, после чего поспешно убрал руку.

– Потом, – сказал он. – Сначала мне надо показать В. С. Миллениум. Вон он, на другом конце проспекта Четырех Веков. Его обязательно надо посмотреть. Там собраны все величайшие картины в истории.

Он показал. Миллениум оказался большим и сверкающим, с рядами окон, витыми стеклянными шпилями и гигантским голубым стеклянным куполом.

– Ой, не надо больше никаких дворцов! – испугалась Вивиан. – У меня будет несварение рассудка!

– Тогда давай спокойно вернемся в Годичный дворец, – предложил Джонатан с явным сочувствием.

Вивиан чуть было не поверила, что сочувствие это искреннее, но тут заметила, что Сэм смотрит на Джонатана снизу вверх, приоткрыв рот, как будто что-то сообразил.

– Отличная мысль! – воскликнул он с жаром – самую чуточку избыточным. – И без масляного парфе обойдусь!

Вот последний штрих все и испортил. Стало ясно: мальчишки что-то замышляют. «Какой теперь у Джонатана план? – думала Вивиан, пока они следовали по булыжному проулку за волочащимся шнурком Сэма. – Очередное приключение понарошку?»

На обратном пути через город Джонатан несколько раз смотрел на свой циферблат. А Сэм даже не заикнулся о масляном парфе. Они чуть ли не бегом пересекли площадь Эпох, нырнули в арку и проскочили площадь Времени, а Вивиан торопилась следом, совершенно убежденная, что мальчишки что-то затевают. Когда она поднималась по ступенькам к стеклянным дверям Годичного дворца, ноги у нее ныли.

«Мне бы капельку покоя, – думала она. – Почитать бы журнал про кино, послушать радиопередачу… Но здесь, наверное, и радио-то нет!»

В вестибюле Годичного дворца было тихо и пусто. Джонатан повернулся к Вивиан с самой что ни на есть царственно-легкомысленной миной.