Молча выходит из машины, за локоть тащит в дом и закрывает дверь, не слушая крики девушки.

— Псих, — цедит Элизабет, потирая руку и злобно зыркая на парня, который делает вид, будто ничего и не случилось.

Джонс проходит в спальню, встает напротив зеркальной дверцы шкафа и стягивает галстук, откидывая назад, пока в проеме появляется Бетти. Джонс, на удивление, слишком спокоен. Затишье перед бурей? Возможно.

Надо уходить и чем быстрее, тем лучше.

Просидев полчаса в ванне, занимаясь самобичеванием, Элизабет появляется в гостиной и пытается тихо прошмыгнуть мимо кухни, где Джонс стоит к ней спиной, наливая вино.

— Охрана расположена по всему периметру дома, за его пределами — тоже, — не оборачиваясь холодно чеканит Джагхед.

Элизабет останавливается и смотрит на его спину. Кусает от безвыходности губу и тихо вздыхает, направляясь в свою комнату, да побыстрее.

— Садись. Скоро ужин будет, — парень делает пару глотков и оборачивается, упираясь боком об столешницу и шатая в воздухе ножкой бокала.

— Не хочу, — кидает Купер и позорно сбегает. Запирается на замок и прижимается к двери. Ей не понять Джонса. Он будто соткан из противоречий, ей не понять его мыслей, но хочет ли она вообще его понимать? Он просто чокнутый, невменяемый псих, возомнивший, что может играть с людскими жизнями, чувствами.

Черт дернул согласиться на это пари. Можно было бы рассказать все Арчи, уехать с ним, скрыться за широкой спиной парня, но вместо этого она сидит в доме Джонса, который после недавней стычки находится в какой-то непонятной прострации и боится, да именно боится, показаться перед ним. Чувство самосохранения зашкаливает как никогда.

Наверно, проходит больше двух часов, после того, как урчащий живот и сухость во рту заставляют ее, тихо открыть дверь и по коридору войти на кухню. На носочках, почти не дыша, в кромешной темноте, девушка медленно крадется, поглядывая назад — в сторону комнаты Джонса. Глухой удар виском об что-то мягкое, точнее об кого-то, — она давит тихий писк и собирается ретироваться, как парень прижимает ее к холодильнику и, буквально, пожирает взглядом.

— Что же ты убегаешь от меня, милая, — и снова это давление и блестящие в темноте омуты.

Элизабет толкает его в грудь, взмокшими от волнения ладошками, дышит часто и прерывисто. Воздух вокруг становится плотным и недоступным для легких. Глаза напротив пылают огнем. Помимо похоти в них обожание, маниакальное, без каких-либо рамок и границ. Джагхед взглядом пожирает ее тонкие, в темноте, черты лица. Она боится. Это как быть в запертой внутри клетке один на один со зверем, который тихим шагом ходит вокруг да около и выискивает момент, чтобы внезапно напасть и разорвать ее.

— Чего ты добиваешься? — странный вопрос. Даже для Элизабет, которая уже знает ответ, но все равно пытается сломать барьер из, как она думает, стены вранья.

— Тебя, — Джонс медленно сокращает и так опасно близкое расстояние. Девушка боязно дергается в сторону, но Джагхед слишком мягко, и в то же время крепко обхватывает ее плечи, заставляя смотреть в глаза. Она смаргивает пелену наваждения, сердце стучит быстро-быстро, обещая вмиг остановится и рухнуть на пол, разбиваясь на тысячи осколков. Слишком уж странная реакция на того, кого долгое время ненавидишь.

Элизабет тушуется. Щеки горят, наверно, она еще не отошла от пережитых потрясений, и все же ей надо было посидеть дома, но что-то подсказывает, что это вовсе не из-за этого.

— Я люблю Арчи, — голос подрагивает, она словно пытается убедить не только Джонса, но и себя в правоте своих слов.

— Мало верится, — качает головой Джагхед.

Вдруг тишину режет телефонный звонок. Элизабет водит по своим штанам и в одном из карманов находит телефон.

Незнакомый номер.

Купер косится на Джонса, и тот без слов опускает руки, давая полную свободу действий. Девушка проводит пальцем по зеленой кнопке и прикладывает гаджет к уху.

— Алло?

— Бет, это я, — облегчение внутри и прожигающий, ревностный взгляд Джонса снаружи, направленный прямо на нее.

— Да… ты где? Вообще, я… — мнется Купер, не знает, что сказать. Смотрит на Джонса и медленно двигается в сторону двери.

— Я обещаю, как приеду все расскажу, — голос в трубке запыханный, временами прерывистый. Видимо Арчи куда-то спешит. — Ты как? Все в порядке?

— Я — да. Вот только…

— Хорошо, главное — будь осторожна. Мне сейчас надо на совещание. Буду занят в эти дни.

— Арчи…

— Люблю тебя, — Раздаются гудки.

«И я?»

Уверенность в трех словах, присутствующая на протяжении года, начинает медленно гаснуть. Элизабет садится на кровать и смотрит на дверь, ожидая непонятно чего, а потом укладывает голову на подушку и закрывает глаза. Мысли, эмоции, все путается. Ей уже ничего не хочется.Хочется просто уехать куда-нибудь, подальше от всех, на несколько деньков, чтобы разгрузить мозг и спокойно подумать.

Бесшумные шаги, останавливающиеся прямо в проеме двери, отпугивают все мысли. Элизабет сжимает пальчиками одеяло, но глаз не открывает. Проходит, наверно, минуты две. Тихо. Глаза открываются, в дверях — никого.

Даже как-то не по себе.

Девушка ложится на спину и смотрит в белый потолок, в который раз убеждая себя, что все скоро закончится.

Глаза закрываются.

***

На работе полная суматоха. Если раньше все итак передвигались слишком быстро, то сейчас творится полный хаос. Листы летят, телефонные звонки один за другим бьют по мозгам, не давая сосредоточится, приходится пересчитывать все заново. И так до бесконечности.

— Мистер Джонс просил передать, — на стол кладется черная папка с документами, принесенная парнем. Элизабет кивает, и тот спешит к своему рабочему столу, чтобы доделать отчет.

Элизабет смотрит на папку и вздыхает, открывая первые страницы. Ничего удивительного. Цифры, буквы. Ей надо только все перепроверить и сдать.

Пора за работу.

Слава Богу, что слишком продуктивный день проходит быстро. Спина уже знатно побаливала, как и отсиженная, за несколько часов, пятая точка. Бетти размяла шею и посмотрела в сторону кабинета Джагхеда. Большая часть работников уже ушла, даже Рейчел с Джимом. Элизабет еще помнит эту радостную улыбку девушки, когда она висла на его руке и за спиной тыкала пальцем в воздухе в него, смешно говоря одними губами.

Из мыслей выводит, резко выключенный свет, хлопок двери и немой взгляд в ее сторону.

— Бет, пошли, — от сокращения своего имени внутри что-то дергается. Она смотрит, как Джагхед легко надевает темное пальто поверх костюма и непринужденно смотрит на нее, будто так все происходит каждый день.

— Я еще не доделала…

— Завтра, — бросает парень и идет на выход. Элизабет вздыхает и идет за ним. Джонс ведет себя крайне сдержанно, открывает машину, пропускает Купер и ведет в тишине, медленно моргая.

— Ты во мне дыру сейчас прожжешь, — и снова этот немного нахальный и самоуверенный тон, приправленный едкой ухмылкой.

— Пфф…

Умеет все испортить.

— Куда мы? — Купер взволнованно дергается, когда замечает, что они пропускают поворот.

— Я ужасно голоден, сходим в ресторан.

***

Атмосфера немного напряженная. Так точно думает Элизабет, водя вилкой в тарелке с салатом, пока напротив сидит Джонс и молча трапезничает, говорит что-то о вине, работе, иногда об Арчи, а она просто смотрит на него. Впервые он кажется не таким уж и плохим?

«Нет. Нет. Нет. Успокойся Элизабет. Он просто играет.»

Вечер протекает тихо. На выходе из ресторана Купер останавливается перед картиной. Темные кляксы. Ничего привлекательного и изящного.

— Тебе нравится такое? — раздается слегка удивленный голос позади.

— Нет, — хмыкает Элизабет. — Видимо, я не ценитель прекрасного.

Джонс тихо смеется и прочищает горло. Элизабет стоит на месте, не может поверить, что слышит его смех. Тихий, отдаленный, еле слышимый, сквозь ваккум. По спине проходятся мурашки, девушка сглатывает набегающую слюну и оборачивается. Неловко упираясь ладошками в его крепкие мышцы, хорошо прощупывающиеся под рубашкой, она делает шаг назад и нервно улыбается. Джагхед сам не ожидал такого. Увидеть на его лице толику удивления было для Элизабет маленькой победой.