Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– А если и это не поможет, пусть звонят на Детскую линию, – сказала она, указывая на самый заметный из плакатов.

С глубоким стоном Тесса погрузилась в кресло, сняла часы, которые сдавливали ей руку, и положила их на свой рабочий стол рядом с распечатками и записями. Она сомневалась, что события сегодня будут развиваться по намеченному плану; она сомневалась даже в том, что Кристал Уидон вообще появится. Кристал нередко сбегала с уроков, если расстраивалась, злилась или томилась от скуки. Иногда ее перехватывали, пока она не вышла за калитку, и волокли обратно, невзирая на ее брань и вопли, но порой она все же ускользала и затем по нескольку дней прогуливала школу. Наступило десять сорок, прозвенел звонок; Тесса продолжала ждать.

Кристал ворвалась в кабинет без девяти минут одиннадцать и грохнула дверью. Она плюхнулась на стул перед Тессой и, потряхивая дешевыми серьгами, сложила руки на пышной груди.

– Можете передать мумуженьку вашему, – начала она дрожащим голосом, – ни хера я не смеялась, вот так.

– Не ругайся, пожалуйста, Кристал, – сказала Тесса.

– Я не смеялась, понятно? – заорала Кристал.

В библиотеку вошла группа старшеклассников с папками в руках. Они стали заглядывать в кабинет через застекленную дверь; один парень осклабился, узнав затылок Кристал. Тесса встала, опустила жалюзи, а потом вернулась на свое место перед солнцем и луной.

– Понятно, Кристал. Расскажи мне, пожалуйста, что произошло.

– Ваш муж сказал че-то про мистера Фейрбразера, а я не расслышала, че он говорил, и Никки мне повторила, но я ни хера…

– Кристал!

– …не поверила, ну, и я типа закричала, но не засмеялась, я ни хера…

– Кристал!

– Ничего я не смеялась, понятно? – заорала Кристал, плотнее прижимая к груди сложенные руки и переплетая лодыжки.

– Понятно, Кристал.

Тесса уже привыкла, что ученики, с которыми ей чаще всего приходилось работать, чрезвычайно вспыльчивы. Многие из них, лишенные элементарных нравственных устоев, привычно лгали, хулиганили, жульничали, но при этом впадали в безграничную, неподдельную ярость от незаслуженных обвинений. Тессе показалось, что сейчас эта ярость искренняя, в отличие от притворной, которую Кристал умело симулировала. В любом случае тот клекот, который Тесса услышала во время общего сбора, уже тогда показался ей скорее выражением потрясения и ужаса, нежели радости; Тесса не на шутку испугалась, когда Колин прилюдно отождествил этот клекот со смехом.

– Я была у Кабби…

– Кристал!

– Я сказала вашему козлу-муженьку…

– Кристал, последний раз предупреждаю: не ругайся при мне!

– Я ему говорила, что не смеялась, говорила! А он, йопта, все равно меня после уроков оставил.

В жирно подведенных глазах девочки блеснули злые слезы. Лицо вспыхнуло пионово-розовым румянцем; Кристал уничтожила Тессу взглядом, готовая бежать, материться, оскорблять. Свитая за неполных два года упорного труда тончайшая нить доверительных отношений растянулась почти на разрыв.

– Я верю тебе, Кристал. Я верю, что ты не смеялась, но, пожалуйста, не ругайся при мне.

Вдруг короткие девчоночьи пальцы начали тереть истекающие тушью глаза. Тесса вытащила из ящика стола пачку бумажных носовых платков и передала их Кристал, которая, даже не поблагодарив, вытерла сначала один глаз, потом другой и высморкалась. Если во внешности Кристал и было что-то трогательное, так это ее пальцы с широкими, кое-как накрашенными ногтями, шевелившиеся по-детски наивно и непосредственно.

Тесса подождала, пока Кристал перестанет хлюпать, а потом сказала:

– Я вижу, как ты переживаешь смерть мистера Фейрбразера.

– Хоть бы и так, – сказала Кристал с подчеркнутой агрессией, – дальше что?

Перед Тессой почему-то возник мысленный образ Барри, слушающего их беседу. Она увидела перед собой его грустную улыбку и услышала – довольно четко, – как он говорит: «Храни ее Господь!» У Тессы защипало глаза, и она смежила веки; сил продолжать эту беседу не осталось. Слыша, как ерзает Кристал, она медленно досчитала до десяти, перед тем как открыть глаза. Кристал пристально смотрела на нее: руки по-прежнему сложены на груди, лицо красное, вид вызывающий.

– Мне тоже очень жаль мистера Фейрбразера, – сказала Тесса. – На самом деле он был нашим старинным другом. Именно поэтому мистер Уолл немного…

– Я же говорила ему, что не…

– Кристал, позволь мне закончить. Мистер Уолл сегодня очень расстроен, и, возможно, именно поэтому… именно поэтому он неправильно истолковал твою реакцию. Я поговорю с ним.

– Этот урод все равно не послушает…

– Кристал!

– Все равно не послушает!

Кристал отбивала дробь ногой по ножке стола Тессы. Тесса сняла со стола локти, чтобы не чувствовать вибрации, и повторила:

– Я поговорю с мистером Уоллом.

Она изобразила нейтральное, как ей казалось, выражение лица и стала терпеливо ожидать, когда Кристал сама раскроется. Кристал хранила вызывающее молчание, то и дело сглатывая слюну.

– А че у него было, у мистера Фейрбразера? – наконец спросила она.

– Врачи считают, у него в голове лопнула артерия, – сказала Тесса.

– Почему она лопнула?

– Это у него с рождения было уязвимое место, но он и не догадывался, – объяснила Тесса.

Тесса знала, что Кристал ближе, чем она сама, знакома с внезапной смертью. Люди в кругу матери Кристал преждевременно умирали один за другим, как будто гибли на тайной войне, скрытой от остального человечества. Кристал рассказывала Тессе, как в возрасте шести лет нашла у матери в ванной труп неизвестного. Это повлекло за собой один из многих ее переездов к бабуле Кэт. Во многих рассказах Кристал из времен ее детства бабуля вырастала в исполинскую фигуру, олицетворяя собой и спасение, и кару.

– И команде нашей теперь пипец, – сказала Кристал.

– Нет, ничего с ней не случится, – ответила Тесса. – И пожалуйста, Кристал, не ругайся.

– Еще как случится, – сказала Кристал.

Тесса хотела поспорить, но ее придавила усталость. «Кристал все равно права», – твердила обособленная часть ее разума. Академической восьмерке пришел конец. Никто, кроме Барри, не смог бы привлечь Кристал в какую бы то ни было секцию, а удержать – тем более. Она уйдет из команды; Тесса это знала, и сама Кристал, вероятно, тоже. Некоторое время они сидели молча: Тесса слишком обессилела, чтобы подбирать слова, способные переломить этот безнадежный настрой. Дрожа от озноба, она чувствовала себя беззащитной и обнаженной до костей. Тесса не спала уже больше суток.

(Саманта Моллисон позвонила ей из больницы в десять вечера, когда Тесса, как следует отмокнув в ванне, собиралась посмотреть новости по Би-би-си. Она принялась суетливо натягивать уличную одежду, а Колин мычал что-то нечленораздельное и натыкался на мебель. Они поднялись наверх, чтобы сказать сыну, куда поехали, а затем побежали к машине. Колин неистово давил на газ, как будто надеялся, что Барри можно вернуть, если только поставить рекорд скорости на этой дистанции: обогнав реальность, обманом заставить ее перегруппироваться.)

– Или дальше грузите, или я сваливаю, – сказала Кристал.

– Не груби мне, пожалуйста, Кристал, – сказала Тесса. – Я сегодня совершенно без сил. Ночью мы с мистером Уоллом были в больнице вместе с женой мистера Фейрбразера. Они наши добрые друзья.

(При виде Тессы Мэри совсем расклеилась, упала с чудовищным скорбным воем к ней в объятия и уткнулась ей в шею. Когда собственные слезы Тессы закапали на узкую спину Мэри, ей вдруг пришло в голову, что этот вой называется стенанием. Тело, которому Тесса так часто завидовала, стройное и миниатюрное, дрожало в кольце ее рук, не в состоянии удержать всю скорбь, что ему пришлось принять на себя.

Как ушли Майлз и Саманта, Тесса не помнила. Она их почти не знала. Ей показалось, они не чаяли, как унести ноги.)

– Видала я его жену, – сказала Кристал, – беленькая такая, на соревнования к нам приезжала.

– Да, – ответила Тесса.

10
{"b":"645314","o":1}