Они целовались до самого звонка, а потом еще спорили, и Харрингтон напросился к Нэнси в гости — вечером! учить уроки! — и Уиллер выбежала из туалета, окрыленная любовью. Стив сказал что-то типа «попалась» и выскочил следом.

Эвелин простояла в одной позе еще полминуты, прежде чем решилась покинуть кабинку. Ее лицо было таким красным, что можно было подумать, будто это ее тут зажимали в тихом уголке.

«Чертов король Харрингтон», — сказала тогда Эви своему отражению. — «Никогда не буду ему доверять».

Думая только о том, что сейчас она может застать похожую картину, Эвелин решительно распахнула дверь сарая. Стив и Нэнси удивленно к ней обернулись, причем девушка явно запнулась на полуслове.

— Скотч, — коротко сказала Эви, чувствуя себя крайне неловко. — И еще я нашла степлер.

Стив стоял на раскладной лесенке и прикидывал, каким образом прикрепить кусок замкожи к стене, потому что клейкая лента у Нэнси закончилась.

— Круто, — сказал он, протягивая Эви руку, — давай степлер.

Паркер кинула ему инструмент, а скотч вручила Нэнси. «Вам помочь?» — хотела спросить Эви, но Стив ее опередил:

— Подержи вот тут, Эвс, — попросил он. Снова не разобравшись, как реагировать на свое новое прозвище, Эви прижала край клеенки к стене и вытянула вверх руки, ведя пальцами по деревянной балке.

— Так?

— Да, отлично.

Стив успел вбить в стенку три скобы, когда Нэнси, разрывая скотч на готовые кусочки, вдруг сказала:

— Вы неплохо сработались, да?

Эви не нашла, что на это ответить, и вообще смутилась, чего пообещала себе больше не делать, особенно в присутствии этих двоих, поэтому вместо нее ответил Харрингтон:

— Да, эта малая неплохо справляется.

— Эй! — вскинулась Эви. — Я всего на год вас младше!

Губы Нэнси дернулись в подобие улыбки.

— Нет, мы с тобой ровесницы. Кажется.

Точно. Эви повернулась, чтобы взглянуть на Уиллер: значит, она тоже помнила, что они ходили в один детский сад. Нэнси повела плечом, прежде чем добавить к своему вопросу неожиданное:

— То, что вы сделали для этих детей… Это круто.

Стив посмотрел на нее сверху вниз. Вздохнул, откидывая со лба волосы.

— Да, круто. Вообще-то, эти мелкие засранцы — та еще головная боль.

— О, — не удержалась Нэнси. — Поверь, я знаю.

Эви испытала жгучее желание сбежать из постройки — она ведь отдала все, что нужно, можно помочь кому-то в доме, а не слушать этот неловкий разговор, пропитанный обидой и невысказанными претензиями! — но вздрогнула, когда Стив вдруг стукнул ее пальцем по макушке.

— Давай на другую сторону. Где ты витаешь?

— Нигде, — буркнула Эви и поменялась местами с Нэнси, придержав кусок кожи в указанном месте. Стив вновь заработал степлером.

Позже к ним троим присоединились все остальные: мальчики принесли картонные коробки, которые Макс потрошила на куски, способные прикрыть стены, Дастин обматывал скотчем и разорванными пакетами столбы в сарае; Лукас притащил удлинители для ламп и сами лампы, пять штук, чтобы те полностью закрывали обзор на что бы то ни было внутри помещения; Майк помогал Нэнси обклеивать пленкой стену с восточной стороны.

— Держишь? — спросил Стив у Эви. Она прижимала картон и фольгу к перекладине над головой.

— Да, да.

Стив перегнулся через нее, чтобы дотянуться до стенки со скотчем, и на несколько секунд Эви оказалась зажата между ним и дурацким картоном, как начинка в сэндвиче.

Окно пришлось закрыть панелью из ржавого металла. Макс придерживала ее снизу, Лукас давил с одного бока. Эви встала на носочки, чтобы достать до верхнего края.

— Дай, — сказал вдруг Стив и выхватил у Паркер из рук строительный степлер. Две скобы, и пластина встала, как влитая.

Эви опустилась обратно на пятки.

— Твою мать, — коротко ругнулась она, почувствовав рваную боль в руке. Расцарапала ладонь об острый край железки, когда — сама не заметила. Она отошла от мальчиков, чтобы не мешать им, придерживая поверхностную рану другой рукой, и неожиданно словила на себе внимательный взгляд Харрингтона.

— Заклей пластырем, — сказал он тихо и отвернулся. Разумеется, она так и сделает. Эви не настолько «малая», чтобы не знать прописных истин.

Нэнси, кажется, заметила это, отчего все стало еще запутаннее.

Когда в сарае был заклеен каждый уголок и не осталось ни одного пустого места, детей выгнали. Эви вышла сразу за Дастином, подталкивая его к дому, но застыла, когда во дворе показался Джонатан с завернутым в простыни младшим братом. Эви не могла отвести глаз от странного, не имеющего права на жизнь пугающего вида бледного мальчика, которого, как куклу, несли в заклеенный всяким мусором сарай. Чуть раньше Эви заметила, что миссис Байерс принесла туда бельевую веревку, чтобы связать Уилла.

Господи, помоги им. Что же это за сумасшедшая, неправильная ночь?

— Идем, — сказал Стив, когда Эвелин проводила Байерсов пустым взглядом. — Давай, Эвс, пошли.

И он схватил ее за локоть и потащил к дому чуть ли не силой. В кухне они присоединились к Нэнси и ребятам, и Эви отошла в самый угол, в тень за холодильником, чтобы прийти в себя. У нее безотчетно дрожали губы, и она не понимала, отчего именно готова была заплакать. Раненная ладонь зудела, и засохшее пятно крови портило всю руку своим видом.

— Эй, Эвелин, — позвал ее Дастин, — что у тебя с рукой? Поранилась?

Эви мотнула головой.

— Ничего, — ответила она надломанным голосом, — все в порядке.

И поспешила сбежать из кухни в ванную комнату, где сунула руку под струю холодной воды. Аптечки с пластырями в тумбочке под раковиной не обнаружилось, равно как и каких-то медикаментов, и Эви огляделась по сторонам. Да и черт с ними. Она обойдется без пластыря.

Эви вытерла руки и открыла дверь ванной, чуть не прибив ею застывшего в коридоре Стива.

— О, проклятье! — чертыхнулся тот.

— Тише, — тут же попросила Паркер. — Что случилось?

Стив перекидывал свою любимую биту из одной руки в другую и явно подбирал слова. Эви попыталась выйти и обойти его, но в коридоре было чертовски мало места.

— Как рука? — спросил вдруг он.

— В порядке, жить буду, — отозвалась Эви.

— Круто, — сказал он.

Так как слов больше не находилось, Эвелин вздохнула и сделала шаг вправо; Стив освободил ей проход, и Паркер ушла в гостиную. Хотелось спать, хотелось есть. Хотелось плакать, но она стойко держалась и даже могла похвалить себя за это.

Эви слишком устала, чтобы думать о поведении Харрингтона или Нэнси — та стояла спиной к стене и гипнотизировала окно в кухне, сквозь которое был виден сарай. Там сейчас остались миссис Байерс, Хоппер, Джонатан и Майк. В какой-то момент Эвелин подумала, что не заметить, как Нэнси старается держаться рядом с Джонатаном Байерсом, даже забыв о младшем брате, было невозможно. Неожиданно она поняла, что это ее не удивляет: в школе ходили разные слухи еще с прошлого года, и то, что Нэнси была достаточно близка со старшим Байерсом, ни для кого не было секретом.

Особенно для Стива.

Из короткого сна, в который она неожиданно провалилась, как Алиса в кроличью нору, ее выдернул резкий звук: Эви вздрогнула и открыла глаза, взмахивая руками в попытках защититься от чего бы то ни было. Но уперлась сонным взглядом в затылок Харрингтона. Тот стоял у окна гостиной вместе с Нэнси и остальными, а все лампы в доме трещали и мигали, как сумасшедшие.

— Что происходит? — сипло спросила Эви, но ей никто не ответил.

Из сарая доносились крики. Уилл Байерс кричал «Отпустите меня! Отпустите меня!», и Эвелин, кинув короткий взгляд в окно, в очередной раз испытала желание сбежать и спрятаться и зажать уши руками, чтобы не слышать этого.

Уилл кричал, надрывая глотку, Эвелин съежилась на диване, пытаясь оградиться от всего этого, но оно вдруг прекратилось так же резко, как и началось.

Эви открыла глаза и увидела перед собой лицо Стива.

— Он больше не кричит, — тихо выдохнула Эви и не сдержалась — всхлипнула, тут же окунаясь в жар от стыда. Никто из этих мелких засранцев не плакал, а она хотела пустить слезу — стыдно!