— Хэй, твои руки трясутся, как после запоя, - обхватив кончики чужих пальчиков, прошептал оборотень со смешком. — Всё будет хорошо, сегодня всё закончится.

И она верила ему. Сегодня должен наступить конец. Наконец-то.

Но какая-то часть её чёрной душонки желала увидеть родителей перед смертью, попрощаться с Дереком, таки заехать в ту закусочную, которую Кэтрин вечно обходит стороной, ведь там все по парочкам… почему-то. Кэтрин внезапно осознала, что она ещё очень многого не видела, не знает, не чувствует. Но отступать поздно. Неметон почти готов забрать то, что когда-то дал, близнецы здесь — всё идёт по плану.

— Ч-что… происх… дит?

Эйдан медленно открыл глаза, лениво смотря по сторонам и находя взглядом Кэтрин, не имея возможности двинуться с места из-за связанных рук верёвкой, что были крепче, чем сталь, запаниковал. Кэтрин отвлеклась, отпустив руку Итана и в тысячный раз поправляя все предметы для «ритуала». Итан не обращал внимание на «пссс…» от брата, притворившись спящим, словно и его тоже вырубили.

Казалось, иного выхода просто нет — Эйдан должен спасти брата, спасти себя и их шкурки. Близнецу казалось, что у него нет выбора, поэтому… он завыл, громко и протяжно, зовя своего альфу на помощь, вот только придёт ли он? И правильно ли он поступил, — об этом он подумать не успел, потому что никто этого не ожидал, включая Кэтрин.

Секундный страх накатил на девушку. Было тысячи ситуаций, исход которых она могла предугадать, повернуть в свою пользу, но не в этой. Она не могла сделать их обычными людьми, нужна была их полноценная сущность оборотней, не могла убить Девкалиона, ведь ей он и не нужен был, только бы не мешался. И сейчас, Кэтрин замерла на месте, держа в руках кинжал, которым собиралась себя убить, остолбенев от яростного и полного ненависти взгляда когда-то любимого оборотня, она не знала, что должна была сделать. Он ненавидел её, Эйдан ненавидел её всей своей сущностью, что ясно читалось во взгляде. Все мысли выветрились из головы — что она должна сделать, что сказать, что предпринять — ни одной мысли не осталось. Хотелось просто спрятаться и горько заплакать, потому что прошло десять лет, десять лет, за которые она хоть и ненавидела его, не переставала любить ни на день, а он не сомневаясь ни секунды, захотел снова… снова её убить.

Это сломало её. Окончательно.

— В чём… моя вина? – прошептала Кэтрин, упав рядом с оборотнем на колени.

Она не сдерживала себя, серебряные слёзки скатывались по щекам, но казалось, даже они не трогали оборотня. Эйдан продолжал упрямо смотреть ей в глаза своими ярко-красными, сжимая от отвращения губы. Она была слишком близко, её тело, как и прежде, пахло лавандой, её голубые глаза светились болью, но не трогали его душу. Парень и не помнил, когда это произошло — когда она перестала значить что-то в его жизни, когда он возненавидел её, когда в его голове сработал переключатель. Словно и не было тех лет, когда она всячески спасала его от гнева альфы, подставляя себя, позволяя срывать зло на ней, принимая всё, в то время как они прятались за хрупкой девушкой с рыжими волосами.

Её рыжие волосы распались, обрамив хрупкие плечи — огненные, словно сам феникс.

Она была фениксом.

Прекрасным, восхитительным существом, которое несло знамя чистоты и бессмертия, уважения и соболезнования. В её ярких голубых глазах горел огонь, который никто не сможет потушить. И он будет гореть вечно.

Глупые оборотни Бейкон-Хиллс, которые считали её дараком, этим низким существом, которое опустилось до мести, но нет… она просто была фениксом, который не мог сгореть, не мог возродиться. Кэтрин Стоун застряла в одном теле и не могла его покинуть, почуяв страх, который овладевал её телом с каждой секундой всё больше и больше.

Время неумолимо неслось вперёд, оставляя всё меньше и меньше времени, а Кэтрин не могла двинуться с места, тихонько плача в свои раскрытые ладошки. Она не отзывалась на зов Итана, больше не смотрела в полные ненависти глаза Эйдана — Кэтрин была окончательно сломлена, и как оказалось, сломать её было проще простого.

— Довольно траурно здесь, - раздался низкий и спокойный голос позади, заставив девушку обернуться.

Девкалион. И всё же он пришёл. Он отозвался на зов, и хотелось бы девушке узнать, пришёл ли он спасти оставшуюся частичку своей стаи или всё же убить её, ему хотелось больше, а может… он решил сделать два дела сразу. Итан притих — он не просил помощи, не пытался выбраться, не делал ничего, хотя внутри горел от желания помочь врезать оборотню за то, что явился. Эйдан задёргался, желая выпутаться и спрятаться за спиной альфы, но стальные путы всё ещё сдерживали его.

— Что же вы за джентльмены такие? Девушка плачет, неужели вам не жаль её?

Он издевался. Девкалион прекрасно знал причину чужих слёз и сейчас, и тогда. Тогда, десять лет назад, когда он поставил выбор между их жизнями и жизнью Кэтрин, и сейчас — в его глазах явно читалось намерение повторить прошлое. Альфа знал, какая власть у него в руках, и умело ею пользовался, убивая и причиняя боль чужими руками.

Девушка поднялась с колен, гордо смотря в глаза альфы — если он пришёл убить её, она не станет мешать. Эмоций не осталось, не было страха, желания жить, боли — не было ничего, только усталость.

— А ты смелая, - мужчина усмехнулся. — Десять лет назад, как сейчас помню, в твоих глазах было столько мольбы и страха, что у меня даже мурашки пробежались по коже. Ты выросла, Кэтрин Стоун.

— А ты нет, - покачав головой, ответила девушка. — Если ты пришёл убить меня, чтобы защитить свою стаю, то вперёд, я не буду сопротивляться.

— А не лучше ли, позволить тебе жить? – альфа легонько постукивает палочкой по земле, подходя ближе, смотря прямо в чужие глаза, и в отражении чужих очков, девушка видит лишь саму себя. — Ты столько лет стремилась умереть, что мне просто интересно, что ты будешь делать, если я не позволю тебе воссоединиться с предками?

Он подходит всё ближе и ближе, останавливаясь в метре от Кэтрин и снова усмехается — мужчина точно считывает чужой страх, обращая его в свою пользу. Альфа не боится преследования, оно его забавляет. Он играется с её жизнью, словно она ничего не стоит, словно жизнь Кэтрин Стоун лишь одна из пылинок на его безумно дорогой обуви.

Кэтрин поворачивается к Эйдану, смотря на его лёгкую победную полуулыбку.

— Запомни, Эйдан, если я сегодня не умру, если сегодня ещё что-то пойдёт не так, я найду тебя, и никто — ни одно существо в мире, не сможет мне помешать. Я встану у тебя на пути стеной, комом в твоей глотке, и ни один твой день не пройдёт спокойно — всю свою оставшуюся жизнь ты проведёшь в страхе, боясь увидеть мою тень. Ты хотел меня разозлить? У тебя получилось!

В тот момент произошло то, чего не ожидал увидеть никто из присутствующих — тело девушки постепенно начало загораться — от ног пламя переходило на бёдра и талию, завладевая каждой клеточкой тела и грозясь разрастись пожаром во всём мире. Её глаза превратились в два огонька, а рыжие волосы стали похожи на пожар. Оборотни боялись огня, пятясь назад, и даже великий и ужасный Девкалион, сделал несколько шагов назад от пламени, что перешло от ног девушки на землю. Огонь мелкими, но быстрыми шагами разрастался, захватив неметон.

— Кто… позволил вам играть с моей жизнью? – прокричала девушка не своим голосом. — Кто сказал вам, что вы имеете право? Кто… позволил?

Кэтрин вытянула руку и струя пламени вырвалась, попадая точно в неметон и воспламеняя его, уничтожая всё, что она сама же и готовила для ритуала.

— Ой, теперь я точно не воссоединюсь с предками, - пожав плечами, прошипела Стоун. — С этого момента, да начнётся ваш личный ад, мелкие гадкие ублюдки.

Вокруг всё полыхало, огонь уже кусал ноги отползающих оборотней и отходящего всё дальше Девкалиона — ничего не могло остановить ярость Стоун, она сдерживалась слишком долго — слишком долго она была хорошей девочкой, чтобы именно в этот день ей позволили умереть. Но вот незадача, ей надоело быть послушной собачонкой.