Это я могла сделать.

— Круто, — согласилась я.

— Я занят, буду через полчаса, может, через час, — пояснил он. — Я пришлю тебе смс-ку по дороге домой, и ты сможешь заказать пиццу.

— Значит, кто-то умер? — Спросила я.

— Да, милая, часть работы в отделе убийств заключается в том, что кто-то умирает.

Я повернулась и посмотрела на свою пекарню, пахнущую выпечкой.

Когда в пекарне звонил телефон, это обычно означало, что кто-то хотел заказать торт ко дню рождения. Когда у Брока в участке звонил телефон, это обычно означало, что кому-то надрали задницу.

Моя работа была точно намного лучше его.

Поэтому я не возражала (слишком сильно) убираться в двух домах и наполнять два холодильника.

— Ладно, детка, пришли смс-ку, и я закажу пиццу, — тихо сказала я.

После секундной паузы услышала:

— Моя сладкая Тесс, — и он повесил трубку.

Некоторое время я ощущала покалывание от слов Брока, называющего меня своей «сладкой Тесс», такое легкое, едва заметное. Затем запихнула остатки кекса в рот и еще позволила себе немного времени насладиться этим покалыванием.

Потом засунула телефон в сумочку, надела пальто и вышла.

Я вышла в общий зал своей пекарни, и, как всегда, я надеялась, что так будет всегда, вид общего зала тоже вызывал у меня покалывание.

Три стены были бледно-голубого цвета, одна из них с огромным трафаретным рисунком в лавандовых тонах гибискуса с колибри, а задняя стена позади витрины была окрашена в лавандовый цвет с вывеской «Торты Тесс», выполненной цветочным бледно-голубым шрифтом, в окружении гибискусов и колибри. Вывеска была расположена всего в нескольких дюймах от того места, где стена соединялась с потолком, так что люди отчетливо могли ее увидеть в широкие окна с улицы.

Я все еще понятия не имела, как пришла ко мне эта идея, за исключением цветов, моих любимых. Цветы и птицы не кричали! Но краски были теплыми и красивыми, цветы и птицы — нежными и яркими. Я заплатила дорого за внешний интерьер и вывеску. С моими постоянными изменениями и навязчивой идеей сделать все как нужно, я довела художника до безумия, пока он создавал мой логотип (вывеску), но это того стоило.

На самом деле, я заплатила за все, что имело отношение к моей пекарне.

После обильного потребления вина вместе с Мартой, пока я планировала свою жизнь без Дэмиана, мы обе решили, что, если я собираюсь рискнуть, то могу рискнуть и с интерьером, и с вывеской, короче со всем. Поэтому, когда я запустила свой бизнес «Торты Тесс», я не стала валять дурака. А спланировала все до мельчайших деталей, нанимала сотрудников тщательно, потому что мои правила подразумевали не только вовремя приходить на работу и обладать умением нажимать на кнопки на кассовом аппарате, я запускала всю свою стратегию и концепцию. Красивые торты, которые на вкус, действительно, были чертовски хороши, купленные у дружелюбного персонала без скучающего, пустого взгляда, а представляющего из себя индивидуальность в моей пекарне, куда клиенты хотели бы вернуться, либо задержаться на некоторое время.

Полы были деревянными, как и остов старомодной витрины, заполненной красивыми тортами, кексами и восхитительно выглядящим печеньем, заставленные сверху несоответствующими, но очень крутыми подставками для тортов и стеклянными банками с печеньем. По обе стороны витрины находились потертые деревянные прилавки, на которых также стояли банки с печеньем и подставки с тортами, а на стене позади витрины были полки с еще большим количеством сладостей. По обе стороны от полок на стенах висели две большие доски, на которых лавандовым и синим мелом было красивым почерком написана выпечка, продающаяся сегодня, а по углам гибискусы и колибри.

У входа находились столы, за которые можно было присесть и попробовать купленную выпечку, тоже деревянные, с совершенно не несоответствующими стульями, но единственный плюс этих стульев был в том, что у них было широкое сиденье, прочное и удобное. На каждом столике стояло крошечное стальное ведерко с пышными цветами, а на одном из прилавков было ведерко побольше, полное цветов. Их меняла дважды в неделю местный флорист, которая делала мне убийственную скидку, потому что я разместила ее рекламу, что это ее цветы.

Я подавала кофе, чай и различное ароматизированное молоко, но никаких машин эспрессо у меня не было, потому что моя пекарня была пекарней, а не кафетерием, и я хотела, чтобы гул от кофе машины не взрывал воздух каждые пять секунд, тем более не портил мне вид, испорченной машиной эспрессо, словно слон в посудной лавке. Я также не хотела, чтобы мои молодые сотрудники потели над латте, а хотела, чтобы они занимались продажей тортов и кексов.

Поскольку Брок сейчас имел дело с мертвым человеком, по моему мнению, ему необходимо было подзаправиться сладким, чтобы устранить любые остаточные психические явления, поэтому я направилась к стопкам плоских упакованных коробок (сложенных попеременно синие с лавандовыми, все с логотипом «Торты Тесс» сверху). Я взяла шесть кексов, сложила их в коробку, выбрала еще несколько лакомств для Брока, затем закрыла коробку и перевязала лентой (опять же, имелись ленты двух цветов — синяя для лавандовой коробки, а лавандовая — для синих коробок).

Я взяла коробку за ленточку, попрощалась с сотрудниками и вышла на улицу, после теплого помещения пекарни арктический взрыв холода был физическим ударом для моего тела.

У нас была суровая зима, холодная, со снегопадом. Было начало шестого, уже совсем стемнело, воздух был слишком прохладным. Поскольку я не любила ездить по снегу, поэтому каждое утро проверяла погоду с какой-то одержимостью, которая казалась мне немного пугающей (однако, я никогда так не думала об этом, а стала думать именно так, только после того, когда Брок сказал мне, что он думает, будто я одержима погодой, но, к счастью, он сообщил мне об этом, посмеиваясь), и сегодня передали, что вероятность снегопада сорок процентов. Учитывая, что мой снегометр наконец настроился на снег, я подумала, что в воздухе было все сто процентов возможности снегопада.

Я села в машину, положила коробку и сумочку на сиденье, включила зажигание, затем достала мобильник, чтобы позвонить Марте, узнать, дома ли она, чтобы я могла к ней зайти и выпить бокал вина перед тем, как отправиться к Броку, но телефон зазвонил, как только я поднесла палец к номеру Марты.

На экране появилась надпись: «Звонит Коб».

У меня брови сошлись на переносице.

Мы давно с Кобом обменялись телефонами, но он мне не звонил. Я, конечно, видела его время от времени, учитывая, что только что закончились рождественские и новогодние праздники, и он заглядывал к своим мальчикам, чтобы вручить им подарки.

И когда я виделась с ним, то заметила вполне очевидную вещи — выглядел он не очень хорошо.

Его лечение началось всерьез, он худел с пугающей скоростью, глаза вваливались, кожа стала желтоватого оттенка. Он не жаловался, вел себя как обычно, но заметить физические изменения, как результат химиотерапии, было просто невозможно.

Мое сердце пропустило удар, я взяла трубку и приложила к уху.

— Привет, Коб…

— Милая, — ответил он, и его голос звучал в пять раз хуже, чем последний раз, когда мы виделись с ним, так что мое сердце пропустило еще один удар.

— Ты в порядке? — Спросила я.

— Я... — Он замолчал.

— Коб? — Окликнула я. — Ты там? — Спросила, потому что он продолжал молчать в телефонную трубку.

— Милая, со мной произошел кое-какой инцидент. Джилл подкинула меня домой, и она с Лори... итак слишком многое для меня делают, поэтому я не могу…

Вот черт.

Я тут же прервала его:

— Где ты живешь?

— Я бы не стал тебя беспокоить, просто...

— Коб, назови свой адрес.

Он ничего не ответил, я открыла рот, чтобы повторить свой вопрос.

— Вот дерьмо, — прошептал он. — Меня это бесит, Тесс. Гребанные послед…

— Коб, — тихо вмешалась я, — дорогой, где ты живешь?