— Ты, просто невыносим! Наш Андрюшенька, копия твоя ненаглядная, желтых копирует, и в коробочку складывает. Ты не знаешь, для чего ему нужна такая куча желтых?!
— Не придирайся к сыну. Всё он правильно делает. А наша Сиятельная Желтая, что по этому поводу говорит? Какие мысли пробегают? Хотя какие у неё могут мысли?!! У Желтой, и мысли!!! Да, они не совместимы!!
— Да, что ж это такое? В ком из нас двоих жизнь проснулась и идет перестройка организма?
— В тебе. Но я к этому, имею прямое отношение, и принимаю во всем этом, непосредственное участие. Так что, сильно на себя одеяло не перетягивай! И не защищай ты так усердно, эту авантюристку! Мне вообще непонятно, почему она так спокойно относится к этому размножению себя подобной. И прямо-таки любовь родной бабулечки проявляет. А это говорит только об одном….
— И… Темный, что замолчал?
— Да, что тут говорить? Скажу, и точно все невысказанное сбудется. А, все что касается Желтой, то тут нужно громко молчать и говорить шёпотом, чтобы не дай бог не исполнилось то, чего боишься…. Но! Уже, с её участием! Не приведи господи, такого несчастья в жизни!
— Вот Темный, ты на неё все время наговариваешь, а сам без неё шагу боишься ступить!
— Ступишь тут без неё, как же! Она даже с Лифи нашла контакт и теперь плетет паутину интриг против меня. Скелет в этой связке, за главного! Связь улавливаешь?
— Какую? — вытаращив глаза, опешившая Тамиша.
— Ну как же? У того в черепушке даже пыли нет, я уже не говорю, о наличии любой мозговой частицы. А, у нашей желтушной бестии?! Ты не поверишь! У неё тоже кристальная чистота, и идеальный порядок в мозговом центре. Захочешь за что-то зацепиться, не зацепишься! А вот теперь представь, что такое чудо-чудное влюблено… Представила?! Вооот! И мажордом у Алекса, не зря боится за свою нервную систему! Если победа за нашей Желтой, то у него в этой области тоже порядок будет. И прошу заметить…. Идеальный. Теперь, до тебя дошел масштаб бедствий?
— Да, как же так? Да почему, так-то? Нет, Темный, вот здесь не стыковочка. В этот раз, Патрика от приставаний Желтой, Гредис со Златанкой защитят. Они у Радужного сейчас гостят, Свайзу оберегают. Только не понятно от чего? Лучше бы уж, Радужного защищали от её нападок. Уж больно жестко она с ним.
— С чего бы это? Алекса не исправить в его пристрастиях. Сказал, что у него семья будет на первом месте, и сделал! Почти все супружеские артефакты, к себе в коллекцию стащил! Мужик!
— Ты, одобряешь его методы?!
— Тамииишааа! Его методы это, — тьфу, по сравнению с «Армагеддоном», в исполнении Желтой.
— Опяять…
— Не опять, а снова! Я этой сволочи, никогда в жизни не прощу, за то, что она видите ли спала, когда ты умерла!
— Но, не умерла ведь!
— Умерла! Ты, Тамиша умерла!
— Темный, я понимаю через что ты прошел. Но именно она спасла и меня, и тебя, и Тьму успокоила. И ты об этом прекрасно знаешь. Потому и любишь её!
— Я, люблю?!
— Ты, ты…
Темный поглотал воздух в возмущении, но потом махнул на все рукой, и подняв на руки свою любимую, понес в спальную упрямо повторяя
— Вот говорю же беременная, а все свое долдонит…. Упрямая… моя….
Он нес Тамишу легко, осторожно, боясь причинить малейшее неудобство. Его любимая женщина, которую он несколько лет тому назад, почти похоронил……
…. Тогда Тьма скрыла их всех в своем пространстве, где не было ничего, кроме темной пустоты. Абсолютная тьма, идеальная пустота. Пустота, в которой нет времени, где сам себя считаешь несуществующим, где чувства блокируются, потому не на что, и не на кого реагировать. То единственное, что связывает Темного с жизнью, это тело любимой. Кажется, текли слезы? Но, так ли это на самом деле? Только боль. Боль, сковавшая все, что можно сковать. А на плече голова Тамиши, она спит, и кажется опять улыбается. Спокойное дыхание любимой, которой ты не нужен, она тебя забыла, она тебя не вспомнит. Она вообще ничего не вспомнит, потому что находится в другом измерении, где никто и ничто не помешает её безмятежности.
— Ну, и кому я обязана такому безобразию? Здесь нереально темно! А моя краса?! Кто рассмотрит в этой сплошной «непоймичто», неотразимый лик обалденно красивой женщчинки?! Я вас спрашиваю? Вы, что реально меня посадили здесь, за мою неотразимость?! Господи, как трудно быть красивыми! Как тяжела наша ноша! Темный, ты где? Я тебя не вижу! И не проявляйся, будь добр! Моя месть будет страшна! Меня! Меня, взять и отдать на растерзание вампиру. Да если бы не эта зависимость от Тамиши, я бы ему, всю его красоту подпортила! А не фиг, устраивать конкуренцию моей бесподобности! Меня не повторить! — вопила Желтая, не находя себя в этой сплошной темноте.
— Желтая… Это ты? — невереще, прошептал Темный, — на самом деле, ты?!
— А, кто же ещё, чучело некромантское! Даже не надейся, на то что исчезну!… - а потом, после секундной паузы, на меньшее она пока была не способна, продолжила. — Хотя, если я саму себя не вижу с открытыми глазками, можно ли точно утверждать о реальности моего существования?
— Можешь! Ты все можешь Желтая! Только не исчезай, красавишна!
— А, то! Понял, наконец! Нас красивых женщин, по пальцам пересчитать можно! Только я не пойму, за что меня здесь держат?! Это, что ж, такая защита от моей ослепительности и неповторимости?! Так я ведь не жадная! Меня на всех хватит! Вы ж меня, еще в деле не испытывали?! Знаете какая я, термоядерная! Только держись! Иной раз, саму себя боюсь! Вот такая я… — показывала свой товар лицом Желтая, в данный момент саму себя, пусть даже и в темноте.
Темный с умилением слушал эту ненормальную, полностью «повернутую» Желтую. Раз она жива, значит не все потеряно. Дар не может жить без своего хозяина, тем более такая амбициозная особа, как Желтая. Она ж без публики, это все равно как театр без актеров, не существует. А раз сейчас, живее всех живых, — значит и у Тамиши шанс есть из комы выйти.
— Желтая, остановись с перечислением своих отличительных качеств. С Тамишей беда. Она в безмятежность ушла.
— Кто ушла?! Куда ушла?! Куда?! Не мечи икру, Темный! Я жить хочу! Стоп! А как же я?! Выходит я тоже, «того»?! А когда тебя «нет», то при ощупывании себя родимой — тоже только пустота, или вот, как сейчас всю себя чувствую, даже большой палец на ноге!
— А, он у тебя есть?
— Кто?
— Палец?
— Даже и не думай, наклонятся не буду. И проверять, на наличие этого пальца, тоже не буду. Вдруг нырну в Темноту, и не вынырну! Страсти то какие, твои господи!
— Желтая, а ты сейчас где? — вкрадчиво поинтересовался Темный.
— Как, где? Всё там же, — безапелляционно заявила Желтая.
— Не уходи от вопроса, неотразимая, — настаивал на своем Темный.
— Хм, вроде на своем кресле.
— Это, тот обшарпанный стул с подлокотниками, со сломанной ножкой, и с драпировкой, основательно поеденной молью?
— Вот тут ты не прав, Темный! Я тебе сейчас, некромантская душонка, свечечкой посвечу, а ты мне пальчиком покажешь, где находится все перечисленные тобой странности моей мебели!
И не успела Темнота, хоть как-то отреагировать на такой выпад Желтой, а до Темного дошел смысл сказанного, как Желтая чиркнула спичкой и зажгла белую свечу… Твою ж… Тьма, от такого беспардонного к ней отношения, да и просто от боли ожога выбросила эту троицу на свет… а сама заклубилась, завертелась, чтобы как-то снять очаги ожога, и восстановить поврежденные огнем участки темноты и заполнить их пустотою.
Темный лежал на полу своей спальни, крепко прижимая к себе Тамишу, и ещё невереще смотря на жмурящуюся от яркого света Желтую.
— Настоящая! — выдохнул Темный.
И тут же вскочив на ноги, осторожно подхватил Тамишу на руки, бросился к кровати. Обложив Тамишу со всех сторон подушками, чтобы она находилась в полусидящем положении, и устроившись у неё в ногах, он все ещё невереще посмотрел на Желтую.
— Господи, как же я рад тебя видеть! Желтая, у меня беда, Тамиша в коме. Виттор сказал, что шансов на восстановление у неё нет. Но, ты же в норме! А как же тогда Тамиша?! Что будет с ней?! Если есть хоть какая-то возможность вернуть её в реальность, верни!
