Темный говорил речитативом, быстро, без интонаций. Блеск в глазах и лихорадочность движений, говорило о его сильнейшем нервном перенапряжении, когда любое неверное движение грозится вылиться в срыв, сметающий все на своем пути.

— Эээ, Темный. Ты давай, потише своими психическими атаками разбрасывайся. Я ведь тоже, натура нежная, можно сказать шибко ранимая, — делая всевозможные попытки хоть как-нибудь впечататься, а желательно раствориться в своем кресле, лепетала испуганная Желтая.

— Ты не бойся меня, Желтая! Просто без любимой нет смысла жить.

— Есть, — решила вставить свое слово Желтая. И сделала она это не потому, что считала себя шибко смелой, что все ей нипочем, и что перечить Темному, для неё на раз плюнуть. Нет! И еще раз, нет! Просто икнула она этим словом, неожиданно. Её даже от такого решительного поступка, затошнило немного, а в голове шумы какие-то странные возникли. С полного перепугу, видно!

— Что, есть?! — не обращая внимание, на преотвратное состояние Желтой, спросил Темный.

— Темный, ты отойди от Тамиши подальше. Дай хоть посмотреть на ваши совместные труды с вампиром, — не менее интенсивно, чем сам Темный, начала строчить речитативом Желтая.

Да тут любой за свою жизнь боятся начнет, смотря на медленно сходящего с ума Темного. Тот же схватившись за голову, издал тихий протяжный вой.

«Все, приехали! Добил себя болезный, сейчас меня добивать будет! Тамиша, милая спасай! Хватит улыбаться дебильной улыбкой. Я жить хочу! Меня кровосос уничтожить не смог. Но твоему драгоценному некроманту малахольному, это сделать наверняка удастся! Тамиша!» — мысленно кричала Желтая и в панике нарезала круги на экране. Но вовремя опомнившись, она остановилась как вкопанная.

— Темный, не вой. Сиди тихо, я сейчас приду. Прогуляюсь немного.

— Не смей уходить! — вскричал Темный.

Но кто бы его слушал? Не ожидая такого предательства от Желтой, Темный упал рядом с Тамишей, прижал её к себе и уткнувшись ей в волосы застыл от горя и боли.

Желтая даже обиделась, о такой её характеристике, «предательница!». «Да, сам такой». Но времени на рассуждения и обиды, зря тратить не стала, а нырнула в мир, который мы все зовем нашими фантазиями, иногда сновидениями, гораздо реже бредом. Но тем не менее, как ни странно, но такой мир существует, вне зависимости хотим мы в это верить или нет. Побродив в дебрях этого заповедного измерения, Желтая наконец увидела свою хозяйку, которая увлеченно, о чем-то спорила со странной личностью, очень похожей на её, неотразимую. Подойдя поближе она неприятно была поражена тем, что её копия намного симпатичнее и как-то уж очень интеллигентнее, чем оригинал.

— Это, что ж такое происходит?! Тамиша, почему рядом с тобой стоит эта фря, даже отдаленно, совсем не похожая на меня? Может тебя удивит, но такая как я, единственная! Вот значит, как? Меня пытают, уничтожают, пытаются обвинить в твоей коме, а ты здесь шуры-муры вот с этой водишь! Тебя, что совсем не беспокоит, что это всего лишь жалкая попытка скопировать меня! Тамиша, что за несознательность!

Тамиша прекратила спор и повернулась в сторону Желтой. Удивление, растерянность и снова поворот головы в сторону желтушной разлучницы. А та, с ангельским выражением на лице, мягко и задушевно обратилась к ней.

— Тамиша, дорогая, я спасу тебя от этой шизофрении, которая якобы разговаривает с тобой. Не обращай на неё внимание! Она лишь всего-навсего плод твоего больного воображения.

— Это я-то больное воображение?! Это ты, сбой в программе! Приоделась, тут! Начапурилась! А ты поживи в моих условиях! Почти в походных! Когда даже лоскутка, чтобы прикрыться, нету! А все, почему?! Не нужный я у них элемент! Дар видите ли, бракованный! Не поверишь, но они меня на растерзание вампиру бросили?! Им жалко было для моего пропитания, подбросить даже маломальских идей! Да они меня считали глюком нервной системы! А еще! Тебе раскрыть тайну, где я живу у Тамиши в мозговой активности?! Сказать?! Так вот, я живу на мозговой помойке!

Облагороженная копия Желтой пораженно молчала, а затем осуждающе посмотрела на Тамишу.

— Извини, дорогая! Что-то я поспешила, тебя в гости приглашать. — сказав это она медленно стала испарятся, а затем и вовсе исчезла.

Но и Желтая, так сильно начав жалеть себя родимую, уже не могла остановиться.

— Всё, Тамишечка! Достали вы меня со своим Темным! Я сама от вас уйду! Вот сейчас в реале проявлюсь, помашу твоему ручкой и пока! А ты где хочешь там и оставайся! Мне такая хозяйка не нужна.

И с гордо поднятой головой, она решительно шагнула в реальность.

А там, постучавшись согнутым пальцем по голове Темному, заявила.

— Ты это… прощай значит… Не хочу быть с вами…. Я у вас тут нищенкой брожу, перед людьми своим видом позорюсь, да ваши необоснованные оскорбления слушаю. Всё! Тьфу на вас! — высказавшись, она посмотрела на Темного.

Тот же понимая, что упреки Желтой, более, чем обоснованы, и правдивы до безобразия, ничего не мог сказать в свое оправдание. Что он мог сделать? Исправить это положение могла только Тамиша? Но, одно он сделать все-таки может.

— Прости, Желтая! За все прости! Поздно пришло осознание, что ты не просто дар, ты уникальное сокровище… Прости…

И Желтая разрыдалась, горько, с надрывом всхлипывая, по-детски шмыгая носом.

— И, меня прости…. Я не смогу без тебя Желтая…. Люблю тебя… И там, в грезах, тебе такое шикарное платье приготовила, — раздался тихий голос Тамиши.

— Мне?! — невереще, пораженно ахнула Желтая.

— Тамишаааа, родненькая, счастье мое, — чуть не теряя сознание от таких сюрпризов судьбы вскричал Темный.

А, еще через несколько часов, Желтая, абсолютно не обращая ну никакого внимание на горячие игры двух сумасшедших влюбленных, гордо восседала на видавшим виде стуле, в красивом пышном платье, бирюзового оттенка, так идущему её желтому оттенку кожи.

— 2-

— Мне, еще долго стоять с протянутой рукой? — строго, но не очень сильно давя на психику дракона, спрашивала Свайза.

Алекс стоял на расстоянии двух метров от хвисы, и угрюмо взирал на её ладонь, пальчики которой, показывали загребательные движения к ней, и только к ней хвостатой.

— Свайза, имей совесть, этот артефакт слабенький, и направлен всего навсего на приумножение нашего семейства.

— Ты уже умножил, — кивая на лужайку, где играли двое маленьких дракончиков, кстати активно сжигающих всю растительность в округе, а потом перевела взгляд на свой живот, где беременность путешествовала в районе семи месяцев.

— Ну, вот видишь! Все просто замечательно, моя единственная и неповторимая! Смотри, как растет наша семья!

— До тебя плохо доходит, или ты плохо слышишь! Немедленно отдавай этот чертов артефакт!

— Ну, Свайза! Пусть он еще немного у меня побудет!

— Нет!

— Ну, почему?!

— Да потому, что все твои артефакты однобоки, и действуют только целенаправленно на меня!

— Правильно! А на кого мне еще воздействовать?!

— Алекс, ты меня достал! Наши дети, воспитанные по твоему образу и подобию, что сейчас делают?!

— А что, не так?!

— Вопрос повторить?

— Свайза, ты только не переживай, ну пожгут они еще всего понемножку, и успокоятся!

— «Всего понемножку», это как?

— Всё! Всё к чертовой бабушке! Сожгут, и постараются сделать это тщательно.

— ????

— Свайзочка, милая, успокойся пожалуйста! Тебе сейчас волноваться нельзя, неизвестно как на ребенке скажется. Вдруг он не переживет все внутренние испытания и неврастеником родится?! — бросился дракон к Свайзе. Нежно приобняв за плечи свою единственную, он как бы невзначай мягко прижал к своей груди её загребущую ручку и преданно, но с хитринкой в глазах, посмотрел на неё.

— Да, ладно тебе! Не переживай за наших мальчишек и их шалостей. Построим дом, еще лучше прежнего.

— Алекс, зубы не заговаривай! Амулет, на место! То есть, отдай немедленно!

— Тьфу, на тебя! Что ты заладила, отдай да отдай! А мне что делать?