— Он не способен любить. Уж поверь мне.

— Но он любит. — Дима говорил это вполне серьезно. Мне было это не понятно.

— Наверно это проклятие вызывает галлюцинации в острой форме — он засмеялся и начал кашлять.

— Может и так. Кира я могу тебя попросить. — я взяла его за руку. Так крепко, как только могла.

— Конечно, всё что угодно. — Мне хотелось вернуть время вспять. Очень.

— Когда я умру…. - хотелось закрыть уши, и не слышать этого.

— Нет, думай о лучшем. Вдруг всё обойдётся! — хотя я понимала, что его смерть неизбежна, я верила в чудо. В моменты отчаянья

— Кира….. - я закрыла рукой его рот.

— Молчи. Ты не умрёшь. Я не позволю, — он убрал мою руку.

— Кира, когда я умру, зайди ко мне и там лежит коробочка специально для тебя.

— Ты мне ещё сам отдашь. Слышишь! Сам её отдашь!

— Вряд ли. И ещё поцелуй меня. — Мне было ужасно больно. За него.

— Дима не умирай — я плакала. Он протянул ладонь и вытер мои слёзы.

— Ты не должна плакать. Понятно? Эти красивые глаза должны искриться счастьем. А я тебя никогда не брошу и всегда буду рядом. Даже на небесах.

— Пожалуйста, не умирай- я сжимала его руку — Прошу тебя. Ты не имеешь права умереть. Не сейчас, никогда. Пожалуйста- я глотала горькие слезы.

Я поцеловала его. Он снова начал кашлять.

— На месте Николаса я поступил бы так же. Для того чтобы ты была рядом все средства хороши. Даже такие.

— Дима ты не можешь его защищать! Боже! Это ненормально! — Как он может защищать этого монстра?

— Любимая, а что в нашей ситуации вообще нормально?

— Да ты прав — он снова начал кашлять, а на ладонях была кровь.

— Я чувствую, что мне осталось недолго, — я хотела сказать, но он не позволил, прикоснувшись к губам рукой — Не говори ничего. Я так много хотел бы тебе сказать. Но осталось так мало времени. Ты самая замечательная девушка. Я влюбился в тебя, когда ты была в 6 классе. Как смело ты бросилась на защиту двух семиклассников. Я тогда понял, что встретил сильную и смелую девушку. И только сейчас я решил тебе признаться. Идиот. Кира я люблю тебя. И буду любить до последнего вздоха, как бы это иронично не звучало. — Он улыбнулся.

— Как ты можешь сейчас шутить? — я ревела. Он крепко сжал мою руку и прижал её к своему сердцу. Я не могла успокоиться, и слёзы текли с глаз рекой. Я не хочу, чтобы он умирал. Он такой хороший. И не заслужил того что с ним происходит.

— Кира — его голос становился всё тише — Помни, я люблю тебя — он отпустил мою руку и его глаза закрылись. Он умер. Я не могла в это поверить! Он не мог. Не мог умереть. Ну почему он? Зачем? Он не заслужил смерти. Кто заслуживает смерти, так это Николас. И только Николас.

— Дима очнись! Не умирай! Пожалуйста! — я плакала и трясла его за плечи. — Ты сейчас очнёшься! Ты ведь просто потерял сознание, правда?

— Он умер. — Я обернулась и увидела Николаса.

— Зачем ты пришёл? — Оу хана тебе сволочь.

— Я… — он мялся как подросток.

— Пришёл отметить свою победу? Показать какой ты сильный? Убедиться в своей победе над ничтожным человечком? Ну, давай. Ты победил. Поздравляю.

— Я пришёл не за этим. Вообщем. Это была ошибка. Я не должен был его убивать.

— Что ты сказал? Ошибка? Да кто дал тебе право решать, кому жить, а кому умирать? Ты не Господь Бог! Тебе нужно прощение? Попроси прощение у Димы, когда оживишь его. Потому что ты его убил, а не меня. Вот тогда и поговорим. — Я пошла к двери, так как не могла находиться в одном помещении с этим козлом.

Он схватил меня за руку. От его прикосновения меня начало тошнить.

— Кира я…. - плевать, что он хотел сказать. Ненавижу!

— Не смей! — я вырвала руку. Его прикосновение вызывали у меня рвотный рефлекс. Будто змея ужалила. — Никогда не прикасайся ко мне! Это тебе понятно? Каждый день я буду чувствовать вину из-за его смерти. Каждый чертов день. Это для тебя все люди куклы, но не для меня. Так что не делай вид, что тебе жаль. Я тебе всё равно не верю. Ты не умеешь чувствовать и любить. Ты ледяная глыба. Тебя ничем не проймешь.

Забежал Джон и Лизи. А как он тут появился? Хотя плевать. На всех плевать. Пошло все к черту.

— Кира! — ко мне хотела подойти Лизи. Но я резко сделала шаг назад.

— Не волнуйтесь, я её не трону. — Герой нашелся. Ему бы стоило помолчать.

— Ты, конечно, прости, но сейчас я больше за тебя бы волновался. — Сказал Джон, видя, что со мной твориться.

Я прошла мимо них и вышла на улицу. Горячие слёзы текли по моим щекам. Я не слышала, что происходит вокруг. Будто мир потерял краски и звуки. Дима, прости меня. Я знаю, что ты не винишь меня. Но я себя виню! Ненавижу его! Ненавижу! И себя ненавижу. Ведь знала, что Николас не отстанет от меня. Он как пиявка. Высосет всю кровь. Дементор. Будет мучить, пока вся радость не исчезнет. Я настолько была увлечена своими мыслями, что не заметила фургон, который ехал прямо на меня. Столкновение было неизбежно. Мне конец. Я уже прощалась с жизнью, как вдруг меня отшвырнуло на траву.

— С ума сошла? Демидова, черт возьми?!! Ты решила на тот свет отправиться вместе с Димой? — это был Джон. И он был в ярости. Неужели волнуется. — Подумала родителях, Денисе, сестре своей?

— Я… Я не хотела. — Я начала плакать и прижалась к нему. В этот момент я не думала, что это лишнее или что Лизи это не понравиться. А Джон не оттолкнул меня.

— Чшшш успокойся. Тише!! Не плачь. — Он гладил меня по голове.

— Это я виновата. Это я во всём виновата. — я твердила не замолкая. — Я. Я.Я.

— Нет, это не ты. Это Николас. Ты не виновата, что он такой козёл.

— Дима был ни в чём не виноват. Понимаешь? Ни в чем!

— Ты права. Кира ты должна успокоиться — у меня от слёз гудела голова. Звуки стали слишком резкие, а перед глазами всё темнело — Кира ты чего? Кира! — это было последнее, что я слышала, прежде чем потеряла сознание. Темнота укутала меня и больше я ничего не помню.

Elizabeth

Прошли сутки. Целые сутки. Я переживаю за неё. Безумно. Она так и не проснулась. Все это время без сознания. Бедняжка! Смерть Димы стала для неё тяжелым ударом. Как я её понимаю. Мне знакомы её чувства. Очень знакомы. Ведь мой брат не раз причинял мне боль через людей, которых я люблю. Слишком часто я чувствовала вину за то, что совершила не я. Слишком часто. Мысли были одна мрачнее другой. Я заварила чай на травах и ждала, когда она проснётся. Зашёл Джон с несколькими пакетами.

— Она ещё не проснулась? — Джон, кажется, проникся к Кире. Они могли бы быть хорошими друзьями. Два упрямца.

— Нет, всё ёщё спит. А что это ты принес?

— Как-то странно, что так долго. Ах, это? Вкусняшки всякие. Для повышения настроения. Иначе от вашей депрессии с ума сойти можно.

— Ничего странного, она эмоционально вымотана. И к тому же стресс уж точно не на пользу идет.

— Да уж. — он поставил пакеты на стол — Мне очень жаль парня. Правда. Он вообще не виноват. Твой брат сволочь.

— Да, он не причём. — Я разбирала пакеты. Мне было жаль и Киру и Диму. Он, правда, любил её. Это было видно. И у них всё могло бы быть хорошо.

— Лизи — он аккуратно начал болезненную тему — ты ведь понимаешь, что спасти Николаса невозможно. — Джон старался не смотреть мне в глаза, понимая как мне тяжело это слышать.

— Прошу давай не будем снова об этом говорить. — Не хочу снова это слышать. Не хочу.

— Да, почему? Элизабет, очнись! Неужели ты действительно до сих пор питаешь надежду, что он станет прежним? Это же просто глупо. Ты видела, что он сделал? Как он поступил с Кирой?

— Да я надеюсь. Джон, надеюсь! И всегда буду. Да может я дура, но… Надежда-это единственное, что у меня осталось. — Быть может это глупо, но я всё ещё верю, что всё будет как раньше. Что мой брат станет самим собой. Он моя семья.

— Да сколько раз тебе повторять? Я всегда буду рядом с тобой. Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя. У тебя есть я. И всегда буду.