-Лошадка она себя ещё покажет...- по-будённовски подкручивает несуществующий ус Валентин.

'В Гиредмет надо позвонить Сажину, чёрт его знает, может быть этот теллурид висмута дороже золота'.

-Николай Петрович?- Делаю знак расшалившимся сотрудникам.- Здравствуйте, это- Чаганов.

-Вениамина Аркадьевича арестовали!- Вместо приветствия выпаливает Сажин.

-Когда?

-Только что!

'Зильберминца взяли... плакал наш германий. Как лавина пошла. Ну что я могу сделать'?

Помню перед расставанием, стоя в подворотне под пронизывающим холодным ветром, расстроенная Оля предложила, в сердцах, убить Ежова.

-А дальше что?- Резко возразил тогда я.- Те, которые 'при любой власти не пропадут', ударят с тыла в 41-ом... Не надо нам встревать в это. Перед войной не должно быть двоевластия.

Ничего Оля тогда не ответила, да и моя убеждённость в тех словах ныне ослабла...

-Понятно,...- замолкаю я на мгновение.- хорошо я разберусь. Вы завтра на месте с утра?

-Да, конечно, Алексей Сергеевич.- Веселеет он.

-Отлично, до завтра. Дело у меня к вам есть.

-Что случилось?- Тревожно глядят на меня соратники.

-Ничего, всё нормально.

'Блин, ну что делать, идти Ежова мочить'?

Сопровождаемый чуть подотставшими филёрами-телохранителями (ночные прогулки им явно не по душе), сворачиваю в Докучаев переулок к своему дому, останавливаюсь под фонарём у подъезда и смотрю на часы. Три тридцать утра. Машу им рукой (сопровождающие останвливаются, поворачиваются друг другу и шарят по карманам в поисках папирос).

'Позиционируют себя 'наружкой'? Или телохранители злятся на меня за ночные пробежки'?

Закрываю дверь на засов, тянусь к выключателю в прихожей, поворачиваю его и... что-то мягкое и волнующее прижимается ко мне сзади, а две шершавые девичьи ладошки застят глаза. 'Молчание... ну меня на это не купишь'.

-Товарищ Ежов?- Шепчу я официальным тоном.

Кто-то сзади сдавленно фыркает, объятия ослабевают и после недолгой борьбы передо мной предстаёт боевая подруга и отважная хронопутешественица, которой мне так не хватало в последнее время. Смотрим друг на друга глупо шучу. широко раскрытыми глазами, улыбаемся и боимся сморгнуть, чтобы не спугнуть набравшиеся слёзы.

Неслышно ступая по плотно подогнанным друг другу половицам, перемещаемся на кухню, где наступает время упоительных историй под суицидальную капель из крана. Берзин, Мамсуров, Старинов, Эйтингон, примкнувшие к ним Фельдбин и Шпигельгласс, перед мысленным взором, мгновенно высохших глаз Оли, проходят легенды советской разведки, сошедшие со страниц учебников, обретшие вдруг плоть и кровь и ставшие участниками реальных событий, случившихся пусть не с тобой, но с твоим другом. Радость, разочарование и тревога, разбавленные лёгкой белой завистью, быстро сменяют друг друга на обветренном лице Оли, вслед за перипетиями моего сбивчивого повествования.

-Как-то вот так,- гордо распушаю я невидимый хвост.- а что у тебя?

-Работаю в сельской школе,- тихо отвечает Оля.- лаборанткой в химической и физической лабораториях. По ночам помощницей истопника...

Поджимаю свой хвост между ног.

-...когда никто не мешает занимаюсь синтезом изониазида.

-Что это? Не экстази?- Когда не в своей тарелке всегда глупо шучу.

-Лекарство от туберкулёза, сильное.- Улыбается Оля.- Спасибо тебе за деньги. Очень помогло: купила тут в Москве нужные реактивы в красильной артели. Чтобы скрыть своё смущение бросаюсь в спальню и достаю из тумбочки три тысячи, скопившуюся зарплату за полгода.

'Она делом занимается, а я- на отдых в Испанию за новыми впечатлениями. Да это лекарство может спасти сотни тысяч, миллионы людей, а я задумал рискнуть её жизнью чтобы убить 'кровавого карлика'. Не стоит он того'.

-Вот ещё!- Протягиваю деньги Оле.

-Спасибо.

-Как тебе Гвоздь?- Меняю тему.

-Смышлёный, пригодится... знаешь, ты в воровском мире, оказывается, популярная фигура. Сама слышала в пригородном поезде, как один урка рассказывал, что Чаганов- сам из воров, фартовый, справедливый. Сталин и Киров- его лучшие друзья. Скоро подомнёт он под себя всех легавых, а тех которые занимаются беззаконием посадит в тюрьму. Это я повторяю его речь в переводе на русский.

-А что, вполне может быть, вдруг провал какой в памяти у меня образовался. Да и насчёт подмять мысли приходят.- Подхожу и обхватываю подругу за талию, за что получаю звонкий шлепок по лбу.

-Оля, вспомнил что...- снова сажусь на табуретку напротив неё.- занимаюсь я тут в учётно-регистрационном отделе доработкой фототелеграфа. Так вот, достал я ключ от картотеки с дактокартами, пытался найти твою, но облом: они отсортированы не по фамилиям, а по группам.

-Гальтона-Генри?- Подскакивает она со стула.- Быстро неси чистый лист бумаги. Когда я вернулся из комнаты, перед ней на столе стояло блюдце с сажей из печки и газета, над которой она склонилась, подпирая лоб растопыренными пальцами.

-Ты бы лучше сначала зрение отрегулировала, а потом в саже руки пачкала... Отмахнувшись от меня грациозным движением Багиры и даже щёлкнув в воздухе белоснежными зубами, Оля принимается изучать оттиски своих ладошек.

-R33.- Наконец тихо произносит она.

'Как жаль, что я не знал этого тогда. Ладно, ну теперь-то всё зависит от меня'.

-Может не надо?- Спохватывается Оля и испытующе смотрит на меня.- Спалишься ещё, время неподходящее.

-Наоборот самое подходящее, очень удобный момент.- Упрямо сжимаю зубы.

-Тут ты не только собой, но и положением Кирова рискуешь,- не выпускает она меня из света своих глаз-прожекторов.- его человек залез в картотеку НКВД, не иначе выполнял какое-то задание... компромат на товарищей искал?

-Отпечатки пальцев?- Принимаю поединок 'кто первый моргнёт'.

-В дактокарте есть ссылки на другие дела, в том числе оперативные. Не отмоешься...

-Хорошо-хорошо,- уступаю я.- подумаю ещё как всё лучше устроить.

-Какие отношения у тебя с Ежовым?- не выпускает меня Оля.

'Звучит как: '...позволь я отрублю ему голову''.

-Ровные отношения, беспокоится он обо мне, прямо как ты. Охрану приставил. Мёрзнут сейчас в подъезде, поди, да думают чего это я дома задержался.

-Да и мне пора,- поднимается подруга.- ты- первый.

- Пашу навести,- в последнюю минуту вспоминаю о друге.- сопьётся, ведь мужик.

- Слабые вы мужики... чуть что не так и вы опять не в состоянии.

'Вот только не надо обобщать... кстати, надо будет поэкспериментировать с 'наложением рук', не верю, что это только на глаза и мускулы влияет. Нет, не то что это меня волнует, но какой геймер откажется от чит кода'.

- ... наблюдение за ним из соседней квартиры прямо напротив его двери, да и лестница на чердак выходит на его же лестничную клетку. В общем, очень рискованно. Скажи ему чтобы чаще выходил по выходным, бывал в людных местах. Я почти каждый выходной в Москве бываю.

-Может быть ты и моих соглядатаев знаешь?

- Как не знать,- Оля элегантно набросила на плечи модый ватник, сунула ноги в валенки на резиновой подошве (хотя весной ещё и не пахнет) с голенищами, обрезанными как 'Уги'.- сосед под тобой этажом ниже.

'Не может быть! А с виду такой обаятельный старичок в шляпе'...

'Неплохо обосновался Генеральный Комиссар Госбезопасности в своём пентхаусе (кабинет находится на верхнем этаже и имеет выход на крышу). Приёмная, как под копирку, похожа на сталинскую: те же два стола у входа в кабинет, Шапиро (явно с бодуна) в роли Поскрёбышева и помощник-референт с внешностью Валуева перебирает бумаги'.

Почти без задержки приглашают во внутрь, обстановка почти спартанская, тоже под большим влиянием сталинского стиля. Хозяин кабинета безупречно подстрижен и выбрит, гимнастёрка отглажена.