Шалаш мы разбили у самого обрыва, и внизу ревел океан. Я лежала с открытыми глазами и думала о сегодняшних землетрясениях. Это тоже не добавляло спокойствия. В животе урчало от голода, а язык прилипал к нёбу. Отчаянно хотелось пить.

Я вроде бы глядела на лоскуты серого неба, думая о том, что в таком положении мне никогда не заснуть, потом моргнула, а когда вновь открыла глаза, была уже ночь.

И почему-то бешено колотилось сердце.

Женский крик повторился. Никогда прежде я не слышала, чтобы так орали. Бедная женщина почти не затихала. После короткой паузы, недостаточной даже для того, чтобы перевести дыхание, она вновь исторгла вопль, от которого волосы вставали дыбом.

Роды, дошло до меня. Кто-то рожает прямо сейчас.

Сестры тоже проснулись и уже выбирались наружу. Стояла безлунная ночь. Лица людей было не разглядеть. Я услышала тихий голос Таши, которая велела Старшей сестре отвести нас ниже по склону.

– Мужчины будут там же, – добавила она и, судя по звукам, ушла.

Старшая велела всем взяться за руки. Наощупь, не видя собственных ног, мы стали спускаться. Сестру окрикнули мужчины, которые толпились на узком каменном выступе. Они и помогли нам спуститься.

Шейззакс оказался среди них.

– Адан тоже здесь, – прошептал он мне.

Вместо ответа я крепче сжала его руку. Сестры устраивались у каменной стены. В кромешной темноте черный гигант повел меня к пленникам.

Мне удалось различить светлые одежды жреца, он все еще лежал без движения.

– Почему она кричит? – спросил Адан, очевидно, заслышав чье-то приближение.

От криков хотелось бежать, сломя голову, я отлично понимала его состояние. Но приходилось молчать, скрывая свое присутствие.

– Она дает жизнь, – ответил Шейззакс.

– Женщины… всегда так кричат? – он был удивлен.

Ни один Сын Бога никогда не видел и не слышал, как женщины рожают, поняла я. Более того, ни один из них даже никогда не видел новорожденного младенца. Их сыновья покидали остров и отправлялись в Сердце мира, когда им исполнялось три года. Обычные жители Нуатла видели младенцев куда чаще. После родов на острове женщина, окончательно восстановившись, и ребенок, если был здоров, возвращались к своему племени.

– Кто это с тобой? – спросил Адан Шейззакса.

Я опустилась на землю рядом и попросила:

– Расскажи о Церемонии.

Адан тяжело вздохнул.

– Я не знаю, выжил ли он, Айя.

Влажный ветер хлестал холодом, но внутри меня медленно разгорался огонь, я ощущала, как горят щеки.

– Говори.

Адан молчал какое-то время, словно подбирая слова.

– Анкхарат был прав, когда говорил, что Асгейрр предал нас. После бойни на Церемонии нас уцелело четверо – Аталас, Анкхарат, я и Асгейрр.

По венам разлился жар.

– А потом?

– А потом пришли Львы. Мы сложили оружие, но гора затряслась… Аталас уверял тогда и позже, что это гневались Боги. Ему виднее. Их гнев не мешал Асгейрру творить то, что он хотел.

– Вас взяли в плен?

– Меня и Аталаса – да.

– Почему только вас?

– Стены Храма треснули. В одну из таких трещин Аталас и вытолкнул Анкхарата, когда явились Львы.

Очередная волна бросилась на гору и разбилась миллиардами брызг. На миг повисла тишина, но лишь на миг. Зашуршали оттаскиваемые потоками воды камни, забурлила пенистая поверхность моря.

Я слышала тяжелое дыхание Шейззакса рядом с собой.

– Я не знаю, выжил ли он , – повторил Адан. – С тех пор Анкхарата никто не видел. Только Аталас до сих пор верит в то, что не убил, а наоборот, спас Анкхарата. Но Аталас и Богам верит.

– А ты, Сын Бога? – это спросил Шейззакс. – Как ты вырвался?

– Кадмар спас меня.

– Твои шрамы… Это Львы?

Еще одна кривая ухмылка.

– Это Асгейрр. Он не отдал меня Львам. Не позволил никому из них и пальцем меня коснуться. Он все делал сам. Точил ножи. Отрезал пальцы. Бил. И он звал меня чужим именем… Вместо меня он видел… Анкхарата. Если он разбился о скалы, то его смерть была легкой и быстрой. Ему повезло. Благодари Богов за это, Айя. Асгейрр не дал бы ему умереть так просто. Знаю, тебе хочется верить в обратное… Одни Боги знают, почему ты так за него держишься, но…

Следующая волна словно взорвалась изнутри, окатив нас брызгами.

– За это время Асгейрр, наверное, уже обыскал гору сверху донизу. Каждую щель, каждый проход. Если бы тело… – я не могла назвать имени. – Если бы тело было там, он бы его нашел. И тогда сломить сопротивление Речных земель было бы проще простого…

Адан помолчал.

– Что ж, может быть, Анкхарат еще жив, – нехотя согласился он.

– Зачем ты прилетел сюда, Адан? Ты не найдешь здесь солдат. Не найдешь армии. И ты знал об этом. Неужели тебе стало жаль детей, Адан?

– Ты случайно не родная сестра Таши?

– Отвечай!

– Мне не нужны дети. Мне плевать на остров. Мне нужна ты.

– Что?

– Вырвавшись из Сердца Мира, я нашел укрытие в Речных землях. В те дни солдаты Анкхарата уничтожали дикарей из племени краста, которых пригнали на их земли Львы. Краста стали щитом для Львов в первый день их нападения. Но после, когда Речные земли дали отпор, Львы бросили дикарей и ушли.

– Краста в Речных землях?…

– Были. К этому дню они, должно быть, или разбежались, или их перебили.

Значит, Асгейрр не соврал, что видел Тигра, да и пламя потом показывало мне неандертальца. Интересно, жив ли он до си пор.

– Дальше, – велела я.

– Дальше меня встретила жрица. С ней был невероятно злобный тигр.

Это Швинн-то злобный!

– Оказалось, что Анкхарат, перед тем, как отбыть в Сердце Мира на ритуал, вбил в головы своим военачальникам, что они не должны верить ни одному из братьев, которые могут выжить после Церемонии. Кроме него самого, разумеется. Я впустую потратил несколько дней, чтобы убедить их в своей преданности. И тогда эта жрица с тигром… Зурия, кажется. Она сказала, что Анкхарат велел передать тому брату, который уцелеет и явится раньше него самого, что есть только один способ доказать свою преданность. Этот брат должен вернуть в Речные земли тебя, Айя.

Дыхание сбилось. Пламя в сердце горело в полную силу.

Это было так похоже на Анкхарата…

Он заранее предвидел, что добраться до Речных земель по охваченному войной Нуатлу будет непросто. В таком случае, конечно, проще было попросить кого-то доставить меня обратно к Зурии и Швинну.

Никто не мог знать, кто из братьев уцелеет после Церемонии. Хвала Мирозданию, что никто из предателей, примкнувших к Асгейрру, не выжил, но ведь все могло сложиться иначе. Я была лишь еще одним средством давления на Анкхарата. Потому ко мне и был приставлен Шейззакс.

– Если ты прибыл за мной, то зачем утопил остров?

– А ты бы улетела одна?

Я еще раз представила, как в небе появляется орел, и, приземлившись, добрый всадник указывает на свободное седло и говорит: садись, ты спасена!

Давайте смотреть правде в глаза.

Анкхарат предугадал, что, вероятней всего, я не оставлю женщин и детей на острове. Как наяву, я увидела его лицо, когда он, закатив глаза, спросил: «Тигра тоже берешь с собой?»

Анкхарат больше не был одним из бесчувственных Сыновей Бога, которые бросали детей на растерзание Львам. Именно так они поступили в прошлую войну, когда Львы только чудом прошли мимо острова.

Вероятно, в свое время, оставляя Зурии соответствующие инструкции, он объяснил, что, если этот неизвестный выживший брат решится доказать свою преданность, то ему придется попотеть, чтобы привести в Речные земли не только меня, но и все население острова. Потому что Анкхарат верил: иначе я не уйду. Любой предатель просто расправился бы со мной на месте и доставил бы мой труп Асгейрру, не особо церемонясь с остальными.

Прилив беженцев значительно ослаблял войска, но только так женщины и дети могли получить хоть какую-то защиту, которой не могли иметь здесь, на острове. Еще до отбытия на Церемонию, Анкхарат просчитал этот шаг. И, скорей всего, многие другие.