Все думают, что быть артистом – легко и просто. Ты поешь, а денежки капают в карман. Думают, что слава приходит по первому щелчку, и все остальные радости жизнь впопыхах догоняют. А вот я могу уверенно возразить: херня это все. Никто не признает, что ты гробишь свое здоровье, личную жизнь, мало спишь и ешь, только для того, чтобы порадовать людей. Нет, можно, конечно, забить на это все и выпускать песню в год, но я так не хочу. Я люблю свою работу, своих поклонников. Я верен себе и своему выбору, до конца.

Но, блять, как же заебали вечные сплетни, скандалы. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Обнял девушку – «Ник Донинг женится!», был в плохом настроении – «Донинг невежлив с фанатами! Зазвездился! Смертельно болен!», посмотрел на бывшую или лайкнул фотку с ней – «Не может забыть бывшую!», и так про каждый твой шаг, взгляд и слово. Да иногда и повода не надо – тебя сделают виноватым во всех смертных грехах. А никто не думал, что я просто человек? Я тоже устаю, мне тоже бывает плохо, я тоже могу чувствовать.

А проект «Холостяк»? Это вообще отдельная тема. Полетел в США, отложил жизнь на какое-то время, а взамен ничего хорошего. Я показал себя настоящего. Так, как чувствую я. Я не принц на белом коне, не мимимишный паинька, я такой, какой есть на самом деле, такой, который понятен не всем. Но в течении этого «шоу» я жил. Хотите – верьте, хотите – нет, но я такой. Иногда сложный, грубый, черствый, но это жизнь. Кто из нас идеален? Если кто-то строил образ паиньки, безупречного парня во мне, то я разочарую, увы. Я вложил всю душу в этот проект, а в нее плюют раз за разом. Мол, там сделал неправильно, играл все время, лгал. Да, иногда и я не могу объяснить, что и почему делал, это просто внутри, а я старался слушать душу. Почему-то правду принимают за ложь. Я выполнил обещание – показал себя. Но не скажу, что жалею, ведь какие эмоции бы не испытал там – они настоящие, уникальные. Я кайфовал в большинстве моментов, если не брать во внимание некоторые неприятные исключения. Я благодарен этому проекту за то, что вынес для себя много ценных уроков, которые бы, возможно, не преподнесла обычная жизнь.

И да, мне бывает больно, когда начинают в этом ковыряться, рыться в психологии. Не поддаюсь я психоанализу, блять, не поддаюсь, и попрошу оставить меня в покое! Ладно еще, если бы это было правдиво, если бы писали правду, но нет, я в любом случае дебил, мудак и ничтожество. Возможно, так и есть. Нет, я признаю, что был, а может, и остался ублюдком, но это могут говорить те люди, которые знают меня реального, а не посмотрели час или два по телевизору, причем того, что решили оставить Боги монтажа. Проживите мою жизнь, упадите столько раз, сколько я, а потом судите, какой плохой. Окей? Я человек, обычный человек.

И пока я дарил эти красные розы девушкам, на которых смотрел сквозь розовые очки, особенно ближе к финалу, в Лондоне сидела одна, которая послушно ждала и верила, что у меня все получится и найду ту самую. Я знал, что могу позвонить ей когда захочу рассказать о том, что на душе. Она слушала все: как меня обманула очередная девица, какой я придурок из-за очередной ошибки, или что никак не могу понять, какую ноту поставить в определенный момент в песне. Я был реально счастлив, что встретил Лину. Она не смотрела на меня сквозь призму славы и денег, она видела обычного Ника Донинга, своего друга. Хотя, после разговора пару месяцев назад я в этом сомневался.

– Ник, поговори со мной. Мне так хуево. Вот что делать? А? Знаю, я всегда говорила, что бухать – это не выход, но я не знаю, что делать, – пьяным голосом говорила она в трубку моего телефона. Еще и плакала. Если какой-то ублюдок ее обидел, я лично разобью ему морду. Да, я уже так делал, поэтому не в новинку. А малышка-то украла мою привычку: звонить в стельку бухим.

– Что случилось? Кто тебя обидел? Какому уебку бить морду? Говори имя, фамилию, желательно адрес, – заваливал я вопросами ее пьяный мозг. И зачем было так делать?

– Никто меня не обидел. Я… Я сама виновата. Я влюбилась в человека, который не видит во мне девушку и которому я не буду нужна. Что делать, если я с ума схожу от любви, а он меня не замечает? – еще громче зарыдала она.

– Если он тебя не замечает, то настоящий придурок. Кэрри, ну давай, говори, кто эта неприступная крепость, попробую помочь, – в шутку сказал я.

– Ты, – выкрикнула она и начала заходиться от слез, а я просто молчал, не зная, что сказать. Может, это просто пьяный бред? Да, я буду верить в это. Никогда не видел, как эта девушка напивалась до такого состояния, она всегда знала меру.

– Давай ты пойдешь спать. Завтра ничего и не вспомнишь. Все, мне пора бежать, а ты спи, – я быстро сбросил вызов и молча упал на кровать. Никуда мне не надо бежать, с концерта вернулся уже, и дел вроде как нет. Я просто не знал, что делать и говорить.

Я до сих пор не знаю, правильно поступил, или нет. Но после этого Лина не вспоминала об этом разговоре, наверное, действительно забыла. А через месяц меня вообще перестала грызть совесть, что разбиваю девушке сердце. Это мое решение.

Я не могу заявить, что влюблен в нее, она просто мне нужна. Все. Больше ничего не скажу, потому что нечего. У меня есть к ней доверие, она умеет поддержать, помочь, да и вообще, замечательная девушка, но… Блять, сердцу не прикажешь, она просто мой друг.

Я вроде бы за ЗОЖ, но сегодня выпил лишнего, очень много лишнего, скажу так. Да что уж скрывать – набухался в хлам и теперь гнал по трассе, откровенно забивая на все правила. Превышение скорости, проезд на красный – да, точно да, пока чуть не врезался в столб. Блять, стремно было, но смог сориентироваться и просто заехать на обочину. Причина такого поведения? Дела сердечные, что же еще.

Но сейчас станет легче, еду-то я к Каролине, она умеет залечить мои раны. С ней легко и свободно. Всегда. Меня посещает мысль, что я делаю не то, сбился с пути, по которому должен был идти. Такое впечатление, что сбился с пути не только на этой трассе, а и в жизни в целом. Татуировок все больше, все меньше чистоты и добра в жизни, все меньше любви в сердце. Я покрываюсь льдом, медленно и уверенно, думая, что таким образом станет легче.

– Привет, Кэрри, – так называл ее только я. На душе дико плохо. Меня снова обвели вокруг пальца, черт возьми. Розовые очки пропали, и я сейчас просто в шоке, как мог быть с этой девушкой.

– Блять, Ник, три часа ночи, а ты завалился ко мне бухой в стельку. Совесть есть? Нахуя бухать, если не умеешь? – оу, малышка использует мою фразу, удивительно. Хотя, я тоже взял несколько ее умных цитат. Как ни крути, будущий психолог херни не скажет. Наверное. Она ворчит еще минуту или две, но потом, как всегда, сдается. – Заходи уже, грязный заяц, – ухмыляется она и пропускает меня в квартиру.

Пока плетусь в гостиную на диван, она закрывает дверь. Открываю бутылку вискаря, который держал под курткой, наливаю в два стакана.

– По стакану, чисто для разговора. А то тебя потом дотащить до кровати это мучение, кабанчик, – ухмыльнулась она и присела на кресло, поправляя чересчур короткий халатик. – Рассказывай, что стряслось, – будто в первый раз спрашивает моя лучшая подруга.

Она знает, что стряслось, но спрашивает, все равно, чтобы точно знать.

– Стандарт, – я выпил целый стакан виски залпом и потянулся за бутылкой, но тут же меня остановила женская рука. Ну конечно, полиция нравов в лице Лины забрала алкоголь и положила на пол рядом с креслом. А в шкафу вообще бутылок восемь уже, если я не ошибаюсь. – Я опять влюбился, а она оказалась обычной сукой, которая мутила еще с одним моим кентом и непонятным хреном. Удобно, я ведь на гастролях часто, а в это время нужен тот, кто может дать бабло и секс. И то, я еще оказался в итоге бабником и жмотом. Пиздец. Вот скажи мне, что не так со мной?

– Честно? Ты идиот, Ник. Ты не на тех смотришь изначально. Ты ждешь любви от начинающей модели или актрисы? Да нихуя не будет, двести процентов. Им нужен пиар и деньги, по крайней мере, пока не добьются успеха. Представь себе, не все хотят пахать 24/7 ради успеха, кое-кто готов прийти на все готовое благодаря своему таланту трахаться и разводить на деньги. Снизойдите к обычным людям, Ник , и будет вам счастье. Как там говорят? Мы любим тех, кто нас не любит, мы губим тех, кто в нас влюблён. Оглянись вокруг, может, твоя самая самая ходит где-то рядом, – улыбнулась она и сделала большой глоток виски прямо с горла. Оу, мой психолог сам собрался бухать, это не есть хорошо.