– Ты молод, красив, и в тебе говорит тестостерон, – добродушно отозвался Ресовский, после того, как Лав закончил. – Но попробуй подумать вот о чём. Очень сложно сделать Франкенштейна в современных медицинских условиях. Нельзя взять Лизу, отрезать у неё попу, потому что у неё самая лучшая попа из всех тебе известных женских поп, и пересадить эту попу Лене, у которой самая лучшая в мире грудь. Потом вырезать у Светы сердце, так как у неё самое здоровое сердце в мире, и пересадить это сердце снова Лене, у которой в этом органе врождённый порок. И под конец, шлифануть Лену душой Марины, потому что Марина – тот ещё крокодил, зато покладистая, заботливая и ласковая, каких свет не видывал!
Лав не удержался от смеха:
– Верно, у каждой своя изюминка!
– Вот именно, все они разные, но выражаясь компьютерной терминологией, они все несовместимы между собой. Давай вернёмся к автомобилю: нельзя взять двигатель от Мерседеса и заменить им двигатель Оки. Машина работать не будет. Процесс поиска совместимости человеческих организмов очень сложный и требует больших расходов. Мы научились проводить операции по замене внутренних органов, но они слишком дорогостоящи и ставят под сомнения существующие нормы морали. Бизнес по пересадке органов преступен. А эффективность подобных операций очень низка.
Ресовский улыбнулся и продолжил:
– Я не проповедник нравственности и не грубый хирург, но всё что мы научились делать – это копировать идеал на реальном объекте так, что в результате данного копирования, объект не становится идеалом, а продолжает некоторое время оставаться лишь его блёклой копией. Пластические операции – это жалкое воплощение фотошопа в царстве людей. Но мы же хотим не копии, мы жаждем заполучить оригинал! Вот в чём главная мечта человечества! Оригинальность и уникальность творения никогда не чем не будут заменены! И для того, чтобы оригинал стал собственностью человека, потребовались годы нелёгких трудов европейских научных светил. Они создали науку генетику и тем самым дали человечеству новый шанс на эволюцию!
Ресовский показал Лаву на пробирки, украшающие его стол.
– Я генетик, и я предлагаю тебе погрузиться в тело человека на микроуровне. Любая часть нашего тела состоит из клеток. Любая клетка имеет ядро. Любое ядро имеет 2 генома – геном матери и геном отца. Каждый из этих геномов содержит более 80-ти тысяч генов. Все эти гены собраны на 23-х хромосомах. Любой ген состоит из нуклеотидов. Их всего 4: А – аденин, С – цитозин, G – гуанин и Т – тимин. В геноме они закручены в спиральные цепи молекулы ДНК или дезоксирибонуклеиновой кислоты и обращены друг к другу. Таким образом, нуклеотиды образуют внутри ДНК пары, и происходит это по определённым правилам. К нуклеотиду А прикрепляется парой нуклеотид Т, к Т – А, к G – C, и к С – G. Геном может копироваться по этим правилам нуклеотидов, этот процесс называется репликацией. Так появляются новые цепи ДНК в виде двойной спирали, в которой нуклеотиды обращены друг к другу.
Ресовский остановился и вопросительно посмотрел на Лава.
– То есть вы хотите сказать, что мы это – огромный набор генов, копирующих себя по определённым правилам?
– Да, – утвердительно кивнул Ресовский, – наше тело – это огромная фабрика генов, копирующих себя согласно строгим законам. Но самое интересное заключается в том, что иногда, в результате копирования ДНК происходят ошибки. Именно благодаря этим ошибкам, мы и способны эволюционировать. Я расскажу тебе как это происходит. В репликации или копировании ДНК участвует молекула РНК. РНК – это рибонуклеиновая кислота, состоящая из тех же нуклеотидов, что и ДНК, кроме тимина. В РНК тимин заменен нуклеотидом U – урацил. Так вот эта самая одноцепочечная молекула РНК копирует информацию с участка ДНК, после чего в ней происходят ферментативные изменения. Другими словами, молекула РНК меняет последовательность нуклеотидов: мы называем этот процесс сплайсингом информационной РНК. Так вот, после сплайсинга, рибосомы транслируют генетический код в одну из 20-ти аминокислот. Цепь аминокислот сворачивается в 3-х мерную структуру, образуя химическое соединение – белок, или протеин. Таким образом, наш организм, от волос до гормонов – это белки или продукты их химической активности. А каждый белок – это транслированный ген. Поэтому ты правильно меня понял: мы, люди – это гены, которые создают новые гены. А теперь самое интересное.
Ресовский сделал хитрое лицо.
– Когда РНК копирует ДНК, происходит считывание нуклеотидов, которых как я сказал всего четыре. В результате этого процесса нередко происходят ошибки: какой-нибудь нуклеотид ДНК может быть не считан РНК и пропущен, или заменён другим нуклеотидом. А это ведёт к искажению информации исходного гена. Так образуется его мутация. В среднем, до сегодняшнего момента, человечество накапливало примерно 100 новых мутаций за одно поколение. Но теперь, с помощью генной инженерии можно вмешиваться в геном человека, образуя необходимые последовательности нуклеотидов. Теперь можно встраивать гены одного биологического вида в другой и в корне менять его структуру и свойства. Мутация начинается здесь, в этой лаборатории, и мы, генетики – творцы новой человеческой породы!.. А по поводу цвета твоих глаз, Павел, могу сказать следующее. Их радужная оболочка кристально голубого цвета контролируется геном OCA2. А вернее будет сказать, его мутацией. Но ещё более интересно то, что люди с голубыми глазами появились на земле относительно недавно, около 6-ти тысяч лет назад. Именно тогда произошла мутация гена HERC2, в результате которой в радужной оболочке глаза человека была снижена выработка тёмного пигмента меланина. И ни о каких доминантных и рецессивных генах, как об этом думает большинство, в этом случае речь не идёт.
– Это довольно занимательно, – выдохнул Лав, после того как Ресовский умолк. – Данная область науки всегда казалось мне интересной, и теперь я вижу, что мне стоит познакомиться с генетикой поближе.
– Я помогу тебе в этом, – улыбнулся Ресовский. – Я возьму на анализы твой генетический материал, и скоро твоя индивидуальная карта будет готова.
– Генетический материал? – насторожился Лав.
– Не волнуйся, это всего лишь волос с твоей головы, кусочек ногтя и капля крови, – Ресовский засмеялся, – ты даже не заметишь их потерю. А если серьёзно, то в нашей лаборатории самое лучшее оборудование для тестирования генома человека.
* * *
Уже через несколько минут Ресовский вёл Лава по белым светящимся лабиринтам главной лаборатории Общества. Большинство стен были выполнены из толстого прозрачного стекла, и глаза Лава то и дело бегали по просторным помещениям, в которых кипела работа по созданию будущего. Сотни лаборантов в белых халатах таскали пробирки от одного механизма к другому. Оборудование бесшумно выполняло какие-то манипуляции с колбами и жидкостями. Яркий свет ослеплял безупречную белизну длинных зигзагообразных столов.
Пока Ресовский вёл Лава к нужному кабинету, он рассказывал ему об одном из самых масштабных мировых научных проектов под названием «Геном человека», его открытой для общественности части и скрытой, финансируемой за счёт частных лиц. Петляя по узким прозрачным коридорам и сталкиваясь то и дело со снующими туда-обратно инженерами, лаборантами и докторами, они, наконец, подошли к двери, на которой значилась табличка «ТЕСТ-01-002-ДНК».
Кабинет был наполнен ярким светом. В центре стояло 3 кресла, возле каждого располагался стол, на котором аккуратно в специальных ложбинках были разложены стёклышки пузырьки и множество непонятных измерительных приборов. Несколько человек сидели возле дальней стенки кабинета и вносили какую-то информацию в компьютеры. Две девушки радушно улыбались возле одного из кресел, прямо смотря на Лава.
– Проходи, Павел, – Ресовский указал Лаву на девушек, – наши лаборантки проведут все необходимые заборы.
– Здравствуйте, – мило улыбнулась одна из девушек, раскрыв перед ним белый халат, который крепился липучками за спиной.
