Он не мог оторвать глаз от нее. Он внимал каждому ее движению: как она откинулась на сиденье автомобиля и как ее волосы развивались на ветру из открытого окна, как вздымалась и опускалась ее грудь, когда она дышала и, наконец, повязка, которая закрывала ее левое предплечье.

- Что случилось? - Спросил Гарри, нахмурив лоб, соединяя брови вместе.

- Ничего, чего бы я сама не выбрала. -Ответила Аделаида и уголки ее губ поднялись вверх. Он попытался понять, о чем она говорит, но прежде чем он смог сформировать последовательную мысль, она сказала:

- Останови здесь. - И Гарри остановился.

Они были на поляне перед старым каменным особняком, окруженным стенами и большими железными воротами. Она выскочила из машины и побежала к воротам на ногах, словно была легче, чем перо. Это было до тех пор, пока она не вытащила ключ и не открыла ворота, и он осознал - это была не ее школа.

- Дерьмо. - Пробормотал он себе под нос, пока возился с ремнем безопасности, чтобы выбраться из машины.

- Это не твоя школа! - Крикнул он ей вслед. Аделаида обернулась и ее волосы разлетелись из-за движения. Она усмехалась.

- Я знаю. Пойдем, хочу тебе кое-что показать.

Это было, как если бы она тянула его вперед с помощью какой-то магии. Все вокруг него, казалось, исчезло, когда он последовал за ней через железные ворота. Она была на расстоянии нескольких метров впереди него, медленно подбегая к старой теплице, оборачиваясь почти каждые несколько секунд, проверяя, продолжает ли он идти за ней. Сердце билось в ее груди и она едва могла дышать, когда достигла двери в теплицу, которая изначально была зеленого цвета, но теперь старая краска была настолько потрепанной и сухой, что отрывалась от самого легкого прикосновения.

Гарри проследовал за ней внутрь и увидел, что там, где теплица казалась мертвой и покинутой снаружи, она была жива и ухожена внутри. Цветы росли везде, куда бы ты не повернул голову. Зеленый, желтый, красный и розовый, синий, фиолетовый и сиреневый. С такими прекрасными цветами он почувствовал, что у него перехватило дыхание. У него упала челюсть, когда он огляделся. В некоторых местах растения выросли так сильно, что они сломали крышу и теперь вырвались, поднимаясь вверх на свежий воздух.

В других местах, стекло было таким запачканным и грязным, и он думал, что ничто не сможет прорваться сквозь него, даже солнечный свет. Тем не менее, это было самое завершенное и красивое место, которое он когда-либо видел.

- Тебе нравится? - Он услышал голос Аделаиды с другого конца помещения. Он пошел на него и обнаружил, что она стоит рядом с лиловыми цветами, с маленьким горшочком в руках и грязью на пальцах.

- Да. - выдохнул он. Красота этого места, казалось, полностью отняла его голос, точно так же, как это делала и Аделаида.

- Я прихожу сюда каждые несколько недель, чтобы ухаживать за цветами. Мистер Дедау, владелец этого места, является сыном основателя моей школы, и он доверяет мне эту теплицу. Это тяжелая работа, но мне нравится. Я чувствую, что я могу менять ситуацию, когда я здесь, я заставляю цветы расти, я создаю жизнь своими голыми руками и, мне кажется, глупо говорить об этом, но я думаю, что я принадлежу этому месту, как будто часть моей души может процветать только здесь. - Ее голос дрожал и она убрала прядь волос от лица, испачкав грязными пальцами висок.

- Я никогда не показывала это место кому-то раньше, но после этих выходных, после того, как ты помог Кирану, после того, как ты сказал это, я хотела поблагодарить тебя. И вот мы здесь. - Она посмотрела на него, когда подошла ближе. Ее глаза блестели и синяк на щеке выглядел бледнее, но тем не менее, она была прекрасна.

Когда она остановилась перед ним, то подняла крошечный цветочный горшок, который держала в руках, и отдала ему.

- Это росток от дерева в нашем саду. Я начала выращивать его в прошлом году и это всегда напоминало мне что-то и я просто не понимала, что именно, пока я не встретила тебя. - Он взглянул на растение и увидел, что это было маленькое дерево с двумя крохотными, бледно-розовыми, вишневыми цветками, цветущими на крошечных ветвях.

- Спасибо за помощь Кирану, я не знаю, чтобы делала без тебя. - Несколько секунд они стояли в тишине, их глаза были так глубоко переплетены, и, казалось, что их корни срослись вместе — зеленые листья в его глазах тянутся к голубому небу.

- Я только сказал ему то, что хотел бы услышать сам, когда был моложе. - Слова сыпались с его губ и он увидел, как в ее уголках мелькнула маленькая улыбка. Он ждал, когда она спросит, но она так и не сделала этого, она просто проглотила комок в горле, обернулась и схватила лейку.

Она начала поливать некоторые из сиреневых цветов, и он почувствовал, как что-то расцветало в его груди, что-то настолько большое, что он почувствовал, как это надавливает на его ребра, пытаясь сломать их. Он должен был выпустить это, он должен был позволить цветкам внутри него прорваться через стекло и находиться под открытым небом, как деревья в этой теплице.

- Мне было шестнадцать, когда я встретил его. Ему было восемнадцать, и как только мы встретились глазами, это было словно: «Привет. Вот ты где, а я тебя ждал.» Он… у него были такие красивые голубые глаза, как небо в день лета или океан после бури. - Она перестала поливать цветы и посмотрела на него такими голубыми глазами, которые, как он чувствовал, он видел столько много раз.

- Сначала я был в ужасе, но все было так хорошо, когда дело дошло до него. То, как он прикрывал рот, когда хихикал, как его мягкие губы касались моих или как его крошечная рука чувствовала мою. Помню, как однажды он рассмеялся, потому что ему было двадцать лет и ему приходилось стоять на цыпочках, чтобы поцеловать своего восемнадцатилетнего парня. - Его голос дрожал и он почувствовал, как в его глазах появляются слезы. “Не плачь, только не плачь” - подумал он. Гарри поднял глаза, он уже достаточно плакал в этой жизни и решил это давным-давно, но все же он не смог сдержать слез.

- Я любил его каждой частицей своего тела и я знаю, что он тоже. Мы должны были быть вместе навсегда, а когда мне исполнилось двадцать, мы решили съехаться. Мы хотели небольшую квартиру, где я мог рисовать и в которой он мог играть на пианино, где-то, где мы могли танцевать посреди ночи, купаясь в лунном свете, где-то, где мы могли играть в футбол и не заботиться, когда все вокруг сломается. Мы хотели место, наполненное любовью и смехом, место, где мы могли бы быть вместе. И однажды, я получил от него звонок. Он был так счастлив, что я слышал улыбку в его голосе. «Гарри, любовь» - сказал он. «Я нашел его, я нашел наш новый дом». Я никогда не был так счастлив за всю свою жизнь, и я не мог дождаться, когда увижу его. Он сказал, что уже едет. И я помню последнее, что я сказал ему: «Я люблю тебя, езжай аккуратней, я люблю тебя». И он это делал, он всегда это делал, но он был такой нежной душой, что, увидев оленя, он повернул в бок и вышел в поле крошечных синих цветов. Олень выжил, но он нет.

Его голос сломался в конце предложения и он не мог произнести ничего больше. Все, что он мог видеть, это была разбитая машина и синие цветы, и все, что он чувствовал, было болью.

- Гарри. - Услышал он ее голос. - О, Гарри. - Она не знала, что делать. Она не знала, обнять ли его или оставить его в покое, поэтому она просто продолжала стоять, цепляясь за лейку, так сильно, что чувствовала, как ее пальцы окоченели.

- С того момента, как я встретил его, я знал, что я больше не видел людей, не видел их пол и возраст, я видел только их души. Я понял, что мне все равно, в кого я влюбился. Вот почему я позволил себе полюбить человека, в которого влюблен сейчас. - Он посмотрел на нее и она, наконец, отпустила лейку.

- Моя мать. - Произнесла она. Аделаида не задавала вопрос, но, тем не менее, он ответил:

- Нет.

Не было всего мира, все, что осталось - это теплица и девушка с парнем внутри. Девушка убрала локон от лица, по которому текли слезы, на что парень немного улыбнулся, когда она сделала это. И тогда девушка встала на цыпочки и позволила своим маленьким губам прикоснуться к его, а затем он тоже поцеловал ее. Теплица исчезла и все, что осталось были лишь губы напротив губ и сердце, напротив сердца.