– Что случилось, мой друг? – тихо, чтобы не разбудить своих, спросил аббат.

– Да я, святой отец, пошел по грибы, их ноне много уродилось, и я…

– Да ты по делу, по делу! – перебил его аббат, боясь, что пройдет сон и тогда ему мучиться до утра.

– Да я… тово… их собираю, слышу вдруг шум. Я присел за куст.

А тут гляжу, мимо меня много люда проходит. Да все мужики вооружены. Я потихоньку за ними. Так вот, они подошли к замку Буа и дальше не пошли. А ночуют в лесу. Кабы…

– Ладно! – перебил аббат. – Утром, на зорьке собирай мужиков.

– Ага, ладно. Я пошел.

– Иди! – ответил аббат.

Заснуть в эту ночь аббат так и не мог. Долго ворочился. Несколько раз молился, но сон упрямо не шел. С петухами он поднялся. Мучила одна мысль: «Не уж на замок хотят напасть?» Ему сказывали, давно это было, один граф пытался его взять…

С петухами поднялся и Вольф. Приказав людям быть готовыми ко всему, он направился к замку, прихватив одного наемника. Не рассеющаяся темень, смешавшись с утренним туманом, прятала землю размашистым покровом. Ворота замка были закрыты. «Ишь, – подумал Вольф, – по-прежнему осторожничают».

– Стучи! – приказал он мужику.

Тот послушно соскочил с коня и постучал в ворота. Через какое-то время сверху раздался бабий голос:

– Че надоть?

– Да мы… заблудились. Сбились с дороги. Всю ночь проблукали. Еле стоим на ногах. Впусти, родная, нам бы отдохнуть. Мы заплатим.

– Проваливайте. Вон дорога, по ней идите. Тама деревня. Они и накормят и спать уложат.

– Покажи, где та дорога!

Баба высунулась из проема:

– Да вон…

Стрела ударила ей в грудь. Та, ойкнув, сползла на проход.

– Быстро наших, – приказал Вольф.

Вскоре вся его шайка-лейка собралась за спиной предводителя. Он окинул их взором. Все были в сборе. Тогда он отвязал суму, притороченную к седлу, и достал из нее веревку с трезубцем на конце. Спрыгнув с лошади, он подошел к стене и кинул трезубец на стену. С первого броска трезубец за что-то зацепился. Чтобы проверить это, он дернул веревку. В этот момент за стеной ударил колокол. Вольф опешил. А колокол бил и бил, поднимая людей. Тогда он понял, что этот звон не его рук дело и надо быстрее подняться наверх и открыть ворота.

Промедлил Вольф, промедлил. Потерял драгоценный момент. На звон колокола бежали люди. Садовник, подбежавший к воротам, увидел сторожиху, из плеча которой торчала стрела. А она, как в забытье, все била и била. Садовник бросился наверх. И вовремя. В проеме меж зубьев мелькнула чья-то голова. Топором, который он схватил, выбегая на звон, он успел рубануть по веревке.

Вольф оборвался и крепко хряснулся задом о землю. Еле поднявшись, он приказал ломать ворота. Зря он сразу не посвятил шайку в задуманное дело. Ломать ворота, легко сказать, а чем это делать? Руками? Помог один умелец. Он срубил дубок, толщиной в руку. Обрубил его, сделав палку, привязал ее к веревке, отошел подальше от ворот и забросил наверх. Бросок оказался удачным. Защитников подвело то, что они собрались вокруг раненой бабы со своими советами и упустили стену.

Несколько человек успело подняться. Кто-то заметил их на стене.

– Эй! – крикнул он. – Глядите! – и показал на этих молодчиков.

– Графа, графа кричите! – заорала толпа.

Графом здесь звали Романа. Временная хозяйка замка, герцогиня де Клемен, очень старалась угодить этому молчуну-медведю, как про себя звала его. Она часто лично готовила для него разные смачные кушанья. Вчера вечером она накормила его запеченным зайцем, смазанным салом. К нему приготовила соус с чесноком. Затем пирог с рубленым мясом и луком. Запивал он все это сладким разведенным медком. Так что, спал он как убитый после такого застолья.

Герцогиня первой в доме услышала тревожный звон колокола. Ей уже приходилось, когда она одна хозяйничала в замке, одевать боевую форму. И теперь она была у ней под рукой. Быстро одевшись, проходя мимо дверей молчуна, она стукнула несколько раз. Но, не дождавшись ответа, махнула рукой:

– Ладно, сама управлюсь!

Когда она выбежала во двор, там уже шла настоящая рубка. Она увидела, что ее жильцы защищают ворота от нескольких человек, нападавших на них. Не раздумывая, Бланка ринулась в бой. Ее появление вдохновило оборонявшихся. Они уже стали нападавших оттеснять от ворот, но те, получив помощь в несколько человек, вновь перешли в наступление. Помощь нападавшие получали постоянно, а ряды оборонявшихся редели.

И тут опять вспомнили о графе. Один раненый, зажимая рану, доплелся до кровати Романа и разбудил его. Увидев перед собой раненого человека, он понял все. Его словно кто-то подбросил. Моментально он ринулся на помощь. Издав воинственный клич, отчего нападавшие даже приостановили нападение, он, как лев, напал на них, разя направо и налево. Силу придавало ему то, что он видел, как нападавшие почти пленили герцогиню. Он расшвырял их с такой неведомой силой, что те бросились наутек. Кто-то из них в каком-то страхе подскочил к воротам и открыл задвижку. Скорее всего, он не думал сюда впускать своих, а видел путь к спасению. Но… дело было сделано, и банда ворвалась вовнутрь.

Своим падением Вольф испортил только все дело. Он, отличный боец, еле держал в руках шпагу. И вдохновлять своих мог только криком. Но и это действовало. Вольф видел, если не уложить этого волка, то все это «стадо» вряд ли их одолеет. И он направил своих на этого бойца. Но тому казалось, что не он является главной добычей, а герцогиня, и защищал ее из всех сил.

Роману с герцогиней пришлось отступать. И вот они уже у крыльца. Воодушевлены приближающей победой, нападавшие усилили натиск. Один нападавший пробрался за спину Романа и, что было сил, замахнулся мечом на… герцогиню. Каким-то чутьем Роман ощутил опасность и, обернувшись, успел отбить этот удар. Герцогиня была спасена. Но оголенная спина Романа сыграла с ним злую шутку. Меч другого нападающего, скользнув по шлему, нашел слабое место в плече. За это Роман проткнул его шпагой. Силы оставляли его. Но он из-за всех сил держался. Собрав последние силы, он убил еще одного храбреца, отчаянно нападавшего на женщину. Но земля зашаталась под его ногами…

И тут вдруг в воротах раздался громкий глас, заставший нападавших обернуться. Они поняли, что на помощь защитникам пришли эти люди. Им оставалось только одно: прорваться. Не всем это удалось. Но удалось Вольфу. Он на этот момент забыл даже о своей боли. Герцогиня, послав за лекарем, не отходила от Романа.

Если перелистать листы истории назад, то можно прочесть, что что-то подобное уже было в этом замке. Вот на этой широкой дубовой кровати лежал когда-то простой русский парень, в жилах которого, не зная того, текла княжеская кровь. Здесь встретил он свою любовь, пройдя через муки ада. Также здесь, на этой земле, спасали владельцев замка крестьяне, которые видели в своих хозяевах людей, а не жадных вымогателей. Неисповедима судьба божья.

Роберт мчался, не жалея ни себя, ни коня. А гнало его вперед ощущение какой-то беды. Но где она… было непонятно. И все же он склонялся, что не все ладно в его замке. И вот уже знакомые места. Браво! Он почти дома. Какой-то день пути, и он обнимет свою дорогую Изабеллу, прижмет к себе ненаглядных детишек.

Его остановила раздвоенность дороги. Ехать по правой – дальше, но надежнее. Мосты отслежены. Встречается и жилье. Мало ли что может случиться. Конь, вон, бедный, как под дождем побывал. Левая – короче, но… «Нет, еду по правой» И он, чтобы дать роздых коню, пустил его иноходью.

Столько времени не спавший, он задремал и видит сон, будто кто-то его догоняет.

– Капитан… – доносится до его сознания.

Что это, сон или явь? Не может он понять.

– Капитаннн, – кто-то трепет его за плечо.

Открывает глаза… Мушкетер. Роберт трясет головой, чтобы прогнать сон. Он не хочет видеть никаких мушкетеров, только Изабеллу…

– Капитан! Да остановитесь вы!

Вновь открывает глаза. Нет, это не сон.

– Капитан, повеление короля, – и протянул ему свернутый в трубочку приказ.