Если при императрице Екатерине, по словам Безбородко, ни одна пушка в Европе пальнуть не смела без её на то ведома, то в результате нерадивого правления внука Великой Государыни пушки палили без ведома царя, в самом центре России.

Да, далеко не всё, что императрица Екатерина Великая понимала и осознавала, не всё то, что пыталась сделать, удалось довести до логического завершения. Ведь ей противостояли хорошо организованные и мобилизованные на борьбу против России силы зла, те силы, центр управления которыми хоть и находился за рубежом, но имел в России своих сатрапов в основном из числа обезумевшей от своих «многомятежных человеческих хотений» знати.

Главной задачей любой школы – военной ли, гражданской ли, – было, по мнению императрицы, «приуготовление к более совершенной жизни», она была убеждена, что обучение и воспитание сможет «исправлять сердца и нравы народа», но понимала, что в семьях не достаёт для того культуры. Причина была предельно ясна – с петровских времён в Россию нахлынули иноземцы, которые только за то, что они прибыли из Европы, получали места учителей и офицеров в Русской армии, даже малейшего представления не имея об этих профессиях. Каковы эти иностранные учителя императрица не только знала, но и высмеивала как их, так и дворян, их нанимающих, в своих произведениях.

Героиня одной из её комедий, госпожа Вестникова, говорит о французе-учителе:

«Ужас, как мне хочется выгнать эту харю из дома! Да уж и обещали мне достать какого-то другого учителя, который где-то был прежде скороходом; а этот пусть себе по-прежнему опять пойдёт в кучера к кому-нибудь».

«Это воспитание, – писала императрица о подобных экспериментах дворян, – есть не что иное, как грязный ручей, когда сделается он потоком».

Опыт обучения и воспитания в кадетских корпусах удался, и императрица всячески стремилась распространить его на другие специальные учебные заведения. В мае 1764 года был утверждён устав воспитательного общества благородных девиц при Смольном монастыре, спустя полгода образовано воспитательное училище при Академии художеств. В 1765 году императрица основала воспитательное отделение при Академии наук и училище при Воскресенском Новодевичьем монастыре для мещанских девиц.

Когда был утверждён новый Устав Сухопутного шляхетского кадетского корпуса и составлен генеральный план Московского воспитательного дома, остро встал вопрос об учителях и воспитателях. Императрица стремилась отсечь всякую возможность проникновения в эти учебные заведения иноземцев. Она стремилась поручить это важнейшее для государства дело природным русским, но где было взять столько учителей?

По словам Бартенева, вот что однажды сказала Екатерина во время назначенного ей врачами кровопускания:

«Пусть из меня вытечет вся немецкая кровь и останется одна русская».

Это ли не намёк на то, что отцом её был русский и пусть незаконнорожденный, но сын русского князя, род которого восходил к Рюриковичам.

Императрица писала о природных русских:

«Русский народ – есть особенный народ в целом свете. Он отличается избирательным умом, великою силою. Я знаю это по двадцатилетнему опыту. Бог дал русским особые свойства… Верю, взойдёт звезда Востока, откуда должен воссиять свет, ибо там (в России) больше, чем где-нибудь хранится под пеплом духа, мощи и силы».

Иван Иванович Бецкой тоже заботился о поиске преподавательских кадров:

«Если найдутся подобные учителя, – писала он, – то об успехах сомневаться не можно; буде же, по несчастию, таких людей не достанем, тщетны будут все предписания и все старания о произведении благонравия и успехов».

С.М. Соловьёв отметил: «Школы (создаваемые императрицей. – Н.Ш.) носили характер не профессиональный, а общеобразовательный характер. Но они были резко сословны; благородное сословие дворянское совершенно обособлялось от мещанского, а крепостная масса и совсем отстранялась от школы. Если дворянам старались привить “светские добродетели” и развивать в них “благородство”, то мещан, прежде всего, хотели приучить к труду и укрепить в них добронравие. Организуя первые школы, Екатерина выступала энергичной защитницей женского образования; до той поры образование девушки всецело оставалось в пределах семьи. Существовали кое-где частные пансионы, но настоящих школ не было. Известно, как неохотно отдавали на первых порах дворянских детей в Смольный институт и какие энергичные меры при этом применялись».

Для выбора лучшего способа исполнения своих грандиозных замыслов императрица образовала комиссию из пяти высших сановников, представившую уже в 1766 году «генеральный план гимназий, или государственных училищ».

Среди членов комиссии был граф Теплов, который уже имел опыт управления Академией наук. Он управлял ею в период, когда императрицей Елизаветой Петровной президентом Академии был назначен восемнадцатилетний Кирилл Разумовский, младший брат знаменитого Алексея Разумовского. Комиссия предложила устроить четыре различных типа школ:

1) училища для учёных людей;

2) военные школы, к коим относились кадетские корпуса;

3) гражданские;

4) купеческие.

Кроме того, комиссия постановила:

«Во всех городах и местечках российских для общего всему находящемуся там юношеству обучения учредить одну или, смотря по пространству месте, и больше публичных школ для простого народа».

Вполне естественно, комиссия предлагала то, что сама императрица на мысли имела, поскольку она сделала ей своеобразный наказ. Одной из главных была задача сделать образование обязательным. Императрица даже полагала необходимым штрафовать тех родителей, которые будут уклоняться от обучения детей, поскольку «школа является отнюдь не привилегией благородного дворянства, но в ней нуждаются широкие массы».

Но успех пришёл не сразу. Страна ещё не была готова к выполнению столь грандиозных замыслов. Лишь во вторую половину своего царствования, когда уже позади были и Русско-турецкая война 1768—1774 годов, и восстание Пугачёва, когда Россия добилась грандиозных успехов на юге, удалось решать вопросы образования и воспитания более действенно.

7 сентября 1782 года императрица учредила «Комиссию об устройстве училищ», которой был составлен «План к установлению народных училищ в Российской Империи». Было признано необходимым создать малые «двухклассные», средние «трёхклассные» и «главные» школы, которые позднее преобразовали в два типа – малые двухклассные и главные.

По-прежнему была острая нехватка учителей, поскольку лишь в одном главном Петербургском училище была создана учительская семинария, которая не могла обеспечить потребности всех школ в учителях.

И всё-таки неусыпными стараниями императрицы дело сдвинулось с места. В 80-е годы были созданы главные училища во всех губерниях. Это были общеобразовательные училища, причем бессословные, в которых могли учиться даже крепостные.

В главных училищах изучались всеобщая и русская история, естествознание, основания геометрии, механики, физики и гражданской архитектуры, иностранные языки, в числе которых обязательно был латинский и ещё один, так называемый «соседственный». Преподавались и основы государственные – «Книга о должностях человека и гражданина».

Трудностей оказалось немало. Направляемые периодически в губернии комиссии выявили, к примеру, что многие учащиеся, получив самый минимум знания в первых двух классах, уходят из школы, стремясь начать службу. В одном из отчётов значилось: «Здешние обитатели, мало соревнуя предположенной цели просвещения, неохотно отдают детей своих в училища… Многие лучше хотят их заблаговременно приучать к познаниям в домашних делах и для купечества и мещанства нужностях, в которых они сами обращаются».

Но императрица была непреклонна. Шаг за шагом вводила она единую систему народного образования и воспитания, способную просветить население России и приспособить его к насущным нуждам государства.