— Какого… — Дориан замечает это, быстро перемещаясь к эльфийке, движимый невидимыми волнами магии.

Он обронил посох и тут же хватает руки эльфийки, и тянет её назад.

— Отпусти! Дориан, пусти меня! — Она четно пытается вырвать руки.

— Да что с тобой!? — Он швыряет её к стене, садится рядом и хватает ладонями её лицо. — Хватит!

Его слова бьют эльфийке в голову и она сразу меняется в лице. Её дыхание учащается, а руки начинают слабо дрожать.

— Н-нет, я… — пытаясь взять себя в руки, она опираться ладонями о стену и медленно поднимается, — Самсон не будет ждать. Надо продвигаться дальше. За ним.

Только они собрались пойти по краткому пути прямиком за Самсоном, как Морриган тут же остановила спутников, говоря, что таким образом они прервут ритуал. Для эльфийки это было равносильно оскорблению богов. Недолго думая, долийка согласилась закончить ритуал. Она и не думала, что слова отступницы могут быть такими… романтичными, словно у прекрасного мечтателя, Морриган же сказала, что “даже и не думала, что в теле такой хрупкой долийки может скрываться такой кровожадный зверь, рвущий глотки всем врагам”.

***

Хоть с этой частью Мирея справилась просто на ура, она заметила, что Кассандра и Блэкволл были крайне опечалены её решением, хоть и времени потребовалось совсем немного. Дориан же просто был погружен в свои мысли, на происходящее особо не реагируя… Солас остался в Скайхолде и Мирея уже задумывалась о том, как по возвращении будет рассказывать ему всё, что видела… Им предстоит долгий разговор. У неё было полно работы, поэтому на общение с Соласом у Миреи просто не было времени… И всё же в данный момент нужно было думать о предстоящей битве с Самсоном, если его не получится отговорить от битвы… Если они его вообще успеют догнать…

***

Абелас - главный часовой, охраняющий Источник Скорби - открыл видение истории эльфов с совсем другой стороны. С правдивой. Люди уничтожали наш гордый народ? Бред… Мы сами погубили себя в бессмысленной войне между собой.

Всё же, осознание всего, что было сказано древним эльфом-стражем, пришло к долийке лишь тогда, когда Абелас заявил, что Митал была убита остальными эванурисами… Кроме Фен’Харела. На этих его словах разрушились абсолютно всё, что когда-либо знала и почитала Мирея… Её сердце чуть ли не разрывалось от услышанного, но она стараль держать все эмоции в себе, подавить их на время такой важной миссии, тем более, что Источник был найден. Остался лишь забрать его силу, что Мирея предоставила Морриган, хотя и не сильно доверяла ей по личному совету Лелианы.

Долийка предложила Абеласу и остальным часовым сотрудничество с инквизицией, но у него были совсем иные планы. Он поклялся защищать Источник. С этим пунктом покончено. Утенера, пожалуй, единственное, что ему остаётся.

Благо, Морриган успела завладеть силой источника до того, как появился Корифей. Единственным выходом был закрытый элювиан, который Морриган без труда открыла. Впервые появившись на Перекрёстке, спутники были просто ошарашены, мягко говоря, но следовавшая за ними эльфийка быстро направила спутников в элювиан, в который вошла Морриган.

Стоит ли говорить о том, в каком шоке находились люди в саду, когда из шумно открывшейся деревянной двери вылетела эльфийка, зеленоватая броня которой была запачкана пятнами уже засохшей крови. Пожалуй, единственными, кто не испачкался, были Морриган и Дориан, державшиеся на достаточном расстоянии от битв, в гущу которых попадали Касс, Том и Мирея.

***

Вода в деревянной ванне стала довольно холодной за всё то время, что Мирея пролежала в ней. Вода теперь отнюдь не прозрачная. Даже не розоватая… Алая, чуть ли не цвета крови. Эльфийка до сих пор лежит в ней несмотря на холод, опустошённым взглядом наблюдая как тлеет огонь в жаровне посреди её комнаты. Да… Долийка избавилась от всех лживых история об эванурисах и всем, что было связанно с ними, оставляя только сведения о Митал и Фен’Хареле. Множество книг и простых заметок, что ранее лежали на полке за рабочим столом, теперь разбросаны чуть ли не по всей комнате. Слегка дрожащие руки Миреи без толики сомнений выбрасывали в огонь всё то, что она когда-то гордо, с некой печалью звала наследием.

Находиться в ледяной воде стало просто невыносимо и эльфийка тут же вскочила с места, и направилась к зеркалу, стоявшему совсем недалеко от кровати. Вода небольшими каплями стекает по её волосам и телу, а лёгкий ветер замораживает оставленную за ними дорожку. Мирея стоит перед своим отражением, с грустью смотря на валласлин.

— Рабыня “бога” Джуна… — С этими словам ярость вновь вспыхнула внутри неё и большое зеркало сперва трескается от сильного удара по нему, а после и рассыпается на осколки, разбиваясь о пол.

***

— Выходит, что наши представления о богах не были реальными? Много сотен лет наш народ живёт так… Если бы был шанс это исправить… Рассказать правду… — Она сидит на полу первого этажа Вороньей башни уже битый час, рассказывая всё эльфу, который с искренней печалью смотрит на эльфийку, сидя на корточках возле неё. — Но вот Фен’Харел…

— Встань, Леталлан, — он подал ей руку и вместе они прошли до середины помещения, — оглянись. Что ты видишь?

— Рисунки на стенах. Что-то, что напоминает какую-то историю.

— Да. Взгляни на этот фрагмент. — Он указал пальцем на рисунок с изображением освобождения рабов Фен’Харелом, — На пике могущества эванурисов Фен’Харел возглавил восстание против них. Он освобождал рабов, избавлял от валласлина и давал им убежище от бывших хозяев.

— Ты же не мог знать этого наверняка и попросту ошибиться.

— Я думал, что Ужасный Волк не был обманщиком, каким его описывают кланы долийских эльфов. Как видишь, оказался прав. Тебе нужен отдых, Леталлан. Ворон уже отправлен в Арборскую глушь, чтобы сообщить о вашем прибытии в Скайхолд.

С еле заметной улыбкой она кивнула головой и отправилась проведать Быка в таверне.

Вечереет… Эльфийка медленно спускается по каменным ступенькам, скрестив руки на груди. Она подмечает, что довольно давно не видела Горнана. Как испарился…

Неподалёку проходил один из шпионов Лелианы, уставившись на письма, которые он аккуратно сложит полочкой на стол командора Каллена. Мирея знала этого белобрысого паренька с голубыми глазами… Джош? Джон? Джим? Да, Джим! Он был неуклюжим. Довольно часто ошивался у кабинета Каллена, что было слегка подозрительно.

— Эй, Джим!

Парень тут же выпрямился как струнка, повернув голову в сторону звука. — И-инквизитор Лавеллан?

— Ты не знаешь, где мне найти Горнана?

— Инквизитор… Его же…

— Его что? Быстрее.

— Он в темнице за предательство.

— За что!? Чей был приказ!? — Она подошла ближе к поправляющему верхнее письмо парню, заставляя обратить на себя внимание.

— Это…

— Кто приказал это сделать без моего ведома!?

Зрачки скачут из стороны в сторону от волнения, боясь сконцентрироваться на глазах эльфийки, — С…Сестра Соловей приказала… Давно как…

Получив ответ она быстрым шагом направилась в темницу за ответами.

***

— Горнан. Очнись. — Мирея протянула руку между прутьями решётки, дергая спящего парня за рукав.

— М… Инквизитор, — он устало потирает свои глаза, — проведать меня наконец пришла? Как дела продвигаются? Надеюсь, мы до сих пор побеждаем.

— Я только что узнала, что ты здесь! О чём говорил разведчик? Какая измена?

Хмыкнув, Горнан подсел ближе к решётке, — Когда она приказала схватить меня… Сразу после того, как ты провела суд над Эримондом… Я не сопротивлялся. Ждал чуть ли не каждый день, что меня вот-вот схватят. Считай, что тебе повезло с тайным канцлером. Она лично присутствовала на моём допросе. Я ничего не скрывал. Рассказал ей всё: как в первые две недели отправлял сведения о деятельности Инквизиции своему Господину. Эримонду. Всё до тех пор, пока на Убежище не напали. После этого я всё переосмыслил. Не хотел больше быть рабом тевинтерского магистра. Я не рассказывал это тебе из-за страха, что ли? Думал, что ты не поверишь в то, что я больше не вожусь с ним, и тут же казнишь меня. Так Лелиана не рассказывала тебе?