– Обычная, да не обычная. Там топь. Выходи живо, только аккуратнее. След в след шагай.

– Фу-х, устала совсем. Здоровяк, давай отдохнем? – Глазастая вытерла пот со лба, раскрасневшиеся щеки пылали на ее лице.

– Рано еще! – процедил сквозь зубы Тритон. – Прошли всего ничего.

– Я тоже устал, – подал голос паренек, но, увидев мечущий молнии взгляд проводника, весь сжался, как провинившийся щенок.

Тритон был в бешенстве, но сдерживался. Хотя уже с трудом. Все напряженно молчали, в воцарившейся тишине было слышно, как жужжат комары да хрустят костяшки пальцев сталкера, которые он энергично, пытаясь не взорваться, сжимал в кулаки.

Наконец, взяв себя в руки, Тритон отчеканил:

– Ладно. Сделаем. Привал.

И первый сел прямо на землю. Поспешно стащил с плеча рюкзак и начал выискивать заветную фляжку с найденным по пути спиртным.

– Сегодня жарко, – произнес паренек, чтобы хоть как-то смягчить обстановку.

Тритон не ответил. Сделал два больших глотка. «Хорошо. С этими доходягами еще долго идти, надо быть экономнее. Чувствует мое сердце, пригодится еще не раз спирт».

– А вас как зовут? – спросил малец, жуя сорванную травинку.

– Тритон, – хмуро ответил сталкер. Выдернул стебелек изо рта юнца, пояснил: – Хочешь проблем с животом? Если не знаешь, что это, – в руки, а тем более в рот, не бери.

Парень сплюнул, вытер язык о рукав куртки. Морщась, спросил:

– Это кличка такая?

– Кличка.

– А имя?

– Это не важно. Считай, что его нет.

– У нас, выходит, тоже нет, – вздохнул паренек.

И вновь замолчали.

Тритон достал из рюкзака точильный камень, сбрызнул его водой и принялся точить и править огромный нож – проверенное средство для успокоения нервов и приведения мыслей в порядок. Ребята с плохо скрываемым страхом наблюдали за четкими профессиональными движениями угрюмого проводника.

Над головами путников пели соловьи да сухо покрякивали сойки, разбавляя тревожный и грустный шум старого леса.

Шших! – лезвие ножа облизало оселок.

«Может, подстава? – размышлял Тритон, украдкой поглядывая на странную парочку. – Маловероятно, конечно. Парень – совсем лопух, такого в два счета можно расколоть. А вот от бабы можно ждать чего угодно. Они такие. Хотя, тоже слабо тянет она на какого-то агента. А если на то и расчет? Усыпить бдительность и напасть в самый неподходящий момент, когда подвоха не ждешь? Но, опять же, рискованно просто так, ради того, чтобы втереться в доверие, в огонь лезть. Слишком рискованно. И неразумно. Я ведь мог и не спасать их, пройти мимо. Что тогда?»

Шших! – нож вновь скользнул по камню.

Сталкер тяжело вздохнул. «Да кому я нужен? Ни с кем не в ссоре, дорогу никому не перебегал, живу по закону, одиночка. В последний раз когда людей видел? Ну, Рахимыч не в счет, он и не человек вовсе, так, ошибка природы. Месяц назад? Два? Какая, к черту, подстава? Паранойя».

Шших!

– Как в доме оказался, помнишь? – спросил Тритон у побледневшего парня.

Тот долго морщил лоб. Потом, запинаясь, сказал:

– Нет. Помню только, как сидел под горой тряпок, тяжело дышать было. И страшно. Потом вы пришли. Спасли нас.

– Может, бандиты какие вас заперли?

Шших!

– Да говорю же, не помню ничего!

– А ты? – обратился Тритон к девушке.

Шших!

– Тоже ничего, – пожала та плечами. – Послушайте, а обязательно сейчас ножом перед нами размахивать?

– Что? – не понял сталкер.

Глазастая открыла уже рот, чтобы повторить свой вопрос, но здоровяк жестом остановил ее.

Что-то заставило его насторожиться. Может, шестое чувство, которое ни разу еще его не подводило. Давно заприметил он, что чем меньше общаешься с людьми, тем острее восприятие реальности вырабатывается: зрение, слух, обоняние, – все становится будто звериным. Вот и сейчас интуиция подсказывала сталкеру, что надо быть начеку.

Сорока, чистившая на ветке черным клювом хвост, замерла, повернула голову, прислушалась. Насторожилась, готовая сорваться и улететь. Тритон глянул на птицу, потом куда-то в лес. Не двигаясь, начал глазами искать автомат. К счастью, он оказался поблизости.

– Эй, ты, пс-с, – прошептал сталкер парню. – Ты, придурок, да, ты, медленно, слышишь, ме-едленно пересядь вон туда.

– Зачем? – недоуменно спросил тот.

И тут же ответом на его вопрос в глубине чащобы хрустнули сучья. Кто-то большой несся сквозь лес, не разбирая дороги. Прямо к ним.

– Что это? – заверещал парень, в страхе оглядываясь. Следуя просьбе опытного проводника, он ползком перебрался на другое место, потом и вовсе спрятался за спину сталкера.

Из кустов, хрипя и брызжа слюной, выбежал свинорыл. Длинная безобразная морда монстра, увенчанная кривым рогом, заставила парня окончательно потерять дар речи.

– Ложись! – выдохнул сталкер, хватая автомат.

Тритон выпустил в сторону монстра короткую очередь, но всего лишь раскрошил зверю рог и срезал правое ухо. Свинорыл взвизгнул и с утроенной яростью бросился в атаку.

Вторая попытка сталкера оказалась удачнее, мутанта прошило насквозь. Хряк споткнулся, завалился на бок, задергался в смертельной агонии.

– Повезло, – сказал Тритон, добивая зверя выстрелом в голову. – Совсем еще маленький оказался.

– Что это… за тварь такая? – пролепетал севшим от страха голосом парень.

– Свинорыл, – пояснил сталкер. – Что, совсем ничего не помните? Таких поросят тут полно. М-да, вы как будто с луны свалились. Крепко же вас контузило.

– Он мог нас сожрать? – дрожащим голосом спросил надоедливый юнец, поглядывая на смердящую тушу мутанта.

– Запросто, – кивнул сталкер, подбирая с травы свой нож. – Эти ничем не брезгуют. И от человечины не откажутся, если голод прижмет.

– Что вы собираетесь делать? – с некоторой опаской спросила девушка, поглядывая на оружие в руках Тритона.

– Не видишь, что ли? Провиантом запасаюсь.

Нож вошел в брюхо мутанта и мягко, как по маслу, разделил тушу на две части. С отвращением кривясь, молодежь наблюдала, как здоровяк ловко управляется с мертвым телом, полосуя его на лоскуты. Свинорыл был быстро освежеван, мясо завернуто в широкие листья и надежно спрятано на дно рюкзака. Из обрывков фраз Тритона стало понятно, что вечером будет знатный ужин.

– А теперь пора отправляться в путь, – сказал сталкер, вытирая руки о пучок травы. – На запах крови сейчас много кто сюда сбежится. Нам лучше быть подальше от этих мест.

– А до той деревни, где врач есть, далеко еще? – спросила девушка, стараясь держаться рядом с проводником.

– Если не болтать попусту, то дотемна доберемся, – раздраженно ответил Тритон. Нервы все же у него начинали сдавать. Только сейчас он понял, как отвык от людей. И вновь привыкать к ним уже совсем не хотелось.

«Ладно, недолго потерпеть осталось», – приободрил он себя, украдкой поглядывая на своих спутников и пытаясь угадать, кем же они были до того, как потеряли память.

Парнишка – худой, сутуловатый, в потрепанной клетчатой рубашке и довольно хороших, крепких, с маскировочным рисунком, джинсах, – походил на обычного поселенца. Таких по всей Пади имелось достаточно. Из той породы, что в крайности лезут. Для того, чтобы ходить в рейды, еще молоды, но уже и не дети – могут, если захотят, и за себя постоять. Горячие, в общем, головы. Обычно в этом возрасте и наступает тот момент, когда определяется дальнейшая судьба таких вот юнцов. Связываются с нехорошей компанией – становятся бандитами, и век их, как правило, недолог, всегда обрывается на самом пике, непременно глупо, но ожидаемо: или в пьяной драке порежут их ножом, или пулю словят от солдат. Если же тянутся больше к сталкерской жизни, то и становятся сталкерами, идут в рейды, берутся за заказы. Их век тоже короток, но окончание его, в отличие от бандитского, не такое предсказуемое. Тут тебя и аномалии могут высушить, испепелить, разорвать на мелкие кусочки, отравить, сварить. И зверье на подхвате. И стычки с бандитами. Много разного. Не заскучаешь.