«Гарриет, тебе не стоит волноваться», – рассмеялась я однажды, когда она осторожно приподняла свою кофейную кружку, проверяя, не остались ли мокрые кольца, потому что я не дала ей подставку.

«Привычка», – пробормотала она, смущенно улыбаясь.

«Ну, я не беспокоюсь о пятнах, – заметила я. – Дети ставят их достаточно много».

Но она всё равно проводила рукой по поверхности и рассказывала обо всем, что ей нравится в моем доме, пока я внутренне умоляла ее остановиться.

В отличие от моего, дом Гарриет был маленьким и невыносимо темным. В первый раз, когда я его посетила, она извинялась за недостаток света, быстро провожая меня на кухню в задней части дома.

«Не глупи, всё замечательно, – сказала я. – Не могу поверить, что ты покрасила всё это сама».

«Ну, на самом деле красить здесь было особо нечего, – вздохнула она. – Он не очень большой. Не такой, как твой прекрасный дом».

В следующий раз, когда Гарриет была у меня, я поймала себя на том, что нарочно указываю на сколотый плинтус, стол, требующий ремонта, и трещину, проходящую вдоль потолка гостиной.

Я тоже придумывала всякие штуки. Маленькие безобидные истории, показывающие мою, как она думала, идеальную жизнь на самом деле не такой уж идеальной. Я жаловалась, что Том слишком много работает и я почти его не вижу. Рассказывала, как я иногда ненавижу свою собственную работу и мечтаю оттуда уйти. Я говорила, что ей повезло быть замужем за Брайаном, который всегда возвращается домой к пяти тридцати вечера, и они могут пить чай всей семьей.

Я не лгала, когда говорила, что ужин в нашем доме не был приятным переживанием. Моим детям не нравилась одна и та же еда, и большинство вечеров заканчивалось тем, что я давала им рыбные палочки или пиццу, потому что это единственные блюда, на которые никто не жаловался. Однако я умолчала, что Том только усугублял мои страдания во время кормления, поэтому мне легче было переносить их без него. Я не призналась, что мысль о том, как он заходит в дверь в пять тридцать каждый вечер без опозданий, на самом деле является моим персональным адом.

Но Гарриет выглядела умиротворенной, когда сказала:

– Да, мне очень повезло, что Брайан никогда не работает допоздна.

Я свернула с основной дороги к домам, плотно скученным вместе. «Друг на друге», – говорил про них Том.

Даже в это время, вечером, улица Гарриет была переполнена машинами. Мне пришлось проехать мимо дома, чтобы найти тесное парковочное место между двумя просевшими бордюрами на другой стороне дороги.

Рядом с палисадником Гарриет болталась кучка журналистов, поэтому мне дали номер офицера по контактам с семьей, чтобы позвонить, когда я приеду. Она выйдет и встретит меня. Я оглянулась на дом – его окна потемнели от задернутых штор. От мысли, что они сидят внутри, поглощенные несчастьем, случившимся из-за меня, мне захотелось вновь запустить двигатель, развернуться и уехать прочь. Но я не могла позволить себе такой роскоши. Проглотив комок, застрявший в горле, я набрала номер и сообщила ответившей женщине, Ангеле, что я здесь.

Убийственная духота висела в воздухе их гостиной. Но всё равно по моей спине бежали мурашки, когда я вошла в эту маленькую комнатку, словно в ящик с давящими стенами. «Тесно, как в могиле», – сказал бы о ней Том.

Их офицер по контактам с семьей, Ангела, провела меня к остававшемуся свободному месту – креслу в углу комнаты, напротив дивана. На диване, прижавшись друг к другу, сидели Гарриет и Брайан. Брайан держал руку жены у себя на коленях, надежно прикрывая ее ладонями. Его пальцы играли, вжимаясь в ее руку, растопыриваясь и вновь сдвигаясь, словно у нервничающего подростка.

Когда я нетвердой походкой пересекла комнату и неловко уселась в кресло, глаза Брайана следили за мной. Его тело прикрывало Гарриет, как оборонительная стена, защищающая и ограждающая ее от меня. Внутри этой крепости Гарриет казалась мертвенно неподвижной. Она неотрывно смотрела в окно остекленевшим взглядом и не решалась взглянуть на меня.

Молчание было ледяным, как и общая атмосфера в комнате, пока Ангела не нарушила его.

– Могу я предложить вам чашечку чая, миссис Рейнолдс? – спросила она.

Я покачала головой.

– Нет, спасибо. – Мой голос был лишь ненамного сильнее, чем шепот. Я старалась не смотреть на Брайана, только на Гарриет, но она не отводила глаз от окна.

– Может быть, вам стоит рассказать Гарриет и Брайану, что произошло, – тихо произнесла Ангела. – Что случилось, когда Алиса отправилась в «Джунгли».

Я кивнула. Я чувствовала, как напряглись Гарриет и Брайан, а мои собственные мышцы заныли от неудобной позы в кресле. Я понятия не имела, как начать.

– Я, эм-м… – Я осеклась и громко сглотнула, вдохнув большую порцию воздуха, с шипением втянув его сквозь зубы. – Простите меня, – выговорила я. – Я знаю, всё, что я скажу, – ничего не значит… – Я снова сделала паузу. Брайан продолжал взглядом сверлить во мне дыру, будто пытаясь разглядеть правду под моей кожей, но Гарриет по-прежнему на меня не смотрела.

Подол платья промок подо мной от липкого пота. Я заерзала на кожаном кресле, заставив его скрипнуть под влажностью бедер, но едва ли мое покрасневшее лицо могло выразить еще большее смущение.

– Простите меня… – снова начала я.

– Простите, что не вернула вашу дочь, – перебил Брайан спокойным, сдержанным голосом. – Но мы не хотим слушать твоих извинений. Мы желаем знать, что произошло сегодня. Как ты потеряла Алису. – Его пальцы продолжали разжиматься и вновь сжиматься вокруг руки Гарриет. Гарриет глубоко вздохнула.

Брайан наклонился вперед, перенеся вес своего тела на край дивана. Теперь я могла яснее видеть его глаза – красные прожилки тянулись из уголков. Он, должно быть, плакал, но теперь они просто придавали ему злой вид.

– Что случилось? – рявкнул вдруг он. – Потому что нам нужно знать, как ты потеряла нашу дочь.

У меня перехватило дыхание.

– Мне очень жаль, Брайан. Я не знаю, что случилось.

– Ты не знаешь? – Он издал короткий смешок, и одна его рука взметнулась в воздух, что заставило Гарриет подпрыгнуть. Брайан придвинулся к ней поближе, плотнее укутывая в объятиях, и хотя я чувствовала ужасную вину перед ним, я хотела, чтобы он куда-нибудь ушел, чтобы я могла поговорить со своей подругой.

– Я не это имела в виду, – сказала я. – Просто всё произошло очень быстро. В какую-то долю секунды. Алиса пошла к задней части надувнушки с Молли и Джеком, но потом она не… – Слова застряли у меня в горле, и я снова тяжело вздохнула. – Она оттуда не вышла. И как только я это поняла – я сама отправилась на ее поиски. Остальные дети пошли со мной, но… – я покачала головой, – ее там не было.

Я понимала, что это прозвучало слишком резко, и мои объяснения неловко повисли в воздухе, пока я ожидала реакции Брайана.

Но заговорила Гарриет. Ее голос ворвался в комнату неожиданно, как что-то неуместное здесь и сейчас.

– Как долго ее не было, прежде чем ты заметила?

Она продолжала смотреть в окно. Это был вопрос, которого я ожидала.

– Думаю, около пяти минут, – тихо ответила я, желая, чтобы она взглянула на меня через плечо мужа. Я сдвинулась в кресле на дюйм вперед, и скрипучая кожа издала еще один неприятный звук. Моя рука вздрогнула, как будто я хотела дотянуться до Гарриет, но та почти инстинктивно забралась глубже на диван.

Наконец она повернула голову, и мы встретились глазами.

– Пять минут – кажется, не очень долго, – сказала Гарриет. – Она не могла уйти далеко за пять минут.

– Ну, может, это было немного дольше. Я не уверена точно, но это было недолго, клянусь тебе.

Гарриет снова отвернулась, уставившись в окно.

– Я не знаю, куда она пошла, прости, – произнесла я. – Мы искали везде, и…

– А что именно ты делала? – На контрасте с мягкостью голоса Гарриет, голос Брайана казался невероятно мощным. – Когда она пропала, что ты на самом деле делала, из-за чего не следила за моей дочерью?