Авторские судьбы неисповедимы. В сегодняшнем мире стремительной смены горячих тем и быстрого хайпа поэту, писателю и эссеисту практически невозможно попасть в ТОПы новостных лент. Да это и не нужно: личный разговор с читателем тет-а-тет не нуждается в барабанах, фейерверках и разноцветном карнавальном шоу. Тексты Анатолия Изотова требуют вдумчивого прочтения, и, уверен, они точно не покажутся пустыми и скучными никому из тех, кто взял в руки этот сборник.
Самым фантастическим и емким является стихотворение «Цветные сны». Вот оно:
Меняюсь с осенью мыслями,
Меняюсь с Землей горизонтами —
Земля усеяна листьями,
А небо усыпано звездами.
И где-то вдали смыкается
Осени мертвое пламя
Переплетенными пальцами
С белою звездною плазмой.
Что ж меня так тревожат
Останки жаркого лета?
Вдали звезда не похожа
На море тепла и света.
Меняюсь с UFO свечением,
Меняюсь с птицей магнитами —
Полон мир удивления,
А сам я еще удивительней:
От тысячи солнц не слепну я,
Парсеки мне душу не старят,
Во мне вмещена Вселенная,
А я – песчинка в Сахаре.
Что ж меня так тревожит
То, что еще не открыто?
А жизнь коротка и похожа
На вспышку метеорита.
Меняюсь покоем с гранатой,
Меняюсь с атомом силой —
В висках гремит канонада,
В сердце горит Хиросима,
Дыбится пламя круто,
Ширится огненный танец,
И вот планету окутал
Солнечный протуберанец.
Что ж меня так тревожит
В вас, равнодушные лица?
А люди совсем не похожи
На племя-самоубийцу!
Меняюсь с осенью листьями,
Меняюсь с Землей горизонтами —
Земля усеяна листьями,
А небо усыпано звездами…
В чем же его особенность?
1. Фантастический прием: листья, солнце, Вселенная, космос.
2. Обычные листья охватывают всю Вселенную и ее содержимое.
3. Песчинка-человек вмещает всю Вселенную.
4. Отражена современная проблема человечества – гибель Земли в ядерной войне. И трагедия Хиросимы разрастается на всю цивилизацию. Философский смысл в том, что беда в доме – проблема его обитателей.
Сергей Чекмаев
Фантастическая поэзия
Монолог Магдалены
Взаимосвязан мир: как ни сложить,
В нем будут элементы стыковаться,
Чтоб на Земле возникла чудо-жизнь,
Должна Земля кружиться и вращаться.
Чтоб уплотнилась звездная зола,
Отжалась влага в дозе океанов,
Чтоб в центре раскалилось добела
Ядро, и загремела цепь вулканов,
И оплели магнитные поля
Надземное пространство пеленою,
И северным сиянием Земля
Простерла щит озонового слоя.
В том ожерелье миллиарды лет
Должна нести Вселенная планету
Меж жара звезд и холода комет,
Творя ей щит, утробу и плаценту.
Должна Луна кружиться над Землей
И гнать волну над океанской гладью,
Чтоб неустанно молотом прибой
Дробил и рушил берег пядь за пядью.
И чтобы выщелачивал набор
Солей и компонентов благородных
Из скал, готовя медленно раствор
Для синтеза молекул углеродных.
И дрейфовать должны материки,
Перерисовывая лик планеты, —
То разом через грозные толчки,
То медленно, вздымая континенты.
Должны быть в океанах шапки льдов,
Открытые и донные теченья,
Круговорот воды, бег облаков,
Тайфуны, молнии и наводненья.
Должно быть в меру влажно и тепло
Среди лагун уютного комфорта,
Чтоб время миллиарды лет текло
Без завихрений и без разворотов…
И, как при родах, втайне за стеной,
В палате голубой и лучезарной,
Всегда был тот, кто плод спасет рукой
От гибели внезапной и коварной…
Должно быть совпадений миллион,
Чтобы случился случай чрезвычайный,
Поэтому мне кажется, что он
Не мог никак произойти случайно!
Анабиоз
Когда пойму наконец, что напрасно
Ставить приезд твой как главный вопрос,
Приду к тебе чукчей с оленьим мясом,
На поясе – нерпа и свежий лосось.
И золотистые в баночках шпроты,
И ароматы древнейших растений…
Взреветь бы белугой, но буду шепотом
Читать историю оледенений.
Прижмусь небритой щекой к щеке —
Я нравлюсь тебе такой вот колючий,
Стисну нежную руку в руке —
Суставы скрипнут уключиной.
Ты скажешь: «Сегодня твой голос грубый,
А я от него в восторге диком —
Люблю твои папуасские губы,
Но ты не заманишь меня на Диксон!»
Утром проводишь в рассвет аметистовый,
Который меня в Заполярье ведет.
Улыбка не выдаст боли неистовой,
Солнцем на смуглом лице расцветет.
Тебя не украшу, как яркую вывеску,
Не вымощу путь твой в сиянии славы,
Но светлый твой профиль умело высеку
В застывшем потоке лавы!
И, когда густо покроюсь инеем
На вахте во льдах потухшего кратера,
Я буду греться твоим именем,
Как жарким солнцем экватора.
Когда же сорвется с орбиты Земля,
Тебя в межзвездное плаванье
Отправлю я радостно вместо себя,
А сам сгорю оранжевым пламенем.
Ты улетишь… В другие миры,
Свою красоту принесешь им и нежность,
И будет любовь моя тихо парить
Над гривой Пегаса в пространстве безбрежном.
* * *
Но в раскаленной субстанции ада
Мучиться будет даже мой прах,
Что не сумел рассказать тебе правду,
Зачем мне север и остров во льдах.
Планету нашу по точным прогнозам
Ждет катастрофа – и Высший Совет
Мне вверил Центр анабиоза,
С тем чтобы в нем через пару лет
Вводилось семь миллионов в месяц
В анабиоз здоровых людей
И было для каждого номера место
В контейнерах супер-ракет-кораблей.
И ряд бухгалтерских показателей,
И биотехнологический тест
Крепились к номеру обязательно,
И номер входил в планетарный реестр.
И все опечатано, в прочных бюветах
