Иллюзорная жизнь точно налаживалась, однако главный вопрос: «Что делать дальше?» – оставался нерешённым. Продолжить поиски более сытной еды и начать обустраивать убежище? Или… сунуться в замок, например?

Первая мысль не понравилась, а от второй буквально перекосило. Ведь если замок, то он точно принадлежит какому-нибудь аристократическому семейству, и я даже предположить боюсь, как «богатые и знаменитые» отреагируют на внезапно нагрянувшую летучую мышь.

А если в замке, невзирая на его мрачновато-брутальный вид, всё же обитают эльфы? Они же заклюют с порога! Вон как тот длинноухий блондин вчера плевался! Его же буквально корёжило от одних воспоминаний о моей персоне. И кстати, как он там меня называл? Ядовитым чудовищем?

Я нахмурилась, однако припомнить точно нанесённые ушастым хамом оскорбления не успела. От ковыряния в памяти отвлёк внезапный порыв ветра, который принёс умопомрачительный аромат шашлыка.

Сперва я застыла, а потом сунула бутылку в рюкзак и, подхватив манатки, молнией устремилась вверх по склону оврага – аромат шёл оттуда. Через несколько минут я уже сидела в очередных кустах и, давясь слюной, наблюдала новый эпизод коматозной киношки… Надо признать, довольно садистский для голодного организма!

Никаких эльфов, только люди, причём именно такие, какими представляются респектабельные фэнтезийные торговцы. Несколько мужчин, явно относящихся к категории слуг, ещё часть персонажей – увешанные железом наёмники, ну и трио хозяев, как я поняла. Двое молодых и один старый, одетый на восточный лад, этакий султан.

Одна часть мужчин грузила на телеги вещи, другая занималась лошадьми, а третья сидела у костра, лениво наблюдая, как готовится мясо. Всего в нескольких метрах от поляны, где обосновалась компания, виднелась широченная дорога, наверное, торговый тракт.

От вида подвешенного над углями, истекающего соком окорока желудок начал готовить даже не бунт, а настоящую революцию. Попутно он предлагал выйти на поляну и подружиться с местным населением, только я на провокации не поддавалась – продолжила сидеть и ждать.

План действий пока не складывался. Единственное, что приходило на ум, – оставаться тут и верить, что толпа мужиков сожрёт не всё и забирать недогрызенный окорок с собою не станет.

Только мечты эти развеялись довольно быстро. Мне предстояло остаться голодной, если не подсуечусь. Прощальный тоскливый взгляд на окорок, и моё внимание переместилось к телегам – там должно было быть что-то ещё. Нечто, что можно стырить, пока все эти торговцы-наёмники завтракают.

Горько вздохнув по поводу незапланированного вступления на путь грабежа, я крепче стиснула ремень гитары, попятилась, чтобы, углубившись в заросли, подобраться к телегам с другой стороны. Обернулась и… Я успела засечь всего две вещи: бледноватое мужское лицо и ярко-оранжевый порошок, который облаком сорвался с ладони незнакомца и полетел ко мне.

Короткий вдох, и всё – коматозная реальность растворилась. Я с визгом провалилась в беспросветную тьму.

Сознание возвращалось урывками, глаза выхватывали из туманного марева то кусочек неба, то грязную тряпку, то фрагмент решётки. Тошнило. Как в детстве, когда на старенькой, раздолбанной машине возили к бабушке в деревню. Жаль, что мятный леденец от укачивания никто не предлагал.

Наконец организм совладал с тряской, сложил элементы мозаики в единое целое и определил происходящее как полную ж… пятую точку! Я валялась на полу большой клетки, водруженной на телегу, и являлась объектом недюжинного интереса со стороны ехавших рядом мужчин. Даже их лошади поглядывали на меня с боязливым любопытством. Из плюсов было то, что за спиной ощущался рюкзак, а руки сжимали верную гитару. Из минусов – всё остальное.

От той оранжевой пакости, которую я вдохнула, саднило горло. «Приятным» бонусом совершенно пропал голос, в результате чего я была лишена даже возможности высказать охамевшим киднепперам всё, что я о них думаю.

Наладить диалог я не могла, а накатывающая волнами слабость не позволяла вскочить и изобразить гневную пантомиму «Свободу попугаям». Оставалось валяться полутрупиком и прислушиваться, что я и сделала.

– Туривиль, ты молодчина! – то и дело восклицал «султан», похлопывая по плечу тщедушного индивида, ехавшего с ним бок о бок.

Тот от подобной ласки едва с лошади не падал, но терпел и даже улыбался. Именно этот тип швырнул мне в лицо неведомой дрянью, из-за которой я отключилась.

– Да ерунда! Ничего сложного – всего лишь щепотка сон-травы и простейшее заклинание. Любой маг бы справился.

Эти двое следовали сразу за телегой, в которой я возлежала. Впрочем, какая телега? Скажем прямо – тюрьма на колёсах.

– Ты даже представить не можешь, сколько денег мы заработаем на этом монстре! – продолжал вещать «султан», нахваливая собеседника.

– Дядюшка, а может, оно разумное? – робко предположил подросток, сидевший на сундуке на второй – обычной – повозке. – Может, его нельзя в клетку сажать?

– Скажешь тоже! – проворчал мужчина. – Нельзя человека али эльфа! Оборотня нельзя, русалку не рекомендуется, мертвяков с некромантской нитью подчинения не следует. А всякую непонятную нечисть самое оно за прутьями из заговорённой стали держать! А ежели разумная – так ещё дороже будет!

– А если оно говорящее? – продолжил допытываться парнишка.

– А говорящее втрое больше денег принесёт.

– А вдруг оно… – Подросток замялся, не то вспоминая слово, не то стесняясь произносить его вслух, – вдруг оно цивилизованное? Вон вроде одетое. И с мешком каким-то и с дубиной, хоть и странной.

– Сказок надо меньше читать! – отрезал «султан». – Вон тётка твоя свою ручную мартышку тоже одевает. Да не абы во что – в шелка да бархаты. Что, прикажешь и обезьяну в цивилизованные записывать? И вообще, наше дело до базара довезти и продать подороже. А новый хозяин пусть уже разбирается, что оно такое: зверь невиданный, демон чужемирный али жертва колдуна-недоучки.

Естественно, после всего услышанного, даже когда вернулся голос, желания общаться с этими работорговцами у меня не возникло. Они даже покормить ценный товар не сообразили – только налили воды в миску, просунув её сквозь прутья. К вечеру караван остановился на ночлег, и я стала подумывать о побеге. Можно было бы попросить помощи у жалостливого парнишки, но его предусмотрительно услали ставить палатки, а мою тюрьму накрыли плотным чехлом – словно клетку с канарейкой. Вернее, вороной, если учесть мой внешний вид.

Я немного потрясла решётку, поковыряла пилочкой для ногтей и когтями замок. Напилась из своей бутылки. Порадовалась, что пустому желудку не требуется опорожнение. Чуть-чуть тихонько поревела и незаметно уснула, свернувшись калачиком в углу.

Утро поприветствовало меня неласково – ломотой в костях, сопливым носом и резью в животе. Тряпку на клетке немножко приподняли, только чтобы плеснуть в миску свежей воды и жестоко, цинично, бесчеловечно сунуть кость от вчерашнего окорока. Я была так голодна, что, возможно, рискнула бы попробовать её на зуб. Останавливала только привычка не подбирать с пола. Да и мало ли, кто эти объедки слюнявил. Допив свою воду и зажевав её «Орбитом», я собралась было устроить барабанный концерт при помощи миски и молотка, но передумала, как и вчера сосредоточившись на подслушивании.

«Султан», распорядившийся не снимать сегодня чехол с моей тюрьмы, дабы уберечь ценный экземпляр от солнца, ветра и жадных взглядов конкурентов, рассуждал, как скоро мы сумеем добраться до города. Сочувствующий парнишка тарахтел о вожделенном походе в балаган, а Туривиль сетовал на необходимость навесить на добычу отвод глаз посильнее. Остальные большей частью молчали, лишь изредка обмениваясь короткими репликами исключительно по делу.

Город меня заинтересовал. Вдруг там возникнет шанс сбежать? Нападение каких-нибудь грабителей было бы весьма кстати. И вообще, с какого перепугу мой собственный бред приобрёл такие неприятные очертания? Возможно, стоило сконцентрироваться и перекроить этот коматозный мирок, назначив себя «владычицей морскою»?